Цитаты из книги «Будда»

существует потому, что его предшественник — тот, кем он был в предыдущем рождении — не ведал Четырех Благородных Истин, а следовательно, не мог избавить себя от жажды бытия и страдания.

Он полагал, что каждый из живущих суще

смерть, печаль, жалоба, страдание, скорбь и отчаяние [16].

От [1] неведения как необходимого условия возникает [2] карма (сформированный опыт); от кармы как необходимого условия возникает [3] сознание (различение); от сознания как необходимого условия возникают [4] имя и форма (психофизические элементы личности); от имени и формы как необходимого условия возникают [5] органы чувств (посредники чувств); от органов чувств как необходимого условия возникает [6] контакт; из контакта как необходимого условия возникает [7] ощущение; от ощущения как необходимого условия возникает [8] желание; от желания как необходимого условия возникает [9] привязанность (захваченность); от привязанности как необходимого условия возникает [10] существование (становление); от существования как необходимого условия возникает [11] рождение; от рождения как необходимого условия возникает [12] страдание: старение и

В Упанишадах, а также и в санкхье, напротив, считалось, что главной преградой к освобождению от сансары служит неведение.

Истоки Цепи причинности в неведении, которое и становится исходной, если не сказать заглавной, причиной страдания.

Чувственный контакт рождает ощущение, или, проще говоря, чувства, которые приводят к возникновению желания, мощнейшей причины страданий.

Гаутама верил, что именно любовь к вещам и людям обрекает его на существование, полное боли и страданий.

вое, а не личность и жизненный опыт учителя

Как и любая буддийская доктрина, концепция анатман была не столько философской, сколько прагматической. Однажды приобретя «прямое знание» об анатмане при помощи йогической медитации и осознанной внимательности, адепт освобождается от страданий и становится неуязвимым для пагубных поползновений эгоистического самосознания — возвращение к нему делается логически невозможным. Как мы уже говорили, в регионах, затронутых феноменом «осевого времени», многие были подвержены внезапным приступам одиночества и потерянности, словно лишились сокровенной части души, которая придавала жизни смысл и ценность. Это состояние проистекало в основном от осознания собственной уязвимости в жестоком мире, где правил бал гипертрофированный индивидуализм нового рыночного уклада. Неспроста Будда старался привить своим бхикшу понимание того, что у них нет своего «я», которое беспрестанно следовало защищать, ублажать, укреплять и усиливать в ущерб другим. Раз освоив науку осознанной внимательности, бхикшу начинал отчетливо видеть, насколько эфемерна субстанция, которую принято называть «душой, своим "я"». Он более не мог и не желал отождествлять себя с чередой сменяющих друг друга побуждений беспокойного эго. Он учился относиться к своим желаниям, страхам и вожделениям как к отвлеченным феноменам. Достигнув же состояния бесстрастности и невозмутимости, объяснял Будда на исходе второй проповеди в Оленьем парке, бхикшу осознает, что готов к просветлению. «Он отбрасывает прочь алчность бытия, и с исчезновением вожделений наступает избавление, освобождение». Это означает, что теперь бхикшу достиг своей цели и получил полное право на тот же торжествующий возглас, каким Будда приветствовал собственное просветление. «Рождения исчерпаны. Праведная жизнь достигла своего завершения. То, что должно было быть сделано, сделано;