Структура книги

Эта книга имеет следующую структуру. В главе 1 мы кратко расскажем о появлении Республики Соединенных провинций. В главе 2 мы очертим современные взгляды на технологическое лидерство. Мы разберем, например, когда и как впервые появилось понятие «технологическое лидерство», когда возникла идея о том, что северные провинции Нидерландов находятся, в том или ином смысле, на острие технического прогресса, и долго ли сохранял привлекательность пример их технических достижений. Глава 3 содержит развернутый и детальный анализ – насколько технический прогресс повлиял на экономическую экспансию Республики Соединенных провинций, включая дискуссию о применении и ограничениях различных методов исследования этой темы. Понятие «технологии», используемое в этой книге, относится к способности человека контролировать и изменять природу в созидательных целях^[67]. Таким образом, наш разбор не касается бытовых технологий и не затрагивает умений, касающихся в большей степени управления деньгами или людьми (т. е. например, финансовых искусств, военных тактик или практики управления), чем преобразования природы. Тем не менее спектр занятий, подпадающих под определение, весьма широк, он простирается от сельского хозяйства и мореходства до промышленных процессов и строительных практик. Точкой отсчета будет середина XIV в., когда можно распознать первые признаки ускорения технического прогресса в Нидерландах.

Завершив обзор развития технологий в Нидерландах между 1350 и 1800 г., мы обратимся к методу «технологического внешнеторгового баланса» и установим статус Нидерландов в этом плане относительно других европейских стран. В главах 4 и 5 мы рассмотрим, в каких аспектах и до какой степени Нидерланды были лидером технического прогресса, проследив пути передачи технического знания извне в северную часть Нидерландов, а оттуда – вовне, начиная с позднего Средневековья и до начала XIX в. Таким образом, свидетельства начала лидерства, упомянутые в главе 2, будут проверены данными, касающимися реального «импорта» и «экспорта» технологий. Таким образом, наше понимание истории технологического лидерства Нидерландов в Европе существенно расширится и обогатится. В этих главах мы разбираем информацию о передаче технологий в контексте нынешних взглядов на периодизацию и способы распространения технических знаний в позднем Средневековье и в раннем Новом времени – как вообще, так и в Нидерландах. Собранные в главе 4 свидетельства импорта технических знаний в Нидерланды, кроме всего прочего, нужны нам для выяснения истоков голландского технологического прогресса. Всегда ли была передача знаний из Нидерландов успешной – другой вопрос, равно как и влияние такой передачи на дальнейшее развитие технологий в странах-импортерах. Эти вопросы имеют лишь косвенное отношение к теме лидерства. Кроме того, сами по себе они столь обширны и глубоки, что требуют отдельной монографии. Они, скорее, относятся к проблеме технологического лидерства в мире вообще, а вопрос о мировом техническом лидерстве, безусловно, требует отдельного исследования.

В заключительных главах рассматриваются причины расцвета и заката голландского технологического лидерства. Центральные вопросы глав 6 и 7 таковы: что сделало возможным длительный технологический прогресс в Нидерландах? Какие факторы остановили этот прогресс – хотя бы частично? Рассуждение касается не принятия или отторжения отдельных технических новшеств, а развития технологической вооруженности в целом, оно рассматривает не микроуровень, а макроуровень технического прогресса. Случай Нидерландов мы разбираем в свете нынешних идей и теорий о связи экономического развития и технического прогресса, о влиянии организационных факторов и о связях между технологиями, наукой и культурой. Я берусь утверждать, что различные формы освоения нового технического знания лишь отчасти диктуются рыночными факторами. Важнейшая часть машинерии, обеспечивающей подъем и упадок технического развития, лежит вне рыночных механизмов. Новшества, распространившиеся в Нидерландах в 1350–1800 гг., частично были заимствованы из-за рубежа. Но главное объяснение динамики появления новых технических знаний нужно искать в культурной и институциональной картине самих Нидерландов, рассматривая относительную важность открытости и секретности, особые меры для защиты и поощрения изобретений, а также формальную и неформальную инфраструктуру для создания и распространения знаний. Начало и конец голландского лидерства в области технологий можно толковать как результат общего действия сочетания экономических, организационных и культурных факторов. В итоге мы уточним современные воззрения на предпосылки технологического лидерства, преемственность и прерывность технического развития в раннее Новое время и причины экономического успеха и стагнации Республики Соединенных провинций. Полученные выводы изложены в Заключении.

Глава 1
Образование голландской республики

Область Нижних Земель, во время Нидерландской революции и последовавшей за ней войны с Испанией провозгласившая себя Республикой Соединенных провинций Нидерландов и известная также как «Голландская республика», состояла из двух частей с неодинаковыми физико-географическими характеристиками. Приморская часть, включавшая в себя Голландию, Зеландию, Гронинген, Фрисландию, западную половину Утрехта и полосу территории на севере Фландрии, в основном характеризуется глинистыми и торфяными почвами и изобилует озерами, реками и разрозненными песчаными грядами. К XVI в. значительная часть этих земель находилась ниже уровня моря. От затопления территорию защищали пояс дюн и развитая система дамб. Материковая часть Соединенных провинций состояла из Дренте, Оверэйссела, Гелдерланда, восточной половины Утрехта, а также значительной части Брабанта и отдельных участков территории Лимбурга с преимущественно песчаными почвами и незначительно возвышенным рельефом, местами – с невысокими холмами. Хоть в этой материковой части республики и не было по-настоящему больших лесов, все же она была довольно лесистой по сравнению с приморскими землями. Начиная с эпохи позднего Средневековья характер экономического развития и распределение заселенности в этих двух регионах приобретал все больше различий. Приморская часть страны имела больше общего с примыкавшей к ней с юга Фландрией, нежели с землями, лежащими восточнее гряды холмов, проходящей через провинцию Утрехт. Однако основой нового государства, сложившегося в конце XVI в. на Нижних Землях, стал союз не приморских провинций севера и юга, а приморских и материковых провинций севера. Все же политические границы не полностью определялись физико-географическими, экономическими и демографическими особенностями территорий.

Чтобы понять эволюцию техники и технологий в Нидерландах в период 1350 – 1800 гг., полезно предпринять короткий обзор главных достижений и событий, в контексте которых она происходила. Далее в этой главе мы последовательно обсудим сущность и подоплеку расхождения, нараставшего между приморской и материковой частями Нидерландов начиная с позднего Средневековья, развитие Бургундско-Габсбургского государства, объединившего под своей властью почти всю территорию Нижних Земель, и революционную войну, в результате которой появились два самостоятельных политических образования – Голландская республика и Испанские Нидерланды.

Нарастающее расхождение

Уже в эпоху позднего Средневековья в экономической структуре Северных Нидерландов возникло постоянно усиливающее разделение. Если внутренние районы оставались исключительно сельскохозяйственными и были до известной степени самодостаточными, то в приморском регионе не только сложилась более разносторонняя экономическая структура, но и возникла устойчивая ориентация на производство для рынка. Ключевая область приморского региона, графство Голландия, также издревле отличалась высоким уровнем урбанизации.

Однако поначалу диспаритет выражался скорее количественно, нежели качественно. Изменения, влиявшие на север и запад в XIV и XV вв., происходили параллельно с событиями в южных и восточных частях Нидерландов, а порой и не успевали за ними. Голландия и Зеландия поначалу сильно отставали от городов, стоявших на больших реках в материковом регионе, таких как Кампен, Зволле, Девентер и Зютфен в долине Эйссела; Арнем и Неймеген на Рейне и Ваале; и Хертогенбос, Венло, Рурмонд и Маастрихт в долине Мёза, в развитии дальних торговых сообщений и транспортных перевозок. Эти города служили узлами в торговой сети, охватывавшей Балтику, Северную Германию, Вестфалию и Рейнскую область, а также Нижние Земли, Англию и северо-западное побережье Франции. Почти все они в то или иное время имели тесные связи с Ганзейским союзом. Они не только были центрами торговли и перевалочными пунктами товарных сообщений, зачастую в них обитали местные общины торговцев, лодочников, мореходов или рыбаков. В XIV в. Кампен, расположенный в устье Эйссела, был, вероятно, крупнейшим портом и центром мореходства во всей области Зёйдерзе. К 1420 г. он обладал торговым флотом численностью по меньшей мере в 120 судов^[68]. Более того, экономическая основа некоторых городов востока и юга расширялась по мере роста экспортного производства. Например, Маастрихт, Рурмонд и Кампен обрели скромную славу текстильных центров. В Маастрихте и Хертогенбосе дубили кожи, которые продавали в далеких Франкфурте и Кёльне. Широкой известностью пользовались также пиво и металлические изделия из Хертогенбоса^[69]. Вплоть до XVI в. степень урбанизации на востоке и юге была примерно такой же, что и на западе. Ни один из материковых районов к 1514 г. не сравнялся с Южной Голландией, где урбанизация достигла 54 %, но некоторые приблизились к этому показателю почти вплотную. Доля горожан в общей численности населения Оверэйссела в последней четверти XV в. оценивалась в 48 %, а в Гелдерланде – в 44 %^[70]. Городская экспансия часто шла рука об руку с переменами в экономической структуре окружающих сельских местностей. Сельскохозяйственную продукцию стали частично направлять на городские рынки. Некоторые крестьяне, жившие близ городов в долинах Эйссела или Мёза, разводили крупный рогатый скот, овец или занимались садоводством. Иногда заметная часть сельского населения обращалась к несельскохозяйственным занятиям, например к изготовлению кирпича или текстильному производству. На северо-западе Брабанта XIII в. стала развиваться добыча торфа, обеспечивавшая быстровозрастающую потребность развивавшихся городов Фландрии в энергии.

И тем не менее на исходе Средних веков аграрная экономика восточных и южных областей Северных Нидерландов менялась не столь быстро и резко, как в приморских провинциях. Плотность населения в материковых областях (за исключением Брабанта) была заметно ниже, чем в Голландии или Фрисландии. Если в Голландии в 1514 г. на 1 км² приходилось более 66 человек, а во Фрисландии в 1511 г. – 22, то в Оверэйсселе и Гелдерланде в конце XV в. этот показатель не превышал 15 – 20 человек. Прежде всего отличалась численность населения, обитавшего за пределами городских стен. В сельской местности в материковой части (за исключением полос плодородных аллювиальных почв в долинах крупных рек) на квадратный километр обычно приходилось гораздо меньше жителей, чем в сельскохозяйственных районах приморской области. Около 1500 г. на песчаных почвах Оверэйссела и Гелдерланда населенность на квадратный километр едва достигла восьми человек – против 17 на глинистых почвах Фрисландии и 47 в сельской местности Голландии^[71]. Экономика материковых областей никогда не бывала столь многогранной, как в приморском регионе. Развитие несельскохозяйственного сектора там заметно отставало. И с конца XIV в. Голландия по темпу роста городов ушла далеко вперед от материковых областей.

Перемены в прибрежном регионе

Непосредственной причиной таких различий между приморской и материковой областями Северных Нидерландов послужило медленное, но неуклонное изменение природных условий. В результате осушения торфяных земель в 800 – 1250 гг. уровень почвы в значительной части Голландии опустился настолько низко, что стало очень трудно возделывать злаки. Выращивание зерновых, широко практиковавшееся еще около 1350 г., пошло на убыль со второй половины XIV в. и практически сошло на нет после 1500 г. С тех пор Голландия не могла обеспечивать зерном собственное население. Чем дальше, тем сильнее она зависела от импорта^[72]. Для оплаты импорта и поддержания жизни обитатели низин Голландии были вынуждены искать дополнительные или новые источники дохода. Они изощренно приспосабливались к меняющимся условиям, это приводило к изменениям в экономике сельской жизни и к росту городского населения.