– Куда бы ни ушел отряд королевской стражи, они оказались ближе к столице и сами разберутся, как лучше доставить преступника, – довольно сухо высказался отец в ответ на мою досаду. – Я вообще не понимаю твоей озабоченности. Стоит сказать только слово – и ваш брак будет признан недействительным. Вы ведь его так и не консумировали?
И глянул так остро, что у меня зачесалось внутри головы.
– Не совсем так. – Какими бы последними словами я ни ругала себя сейчас за собственное упрямство и дурацкие принципы, в прошлом изменить ничего нельзя. Как бы иронично это ни звучало на фоне седьмой жизни главного злодея. – В любом случае я не собираюсь ничего аннулировать. И согласия на это не дам.
– Что ж, я понимаю твои причины, – тяжело вздохнул отец. – Но, Софи, цепляться за этот брак – точно не выход.
Да? Понимает? А зачем тогда я сама сейчас лихорадочно придумываю, как мне объяснять свое нежелание бросать «обманщика и преступника», с которым за месяц ни разу не разделила супружескую постель?
– Почему не выход? – нахмурилась я, твердо смотря на отца. Мне срочно нужно понять его умозаключения.
– Потому что желанный статус вдовы тебе уже не получить. Законодательно этого брака не было, даже твоя невинность осталась при тебе. А значит, и единоличной хозяйкой Ласточкина Гнезда ты быть не сможешь – не соблюдены условия получения приданого, – тихо ответил отец так, чтобы никто из сопровождающих не услышал. Разве что серый рыцарь как-то странно на нас покосился, но в его застывших серых глазах невозможно было рассмотреть какие-то эмоции.
– Разберемся. – Поскольку прямо сейчас я все равно ничем не могла помочь Алексу, оставалось только вернуться в дом. Поесть. Попить. Подумать в тишине, не отвлекаясь на отца и другие посторонние факторы.
– Моей жене было бы позволено единолично владеть всем, что она получит в приданое, без каких-либо условий, – выдал вдруг сэр Сегрэйв. И посмотрел не на меня, а на отца.
– Рада за вашу жену. – Я пожала плечами, оглянулась на брата, на Роэля, все еще шокированного тем, что Алекса утащили в сбитый портал неведомо куда, даже не прямо в столичную темницу. Обменялась взглядами с Элоди. Как ни странно, мне казалось, что в последнее время мы стали лучше друг друга понимать и почти подружились. – Но сейчас разумнее всего вернуться в поместье и подготовиться к отъезду.
– Куда ты собираешься отправиться? – нахмурился отец. – Особенно когда в поместье высокие гости.
– Госпожа хозяюшка? – Из ближайших кустов появился Нил и уставился на меня мокрыми глазами. – Вы снова бросаете нас, потому что мы не справились?
Роэль, Элоди, Каллен – все уставились на меня вопросительными взглядами. Один только серый рыцарь прикрыл глаза, будто ему абсолютно неважно, кто и где находится и куда собирается.
– Вернемся в дом. – Я не собиралась сейчас вступать в спор. – Я устала и перенервничала. Элоди, можно тебя? Мне сейчас так не хватает женской компании…
Тонкий намек на толстые обстоятельства. Отец сразу напрягся и тоже перестал требовать ответы на свои вопросы прямо сейчас.
Дело в том, что во многом по его вине у реальной Софи не было матери, сестер и подруг-ровесниц. Последних к больной девочке просто не подпускали под предлогом того, что шумные непоседливые дети ей навредят.
А мать и сестры… В новелле был только намек на то, что после рождения младшей дочери, на которую перекинулось родовое проклятие со стороны материнской родни, папаша что-то сделал с женой. То ли отослал, то ли загнобил… Так или иначе, женщина сначала вернулась в дом родителей, а потом и вовсе померла.
– Господин О’Райли, господин Сергрэйв, прошу вас простить Софи за негостеприимство. – Элоди внезапно поклонилась перед мужчинами. – Поверьте, мы очень рады вашему приезду, но за последние дни произошло слишком много ужасных вещей. Сначала позорным недугом заболела одна из служанок почтенной комиссии, затем смерть леди Альбы при страшных обстоятельствах, а теперь вот… – Героиня всплеснула руками, показывая то самое огромное «вот».
– Понимаю, – выдохнул отец, отводя глаза, а серый рыцарь просто кивнул.
Внезапно голос подал Каллен:
– Если комиссия все еще остается в поместье, значит, у нас нет свободных комнат? Я, конечно, уступлю отцу свою, постелим у Роэля…
– Нет. Его высочеству однозначно требуются отдельные апартаменты, – вмешался отец, просто не знающий, как у нас тут с принцами обычно обращаются, и все еще пропитанный столичным этикетом.
– Не беспокойтесь, я уступлю отцу хозяйские покои, а сама переночую с Элоди в ее комнате, нам не впервой, – вступила в спор уже я.
– Я могу провести ночь на кухне или сеновале, – внезапно раздался тихий голос сзади. Слишком близко. Отчего я подпрыгнула и в прыжке же развернулась, практически утыкаясь носом в чужую грудь. Ужас, какой же этот серый господин огромный. Выше Алекса, а за счет доспехов еще и шире раза в полтора.
– Очень благородно с вашей стороны, – через плечо кивнула я. – Вот и договорились. Идемте.
На сеновал никого не пришлось селить. Мне было не до того, но по возвращении в дом выяснилось, что белый лорд в сопровождении некоторой части комиссии исчез вместе с отрядом королевской стражи и Алексом.
Это была хорошая новость. Наверное. Старший принц в этой жизни приручил лучшего мага империи с детства, Юльвар ему лично предан. И пусть он будет рядом с моим мужем в тот момент, когда его никто не может защитить.
Конечно, побег Юльвар вряд ли устроит. Но как минимум не позволит убить Алексина «при попытке к бегству» или во время допроса. Почему-то в этом я была уверена.
Поужинали все в тишине. Я изображала безутешную обманутую вдову, отчего действующий граф О’Райли не решался на разговор. Элоди рядышком ковыряла в тарелке, источая дружескую поддержку и понимание. Рояль и Каллен то и дело бросали на меня многозначительные взгляды, но при отце и гостях не смели поднять ни одну интересующую их тему. Всем было неловко и неудобно, а остатки комиссии и вовсе вздрагивали при каждом громком звуке от соприкосновения приборов с тарелкой. Один только господин Сергрэйв будто бы и не ощущал витавшей над столом атмосферы. Он просто ел. Уже третью порцию мяса, между прочим. А как только мы встречались с ним глазами, медленно моргал, как кот, сигнализирующий о нежелании нападать.
Это он зря. Я бы сейчас с удовольствием кого-нибудь покусала.
Лучше всего бы мужа…
– И что ты решила предпринять? – спросил Каллен, усаживаясь прямо на пол возле нашей с Элоди кровати.
Гости и родственники разошлись по комнатам, поздний ужин прошел нервно. Я не могла съесть ни кусочка, но отца и его сопровождающих накормила. Заодно успокоила ошметки комиссии, что не успели за своим белым лордом в портал: уедут завтра отдельным обозом, лейри проводят гостей до границы.
– С чего ты взял, что я собираюсь что-то делать? – переспросила устало, откинувшись на подушку. Мы с Элоди упали на кровать не раздеваясь, и, что удивительно, главная героиня вдруг повела себя именно так, как в новелле было описано: умно, заботливо и ненавязчиво. Поправила мне подушку, накрыла легким одеялом… потом оценила полученную композицию, пересадила по-другому и принялась расчесывать мне волосы, совмещая процедуру с расслабляющим массажем. У меня почти сразу прошла тупая боль в висках и затылок перестало тянуть.
– Софи, я знаю тебя с рождения, – фыркнул брат. – Кто угодно может думать, что ты робкая вечно больная ромашка. Одному мне известно, что если эта ромашка упрется – она своими слабыми корешками башню своротит. Прорастет втихую и разрушит изнутри. Так что признавайся.
– Я хочу консумировать брак.
Мое заявление вызвало эффект разорвавшейся бомбы.
– Как?!
– Когда?!
– С кем?!
Последний вопрос задал вылезший из шкафа Рояль. Лейри наконец добрались до него и привели в наши покои какими-то своими волшебными тропами. Принц стряхнул с плеча нечаянно прицепившийся по дороге предмет женского гардероба. Чулки вроде. И сел рядом с моим братом.
Его высочество тоже изъявил желание спасать Алекса. Хотя я, если честно, все еще не уловила, когда именно произошел тот самый
О проекте
О подписке