Глава 2

– Кто-то приехал? – спросила Андреа. – Мой очередной помощник?

– Я думала, что я и Эмили твои помощницы. – Кейси старалась не паниковать.

– Ну да. Но Коул не хочет, чтобы Эмили занималась тяжелой работой. И потом он считает, что ты не захочешь лезть на крышу, чтобы заменить рождественские гирлянды. Ему нужен еще один помощник, хотя я просила Мартина помочь с электричеством. Он обещал помочь бесплатно. Здорово, правда?

Кейси было не до бескорыстия Мартина.

– А кто приедет? – спросила Эмили. – Он не сказал мне, кого пригласил. Просто пообещал, что будет сюрприз. Думаю, приедет Джо.

– Не знаю, – ответила Кейси, хотя уже знала, что это определенно не Джо. Она удивлялась, до чего спокойно звучит ее голос, хотя ее горло сжималось.

Тернер был шафером на свадьбе Эмили и Коула. Неудивительно, что он приехал, когда они собрались повторно произнести клятвы верности друг другу. Он ухватился за возможность подготовить старую гостиницу к их волшебному дню.

Одно время Тернер и Коул очень дружили, а потом Тернер исчез. Кейси спрашивала о нем Эмили, но она всегда отвечала уклончиво.

– Ой, я спрошу Коула. Мне кажется, он сказал, что Тернер за границей. Он контрактник.

Кейси думала, что за три волшебных дня, что она и Тернер провели вместе после свадьбы Эмили и Коула, они узнали друг о друге все. Контрактник? Кейси стало не по себе. Он ничего не говорил о том, что работает по контракту с правительством. Но в прошлом Тернер всегда отмахивался от ее вопросов, если она пыталась что-то о нем разузнать.

– Просто притворись, что я принц, который нашел хрустальную туфельку, а она оказалась тебе впору, – говорил он.

– Если Тернер в какой-нибудь удивительной стране вроде Франции и Италии, мы с Коулом должны к нему поехать! – К счастью, Эмили не догадывалась о переживаниях подруги.

Выждав достаточное количество времени, Кейси снова спросила Эмили о Тернере, и ее подруга ответила:

– Коул сказал, что потерял с ним связь. Ох уж эти мужчины! Они так легкомысленны в отношениях.

Тогда Кейси первый, но не последний раз услышала, как Эмили сокрушается по поводу занятости мужа.

Кейси наблюдала, как такси уехало, а мужчина наклонился, легко поднял сумку и надел ее на плечо, а потом зашагал к крыльцу.

Она затаила дыхание, когда слабый свет от рождественских гирлянд осветил знакомые черты лица; снежинки, падающие на блестящие темные волосы мужчины, казались золотыми.

Ахнув, она тут же закашлялась и едва не выронила бокал. Кейси пыталась заставить себя сдвинуться с места – выйти из гостиной как можно скорее. Но она словно примерзла к полу.

Внешне Тернер Кеннеди изменился совсем немного. Он раздался в плечах и выглядел солиднее. Неизменным осталась его физически ощущаемая уверенность. Это был человек, готовый сразиться с целым миром.

Если дверь гостиницы внезапно распахнется и на Тернера нападет орда бандитов, он справится с ними. Возможно, это ему даже понравится.

Кейси отмахнулась от возникшего перед ее мысленным взором образа, досадуя на разыгравшееся воображение. Она ничего не знает о Тернере. Хотя когда-то убедила себя в обратном.

Когда они познакомились, она была молодой и наивной подружкой невесты. Странной девушкой, одержимой учебой и наукой. И она влюбилась в него с первого взгляда. Влюбилась так, что, когда Тернер на рассвете следующего утра после свадьбы Коула и Эмили предложить бежать вместе с ним, она даже не колебалась.

– Три дня, – говорил ей Тернер. – Проведи со мной три дня.

Она правильно сделала, что не рассказала о своей любви подругам. Кейси казалось, она бросила вызов богам, и они ответили ей с ужасающей быстротой.

– Кейси?

Она повернулась к подругам и увидела озабоченность на их лицах.

– Что случилось? – одновременно спросили они.

Андреа оказалась права: Кейси проводила в лаборатории слишком много времени. Привычка быть одной сыграла с ней злую шутку: она оказалась не готова к встрече с Тернером.

Кейси удивилась, до чего спокойно ответила:

– Похоже, приехал Тернер Кеннеди.

– Тернер? – спросила Эмили. – Не может быть! Мы не виделись с момента нашей свадьбы. Я думала, Коул навсегда потерял с ним связь.

Вскочив, Эмили помчалась к входной двери и распахнула ее:

– Тернер Кеннеди! Какой замечательный сюрприз!

Кейси стояла перед выбором: принять бой или бежать. Когда Андреа вышла в прихожую, чтобы поздороваться с гостем, Кейси спокойно поставила недопитый бокал на стол и вышла из гостиной через заднюю дверь, а потом по черной лестнице пробралась к себе в номер.

Тихо закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней с ощущением, будто бежала по туманной лондонской улице от Джека-потрошителя. Ее сердце билось как сумасшедшее, и не только потому, что она неслась по лестнице.

Кейси обернулась и посмотрела на свой чемодан. Хорошо, что она до конца его не распаковала. Она посидит в комнате тихо как мышь, дождется, когда все улягутся, а после прокрадется к выходу, чтобы уйти и никогда сюда не возвращаться.

Она проведет тихое Рождество у себя в квартире. Наплевать, что ей хочется побыть в компании любящих подруг. Придется забыть о рождественских традициях, фейерверке, игре в снежки, развешивании над камином чулок для подарков и имбирной выпечке.

Кейси отсидится в своем маленьком жилище, где у нее все под контролем. Она займется изучением репродуктивных процедур и возможно даже заглянет в лабораторию в день Рождества.

Вероятно, результаты ее исследования детской онкологии станут большим подарком для всего мира. А еще можно принять приглашение матери и присоединиться к ней в приюте, где сестры милосердия устраивают рождественский ужин для бедняков. Где ее мать, светящаяся мягкой радостью, какой никогда не испытывала, пока росла Кейси, будет очень тихо напоминать ей, чтобы она не называла ее мамой – только сестрой Марией Селестой.

Мать Кейси нашла успокоение в монастыре. Кейси хотела скрыться от всего мира, встретив Рождество в гостинице с подругами. Но теперь она не может здесь остаться.

Одно дело сказать, что отвергаешь романтическую любовь. Другое дело – действительно от нее отказаться.

Тернер Кеннеди способен свести с ума любую женщину. Что уж говорить о той, которая почти год сидела взаперти в лаборатории, приходя в себя после неудачи в личной жизни.

Она провела с ним три сказочных дня. Он ничего о себе не рассказывал, а потом просто исчез.

И вот он приехал.

Тернер обладал незаурядным мужским обаянием и лукавым ребяческим очарованием, которые выбили у Кейси почву из-под ног, как только она с ним познакомилась.

Кейси выключила свет в своей комнате и легла на кровать, уставившись на самую изношенную рождественскую гирлянду за окном, работающие лампочки которой отбрасывали уродливый рисунок на потолок с пятнами от водяных потеков. Она размышляла о том, что обижена на Тернера сильнее, чем на недавно бросившего ее Себастьяна.

В другой части дома слышались голоса Коула и Тернера, приветствующих друг друга, смех и разговоры. Спустя столько лет Кейси узнала голос Тернера – глубокий, мужественный и волнующий.

Мужчины, очевидно, расположились в гостиной, где до этого сидела она с подружками.

Кейси не удастся пробраться вниз по лестнице незамеченной. Ей очень хотелось, чтобы они поскорее заткнулись и легли спать, а она смогла бы выбраться отсюда.

Голос Тернера пробуждал яркие воспоминания о том времени, что они провели в президентском люксе отеля «Уолдорф-Астория». Как они прыгали на кровати. Как она сидела напротив камина, завернувшись в роскошный белый халат, пока Тернер красил ей ногти на ногах красным лаком. Как они ходили в театр и ездили в карете по Центральному парку…

Кейси покачала головой, отмахиваясь от воспоминаний. Когда в гостинице наконец наступила тишина, она выбралась из своей комнаты с пальто и чемоданом в руке.

Она проверила коридор – никого. Тишину нарушало только потрескивание поленьев в старой печи. Харпер наверняка спит со своей хозяйкой Кэрол.

Кейси на цыпочках прошла по дому к выходу, где стеклянная дверь взвизгнула, словно кошка, которой наступили на хвост.

В кромешной тьме Кейси добралась до своей машины. Вставив ключ в замок дверцы, она вдруг поняла, что подводит Эмили и Андреа. Неужели она хочет испортить Эмили предстоящее волнующее торжество?

И как она объяснит подругам свой внезапный отъезд? Они не знают о тех трех днях, что она провела с Тернером. Никто не подозревал, что она тайно в него влюблена, ждет его, надеется и молится, чтобы он ей позвонил или написал.

Кейси медленно вынула ключ из замка.

Стоя на парковке у гостиницы «Имбирный пряник» под снежными хлопьями, она вдруг поклялась, что отныне окончательно избавляется от пустых надежд, мечтаний и романтики. Она будет думать о ребенке. О том, что создаст собственную семью, в которой сама установит правила.

Любовь принесла ей только страдания. Она потеряла отца, потеряла жениха, похоронила лучшую подругу, а мать ушла в монастырь. Кейси видела, как была опустошена Андреа после смерти мужа. Как мается Эмили, пытаясь спасти свой брак.

Она рада, что Эмили и Андреа обрели любовь. Очень рада. Но сама она отказывается от романтической любви, чтобы стать лучшей матерью для своего будущего ребенка и посвятить ему свою жизнь.

Настроившись решительно, Кейси крепче взялась за ручку чемодана и повернула в сторону гостиницы. Пройдя по толще снега, она поднялась по лестнице на крыльцо.

Что-то влажное и холодное ткнулось ей в руку, в которой она держала ключи от машины. Кейси выронила ключи, удивленно вскрикнув, потом посмотрела вниз – Харпер уткнулась мокрой мордой в ее ладонь.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она собаку.

Из затемненного угла крыльца послышался глубокий и чувственный мужской голос:

– Гуляет со мной за компанию.

Глава 3

Кейси вскрикнула еще громче, чем от неожиданного прикосновения влажной и холодной морды собаки.

Она выронила чемодан из дрожащих пальцев, и он с глухим стуком приземлился рядом с ключами от машины. Чемодан был старый и жесткий; защелка открылась, и крышка чемодана распахнулась, представляя взору аккуратно сложенное нижнее белье.

Сверху лежало фривольное кружевное белье, которое теперь Кейси не понадобится, раз она решила заняться деторождением на научной основе.

Собака сунула голову в чемодан, будто собралась вытащить одежду наружу.

Кейси присела и захлопнула крышку, задев морду Харпер. Собака заскулила, и пока Кейси возилась с чемоданной защелкой, заметила ключи.

– Харпер? – произнесла Кейси. – Нельзя!

Весело размахивая хвостом, собака схватила ключи. Держа их в пасти осторожно, словно раненую птицу, она передала их темной фигуре, находящейся на крыльце. Кейси наконец подняла глаза.

Харпер села, колотя хвостом, предлагая ключи незнакомцу.

– Ключи, – сказал он мелодичным голосом. Взяв связку, он осмотрел ее и с явным удовлетворением звякнул ею. – От комнаты прекрасной девы? Какая хорошая собака. Принесла ключи, а не какую-то газету или тапочки.

Он говорил как человек, привыкший легко соблазнять женщин.

Встав, Кейси повернулась и свирепо уставилась в его сторону.

Тернер Кеннеди сидел на перилах крыльца. Одна его нога стояла на полу, а второй он слегка покачивал, поглядывая на Кейси.

В руке у него была незажженная сигарета.

Кейси ненавидит курящих мужчин. Вот и хорошо. Мало того, что он курит и отпускает кокетливые замечания, так еще и напугал ее до смерти. И все же она вспомнила, что в прежние годы он не курил.

Прошло столько лет! Они оба сильно изменились. Жизнь хорошо потрепала Кейси. Она уже не глупая романтичная девушка, а уважаемый член важной исследовательской группы.

Едва заметно улыбаясь, Тернер наблюдал, как Кейси идет к нему.

Много лет назад он был поразительно хорош собой: волосы темно-шоколадного оттенка, глаза цвета олова, высокие горделивые скулы, прямой нос, сильный подбородок, чувственные полные губы. Теперь он стал еще привлекательнее.

Несмотря на морозную ночь, он снял пиджак и повесил его на перила рядом с собой. Под красивой рубашкой цвета темного грецкого ореха, который удачно оттенял серебристо-серый оттенок его глаз, плечи и грудь Тернера казались невероятно широкими. Он весь состоял из твердых мускулов. Ворот его рубашки был расстегнут, а рукава закатаны чуть ниже локтей, обнажая мускулистые руки.

Кейси физически ощущала его мужскую силу, которая подогревала холодный воздух, когда Тернер смотрел на нее. Уголок его чувственного рта приподнялся в улыбке. До чего самоуверенный человек.

– Это ключи, – сказала она, – от обычного гостиничного номера. А не от президентского люкса в отеле «Уолдорф-Астория». – И Кейси протянула руку за ключами.

* * *

Отель «Уолдорф-Астория». Кейси Караветта. Заманивая ее туда, Тернер Кеннеди не задумывался о последствиях.

Кейси была подружкой невесты на свадьбе Эмили и Коула. Тернер был шафером. Неизвестный никому Тернер даже своему лучшему другу ничего о себе не рассказывал.

Недавно созданное секретное спецподразделение «Танго» отправлялось на первое задание через четыре дня после свадьбы Эмили и Коула.

Возможно, предстоящая командировка заставила Тернера по-иному взглянуть на Кейси. Он провел с ней ночь после свадьбы друга, но не так, как привык проводить ночи с молодыми женщинами. В конце концов, Кейси была не похожа на его обычных подружек.

Сначала она была до смешного скованной. Чудаковатая и милая. Вскоре ему удалось ее разговорить. Оказалось, Кейси замечательная, смешная и умная девушка. И она немало настрадалась в жизни.

Тернер не смог попрощаться с ней сразу. Ему хотелось сделать что-нибудь, чтобы она почувствовала себя беззаботной и довольной.

Для осуществления задуманного плана у него были средства. После смерти отца ему досталась куча денег, от которой он хотел избавиться.

У него было четыре дня до встречи с неизвестным будущим. Каждый боец «Танго» знал, что соглашается на очень опасную работу. И никто не гарантирует ему возвращения с задания.

Глядя на Кейси, Тернер вспоминал, как они прыгали на кровати отеля, как он красил ей ногти на ногах и хохотал до колик в животе. Он помнил, как держал ее за руку, смотрел в ее чудесные, сияющие глаза и целовал ее полные губы в последнюю ночь перед расставанием…

Кейси смотрела, как глаза Тернера темнеют, а улыбка меркнет.

Его улыбка стала иной. Прежде он улыбался по-ребячески и открыто. Другим был и его взгляд. В прежде серебристо-серых глазах виднелись тени – как отражение грозовых туч на поверхности замерзшей воды.

Она нахмурилась. Раньше Тернер смотрел на нее с беззаботным озорством.

Он поднял брови, бросил сигарету и слез с перил. Протянув правую руку, он осторожно коснулся ложбинки у основания шеи Кейси.

– Я тебя напугал, – произнес он извиняющимся тоном. – Твое сердце колотится, как у лани, окруженной волками.

Скорее, как у оленя, ослепленного светом фар. Кейси приказывала себе сбросить его руку, но продолжала стоять, абсолютно парализованная его прикосновением. От его пальцев исходило потрясающе чувственное тепло.

Но благодаря силе воли она сумела сохранить сдержанность. Пусть думает, что ее сердце часто бьется от испуга, а не от встречи с ним.

Кейси не двигалась, даже когда он на секунду коснулся ее волос.

– Кейси Караветта, – грубовато сказал он, опуская руку. – Нет, погоди. Теперь ты доктор Караветта. Поздравляю!

Он знал подробности ее жизни, а Кейси не знала о нем ничего.

Смотря на него в упор, она спросила:

– Ты собираешься делать вид, что не бросал меня в «Уолдорф-Астория»? – Она старалась говорить спокойно, но не могла скрыть ярость.

– Я тебя не бросал. – Тернер казался по-настоящему озадаченным. – Ты же знала, что я уезжаю. Я сказал тебе с самого начала.

– Утром четвертого дня я проснулась в огромном номере одна! У тебя даже не хватило благородства, чтобы попрощаться.

Он посмотрел на ее губы.

– Я попрощался с тобой накануне ночью. – Его голос стал хриплым, словно от воспоминания прощального поцелуя.

Кейси хмыкнула, как рассерженная учительница.

– Мы ведь расставались не как любовники, Кейси. Ты была невинна и, несмотря на яркое нижнее белье…

Кейси оставалось только молиться, чтобы Тернер не увидел, что ее лицо приобрело ярко-красный оттенок – под цвет нижнего белья, в котором она была с ним в отеле.

– Бьюсь об заклад, мало что изменилось. Я забираю назад свое замечание о ключах и номере. Мне кажется, я разговариваю с монахиней.

Она вздрогнула, и он сунул руки в карманы джинсов.

– Извини, – пробормотал Тернер. – Я не обещал тебя искать…

– Хватит! – ответила Кейси и прибавила ледяным тоном: – Я не обиделась. Просто прямо сейчас я чувствительна к шуткам над монахинями.

Его губы дрогнули.

– Ничего не изменилось. Ты всегда была необычной и смешной.

– Я не пытаюсь никого смешить, – сказала она раздраженно.

Ее раздражение сильнее забавляло Тернера.

– Но ты ответила очень смешно. Я имею в виду твою чувствительность к шуткам над монахинями. Это все равно как если бы я сказал, что прямо сейчас чувствителен к теме Аттилы.

– Сравнение возможно, если бы я упомянула вождя гуннов Аттилу только со ссылкой на тебя. А я этого не сделала.

Тернер еще шире улыбнулся:

– Доктор Караветта, вы умеете быть смешной даже непреднамеренно. И вы умны. Так откуда у тебя такая чувствительность к теме монахинь? Прямо сейчас.

Его губы дрогнули, но казалось, веселость застигла Тернера врасплох. Словно он давным-давно не веселился.

– Это долгая история. И я не намерена рассказывать ее посреди ночи, – сказала Кейси.

«Или вообще когда-нибудь».

– Ладно, – ответил Тернер. – Я не стал бы нахально разглагольствовать о ключах к твоему номеру, если бы знал, что увижу тебя. Я не вру. Я отношусь к тебе как к младшей сестре моего лучшего друга.

– Каковой я не являюсь! Я не в родстве с Коулом.

– Умом я это понимаю. Но твоя невинность заставляет меня чувствовать, что я должен тебя оберегать. Тем более ты чувствительна к шуткам над монахинями.

– Не воображай, будто узнал обо мне что-нибудь за три дня знакомства, – натянуто произнесла Кейси. – Потому что ты меня не знаешь.

Если он упомянет нижнее белье, она умрет от стыда.

Тернер не преминул его упомянуть.

– Но я тебя знаю, – тихо сказал он. – Помимо яркого нижнего белья, твоей единственной неповторимой особенностью были волосы. – Он поднял руку, будто собираясь снова к ним прикоснуться, но снова засунул ее в карман. – Сейчас они другие.

– Повторяю, – произнесла Кейси с прохладцей в голосе, хотя ее нервы были на пределе, – ты ничего обо мне не знаешь.

– Я знаю, что мне больше нравились твои прежние волосы.

– Это только твое мнение, – заметила она.

– Ты права. – Он наклонил голову, рассматривая ее. – Я яркий образчик колоссального мужского эгоцентризма. Но твои кудряшки, – печально прибавил он. – С ними ты казалась мне цыганкой-танцовщицей.

В душе Кейси действительно была рискованной цыганкой. Иначе она не выбрала бы в ту ночь кричащее нижнее белье. Она хотела шокировать Тернера – сняв кружевное красное белье, целовать мужчину до тех пор, пока он не станет умолять ее не останавливаться.

Собравшись с духом, Кейси протянула руку:

– Мои ключи.