УР.

Потом началась настоящая работа, более интенсивная. Я в это время работал в отделе по кражам автотранспорта, это интересно. В этом отделе я был новым и ничего еще не знал о специфики этой работы. Но мне нравилась она, и я пытался во все вникать более глубже и делать работу не хуже остальных. Конечно у меня так хорошо пока не получалось, но я стремился.

Однажды начальник "убойного" Артур Альбертович зашел к отцу и сказал:

–Знаешь Али, я не думал что он у тебя такой. Только ты не обижайся. Просто у родителей, которые имели такое положение как ты, имею в виду другую страну. Дети обычно разбалованные, от армии откупают, пристраивают в теплые места, и живет «отпрыск не парится». А ты и в армию его, тем более воевал. А теперь в УР. Как так?

–Знаешь Артур, мой сын не «мамсик». Он с детства жил по-мужски, воспитывал я его один. А на работе был со мной постоянно. Он это видел изнутри. И в армию, и на войну сам поехал, проверить себя хотел. Как поведет себя в той или иной ситуации. Вот итог, не сломался. Так что натаскается немного у Бори, а потом он хочет к тебе. Если возьмешь, сделай мне из него профессионала, как ты сам.

–Спасибо на добром слове, все что знаю и умею, все в него вложу. По крайней мере постараюсь. А он всему научится, вижу жадный он на знания, (улыбнувшись).

Пожав руки друг другу, они разошлись.

Мне об этом рассказал отец и сказал:

–Ты, сын, должен стать настоящим профи и продолжить мое дело, не упасть в грязь лицом.

Так прошли пол года. Совместно с работой я сдавал выпускные экзамены. Окончив институт и получив полное высшее образование, мне присвоили очередное звание старшего лейтенанта милиции. В УР я работал уже не первый год, работа мне нравилась и я там был как "рыба в воде".

Этим вечером я пришел домой к родителям чуть раньше обычного. Войдя в лифт я поехал на одиннадцатый этаж. Подойдя к квартире, я постоянно думал об Алле, как нам с ней хорошо и я просил Бога чтобы это не заканчивалось.

Вставив ключ в замочную скважину, я открыл дверь и вошел к просторный коридор квартиры. Я не стал включать свет, потому что хотел незаметно пройти в свою комнату, что бы до ужина никого не видеть, остаться наедине со своими мыслями и сладкими воспоминаниями.

Снял обувь я пытался тихо пройти мимо зала, где увидел отца и мать. Они сидели на диване друг рядом с другом и о чем-то говорили. Вид у матери был встревожен она говорила отца:

–Не лезть в это дело Али «может уедем, пока все не нормализуется?». Но он ответил, что не может, не может подводить не людей, не себя:

–Пойми ты, Нель, если я сейчас это оставлю эти скоты подумают что испугали меня, и я как испуганный щенок, поджав хвост убежал. Понимаешь? Прости я так не могу. Давай ты с детьми уедешь куда хочешь, сначала отдохнете, где нибудь, в Европе, Африке, Азии, как захочешь, а потом домой в Ашхабад. Там после нашего уезда, осталась двухкомнатная квартира, за которой смотрела вдова отцовского товарища, которого застрелили при задержании особо опасного преступника. С тех пор отец постоянно общается с ней, помогает как может.

–Поживешь там, пока все уладится, там вас точно не достанут. Позвоню Гуламу Садыковичу и все, а потом вернетесь. Больше всего я переживаю за вас, меня одного они не тронут, могут действовать через вас.

Услышав это, мои опасения подтвердились, у отца действительно были проблемы в которых я ему очень захотел помочь. Но еще не знал, чем и как!

Я прошел в комнату и закрылся. Мои мысли смешались, то я думал об отце и том, что могло случится, то мои мысли переключались на Аллу, на воспоминания о том, что было, о ее теле, о ее нежной коже, о наших отношениях, вообще о том, что связанно с нею.

В восемь часов ко мне в дверь постучала Ляля и позвала меня ужинать. Ужинали мы ни как обычно на кухни. У нас был как будто праздничный ужин, даже был торт.

–С чего это так? спросил я, глядя на родителей,

–Что?! А мне нравится, – сказала Ляля, – вот если бы каждый день так было. И повернувшись в родителям, спросила: А почему мы не можем есть так каждый день?

–Потому, что потом тебя будет нечем удивить, – ответила мать, – и вообще помолчи пожалуйста чуть-чуть, Ляля.

Мы ели молча, иногда обмениваясь фразами. Я практически не ел что-то не было аппетита. Потом отец перебив тишину сказал, что завтра мы едем на дачу отдыхать.

–Сын, я предупредил твоего начальника, что тебя не будет завтра. Поедем на дачу отдохнем, а то устал я что-то хочу просто побыть только с вами.

– А ты поезжай пораньше, затопи баньку попаримся.

–Хорошо, но я буду не один, надеюсь она не помешает? – сказал я, имея ввиду Аллу.

Отец улыбнулся, он всегда улыбался хотел что-то сказать, но промолчав посмотрел на мать, позволив решить ей. Поймав его взгляд она сказала:

–Сын, ты взрослый если хочешь бери, я все равно уже отношусь к ней как к члену нашей семьи.

–Спасибо.

После всего я начал говорить отцу, все ли у него в порядке?, но он перебил меня уходя от ответа и сделал вид что не слышал вопроса. Он никогда так раньше не делал. Он предложил пойти покурить на балкон пока женщины приберут стол и принесут десерт, хотя не курили ни он, не я. На балконе отец рассказал мне, что у него возникла небольшая неприятность на работе, которую он должен решить сам, без меня. Что мать и Ляля уедут отдыхать домой в Ашхабад и чтобы я тоже собирался с ними.

–А как же работа? – спросил я.

–С ней ничего без тебя не случится, через несколько дней напишешь рапорт по семейным обстоятельствам на пару недель.

–А потом?

Он как обычно улыбнулся, и на его щеках я увидел так привычные мне, ямочки. Я бы многое сейчас отдал, что бы увидеть их снова.

–Потом сын, "война план покажет". Не переживай за «потом», давай начнем «с начала»? ОК?

–Как скажешь, пап, ответил я.

Нас позвали женщины и мы ели торт, пили чай, рассказывали разные смешные истории, смеялись. Поговорив с отцом я увидел в нем спокойствие которое передалось мне и мысль о проблеме отошла от меня. Я и подумать не мог, что нахожусь, последний раз за общим столом, где все смеются и веселятся. И никогда больше таких их не увижу, смеющихся и радостных.

Вечером заехала Алла, позвонила и сказала что ждет внизу.

–Всем пока, я ночую не дома, а утром на дачу. Что мне взять и когда вас ждать?

–Брать ничего не надо мы все привезем сами, сказала мать. А ждать где-то к вечеру, да дорогой? – обратилась она к отцу.

–Да конечно, как скажете так поедем, ответил отец. А до нашего приезда, ведите себя хорошо, добавил отец посмеявшись

–Я обещаю, что вы ничего не заметите, – ответил я.

Мы все весело посмеялись и я ушел.

Спускаясь я по лестнице в моей голове крутилась мысль, как я их сильно люблю, как они мне дороги. Я не хотел уходить от них и не мог понять, что это со мной происходит. Сколько раз я уходил от них и никогда такого со мной не было. Спускался по лестнице я один и меня охватила мысль о пустоте и одиночестве, да так что мне стало не по себе.

Выйдя на улицу я увидел ее, красивую, желанную и любимую и эти мысли сразу же улетучились в никуда. Мы поздоровались, я взял ключи от ее авто, сел за руль и мы начали выезжать со двора, как в этот миг во двор на скорости влетела «Лада» десятой модели, и чуть не врезалась в нас. Остановившись нос к носу, я спустил окно и выглянув из окна сказал водителю:

–Ты что творишь?

В машине находились еще двое, помимо водителя. Один на переднем пассажирском сиденье, а один на заднем. Пассажир спереди, выйдя из машины сказал:

–Извини браток, не заметили. Скажи, а где дом 145 находится?

–Ты стоишь около него.

–А как он идет?

–Он расположен буквой «П», какой корпус нужен?

–«Б».

–Прямо.

–Спасибо, извини еще раз.

Отъехав чуть назад, мы проехали вправо, что бы пропустить их. Ехав по дороге я чувствовал как нам вместе было хорошо и поэтому ехали никуда не спешили. Я подумал, как та машина могла въехать во внутрь двора? хотя понял, что способов была куча.

Когда мы уезжали, я мельком бросил взгляд на эту машину. Она была грязной, номер был весь заляпан и он плохо просматривался, странно, хотя на улице было сухо и тепло, подумал я. Регион на ней был «60» Псковский, поэтому мало ли где они могли въехать в грязь по дороге. За рулем сидел славянской внешности парень, лет примерно 20-21, а тот кто со мной разговаривал, был наверняка кавказец. Но у него не было сильного характерного акцента, говорил он хорошо чисто. Кто был третий, я не видел. И не придав этому большого значения, мы поехали к Алле.

По дороге мы решили, что поедем сразу на дачу. Дача находилась за городом, в Ленинградской области. На берегу Финского залива. Места там были красивые, но ехать туда было далеко.

Заехав в магазин, мы закупили все равно немного продуктов для себя. А все остальное должны были привести родители.

На дачу приехали ближе к вечеру. Алла взяв продукты, пошла в дом, а я пошел в поленницу за дровами. Но как оказалось, нарубленных дров там не было, и мне пришлось их рубить. Заняло это минут 15-20. Не дождавшись меня дома она вышла ко мне во двор, она была одета в шортах и майке, а в руках у нее был большой профессиональный фотоаппарат. До того как дойти до меня, она начала меня фотографировать. Потом подойдя ко мне, она отдала фотоаппарат мне, а сама взяла топор:

–Ты что это хочешь делать? Спросил я ее.

–Тебе помочь, а то смотрю, устал уже.

–А откуда у тебя это? спросил я имея ввиду фотоаппарат

–Случайно в машине оказался, ответила она

–Случайно? удивленно переспросил я Аллу

–Да, стояла она на своем. Неужели так не может случиться?

–Конечно может, только не у тебя, ответил я.

–Перестань Ал, сказала она поцеловав меня.

Мне нравился ее говор, ее слова, ее тон, манера разговора, ее ход мысли, ее поведение и то, как она себя ведет. Нравилось в ней все. Она была вредной, нежной, умной, глупой, все это она преподносила в нужный момент. У нее была женская хитрость которой она пользовалась очень умело, знала когда ее включать, а когда отключать и мне это очень нравилось. Она была умной женщиной, во всех ее смыслах. Может если бы она не была такой, между нами бы не было никаких отношений, потому что характер у меня не подарок. Она была не как все, была необычной. Она ехидничила, шутила надо мной, я над ней. Мы понимали с ней друг друга и не обижались. Мы дополняли друг друга и нам это нравилось.