Глава 12. Так будет всегда

Утро в Рейвен Гроув не предвещало ничего хорошего – пасмурное небо и зловонный воздух лишь усиливали ощущение тяжести, как будто сам город решил задавить своей угрюмостью. Я находилась в одном из самых мрачных районов, где улицы были более пустынны, чем следовало бы для такого времени суток. Лишь редкие фигуры безмолвно перемещались в полусонном состоянии, явно продолжая свою ночную жизнь.

Осторожно спустившись по скользкой лестнице, я оказалась возле места, которое врезалось в память полгода назад. Комиссар и медэксперт тогда выловили тело Дельфины Бонен из холодных, мутных вод. Я медленно сняла перчатки, прикоснулась к ледяному камню и снова погрузилась в прошлое.

Видение вернуло меня к той самой реке, её воды смешивались с нечистотами, что текли с улиц города. Забитые стоки с решётками вечно тянули на себя всю грязь, но на этот раз решётка задержала тело. Всё выглядело так, словно его туда специально подбросили, но ни один из отчётов не подтвердил этого. Никаких следов, никаких улик, только труп.

Я пришла в себя медленно. Глубокое погружение в прошлое оставляло неприятный след, опустошая силы. Физическое истощение ощущалось в каждом движении, и мне потребовалось добрых пятнадцать минут, чтобы вновь обрести контроль над собой.

На углу небольшого квартала как раз открылась пекарня, откуда потянулся аромат свежего хлеба.

Тибо Шаньон, её хозяин, был обычным человеком. Полиция допрашивала его, как и многих в Рейвен Гроув, но он либо не видел ничего подозрительного, либо предпочёл отмалчиваться. Местные здесь не особо приветствуют полицейских – недоверие висело в воздухе, как густой туман. Обогрев замёрзшие руки дыханием, я направилась внутрь, надеясь, что тепло хлеба поможет мне немного восстановить силы перед следующим шагом.

– Доброго утра, мистер Шаньон, – произнесла я, когда наши взгляды пересеклись. – Можно чашку кофе и булочку с маком?

Хозяин кивнул в знак согласия и скрылся за дверью. Я опустилась на крохотный столик у окна, откуда открывался вид на мост, под которым полгода назад нашли мёртвую девушку. Вынув из сумки удостоверение полицейского Люмесона, я мельком взглянула на другие документы, но не стала доставать их. Когда Тибо вернулся с моим заказом и заметил тёмно-синюю корочку, его лицо исказилось в недовольной гримасе.

– Присаживайтесь, мистер Шаньон, мне нужно задать вам пару вопросов, – сказала я спокойно, но твёрдо.

– Кьяра, замени меня, мне нужно тут перетереть с законом, – громко и недовольно выкрикнул он в сторону коридора.

В ответ до нас донёсся раздражённый вздох и скрип стула по старым половицам.

– Я уже всё рассказал комиссару, – начал Тибо, садясь напротив. – Ничего я не видел. Мне нет дела до этих оборванцев по утрам.

Я сделала глоток кофе, мгновенно почувствовав его горечь.

Ужас, – промелькнуло в голове. – Он что, туда угля добавил?

Слова пекаря пролетели мимо моих ушей. Вместо этого я сняла перчатки и протянула руки ему навстречу.

– Присаживайтесь, Тибо, и возьмите меня за руки, – повторила я, добавив настойчивости.

Лицо его исказилось ещё сильнее, словно я попросила его взяться за что-то отвратительное. Он открыл рот, готовясь выразить возмущение, но я резко оборвала его.

– Садитесь и приложите ладони! – рявкнула слишком громко чем следовало.

Внутри я напоминала себе:

Успокойся, Лиссандра. Так было всегда. Так и останется. Никто никогда не прикоснётся к тебе по доброй воле. Ты уже смирилась с этим.

Я перематывала события, стремительно перескакивая через дни, и с каждым таким прыжком меня начинало мутить всё сильнее. Наконец, я остановилась на долгожданном моменте – утро. Часы показывали семь, но за окном ещё царила непроглядная темень.

Мгновение передышки, облегчённый вздох, и я снова сосредоточилась.

В пекарне разворачивалась сцена: комиссар, следователь, дознаватель и трое офицеров – вся верхушка полиции собралась для допроса Тибо. Удивляться нечему: Дельфина была крестницей Короля. Пекарь что-то отвечал, активно разводя руками, и я в очередной раз подумала о том, что неплохо бы наконец пройти курсы и научиться читать по губам.

Снова перематываю время, отматывая ещё на день раньше, пытаясь разглядеть хоть что-то важное. Но, как и раньше, – ничего. Абсолютная пустота. Разочарование давило на виски.

Опять впустую, – подумала я, внутренне борясь с волнением.

Что-то явно ускользало, словно мелкие детали прятались в тенях.

Я выпустила руки Шаньона и схватилась за голову. Всё вокруг заплясало в вихре головокружения. Сейчас бы выйти на свежий воздух, вдохнуть полной грудью, но перспектива ползти к выходу на коленях перед этим надменным пекарем была унизительна. Руки дрожали, но я дотянулась до чашки с остывшим крепким кофе и осушила её залпом, надеясь хоть на мгновение прийти в себя.

– Если вас тошнит, идите блюйте на улицу, – с презрением бросил Тибо.

Его равнодушие было предсказуемым. Никто, подобный мне, не может рассчитывать на помощь, тем более добровольную. Я прислонилась лбом к холодному стеклу, чувствуя, как ледяная поверхность немного успокаивает пульсирующую боль в голове. Глубоко дыша, я наблюдала за серым миром по ту сторону стекла. Мелкий дождик начинал моросить, добавляя тяжести к утренней серости.

Рейвен Гроув выглядел безжизненным. Улицы опустели так же, как и внутри меня всё давно погрузилось в холодную и безмолвную пустошь. Казалось, что в этом городе нет места ни теплу, ни свету, а вместе с ним – ни состраданию, ни помощи.

Так будет всегда, – напомнила я себе, закрывая глаза и продолжая глубоко дышать.

***

После обеда комиссар любезно подбросил меня в Буа-Клер, а сам направился в Каронн – туда, где в головном офисе полиции его ждали отчёты и встречи с начальством.

Я же осталась стоять перед входом в роскошный ресторан, доступ в который был привилегией аристократии. Именно здесь произошёл тот злополучный скандал между Дионом фон Эледаном и Дельфиной Бонен на праздновании совершеннолетия наследника ткацкой промышленности семьи Дитрихов.

Любопытно, что они прибыли по отдельности: Дельфина появилась на торжестве с самого начала, как полагалось леди её статуса, а Дион – лишь к самому завершению праздника. И через несколько минут после его прихода началась сцена, которая запомнилась многим.

Я оглядела величественное трёхэтажное здание, построенное из белого мрамора, увитого девичьим виноградом. Красота места была обманчиво спокойной.

Сделав глубокий вдох и прогнав лишние мысли, собралась с духом и вошла внутрь, готовая узнать, что же на самом деле произошло в тот роковой вечер.

Такие места, как этот ресторан, не были предназначены для посещения людей вроде меня – это становилось ясно с самого порога. Швейцар лишь скривил лицо при виде меня, а сотрудник на рецепции, казалось, едва сдерживал гримасу отвращения. Официант, которого послали проводить меня к начальству, тоже выглядел недовольным, хотя старался это скрыть.

В кабинете за массивным столом из чёрного лакированного дерева сидел мужчина средних лет. Его натянутая улыбка выглядела так же неискренне, как и его манеры. Узкие, почти поросячьи глазки метнулись к моей броши ауэнид, и, едва он открыл рот, чтобы заговорить, я пошла на опережение.

Без промедления протянула доверенность от Диона фон Эледана, письмо о передаче полномочий от комиссара Винсента Бёрнса и значок полицейского Люмесон. Не дав ему ни малейшей возможности возразить, я чётко и уверенно объяснила, зачем пришла. Я попросила выделить мне комнату и пригласить трёх свидетелей, которые могли лично наблюдать за инцидентом между лордом и леди, и тех, кто находились в зале на протяжении всего вечера.

Отказать мне хозяин ресторана не мог – по крайней мере, формально. Но его недовольство читалось на лице, как открытая книга. Всё было предсказуемо: очередной пример того, что моё присутствие здесь нежеланно.

Ничего нового. Так будет всегда!

Глава 13. Нити прошлого

Я с трудом передвигалась, словно ноги тонули в вязкой трясине. Лестница казалась бесконечной, каждую ступеньку приходилось преодолевать с усилием, которое отнимало последние капли энергии. Наконец я добралась до своей двери, кое-как попала ключом в замочную скважину и, открыв дверь, едва не свалилась на пол. На ходу снимая одежду, я доползла до кровати и рухнула под тяжёлое ватное одеяло.

Голод тихо напоминал о себе, но у меня не было сил даже на мысль о том, чтобы приготовить что-то. Сон тоже не был доступен – я знала, что картины прошлого, которые я видела через чужие воспоминания, не дадут мне покоя. В сознании мелькали образы, отрывки событий, унося меня обратно в тот зал ресторана, где разыгралась сцена между Дионом фон Эледаном и Дельфиной Бонен.

Закрыв глаза, я попыталась собрать эти разрозненные кусочки в одно целое. Воспоминания официантов крутились передо мной, переплетаясь, как фрагменты мозаики. Трое свидетелей, каждый наблюдал празднование с разных ракурсов, но в их рассказах мелькали одни и те же моменты: напряжённый взгляд Диона, раздражение Дельфины, внезапная вспышка эмоций. Что-то между ними явно вышло из-под контроля, но суть ускользала от меня. Попытки собрать полную картину событий стали невыносимо тяжёлыми, словно сознание само сопротивлялось завершению этого пазла.

Я продолжала размышлять, всё глубже погружаясь в чужие обрывки, пытаясь выстроить логическую цепочку.

Надо учиться читать по губам! – снова мысленно отругала себя, погружаясь в воспоминания, окунаясь в водоворот событий.

Передо мной простирается огромный холл, украшенный для вечеринки. Леди Дельфина Бонен в прекрасном настроении, кружит по залу, наслаждаясь всеобщим вниманием. Но вдруг её лицо омрачается, глаза полны раздражения. Она видит Диона фон Эледана, стоящего в окружении именинника и его родителей. Лорд, встречая её взгляд, хмурит брови и качает головой, явно показывая своё неодобрение. Взгляды именинника и его родителей тоже обращены на мисс Бонен, и Дельфина, топнув ногой, сжимая губы, покидает зал.

Дальнейшие обрывки воспоминаний официантов показывают, как лорд Эледан приветствует влиятельных гостей, не задерживаясь дольше минуты с каждым.

Ничего необычного. Лаконичен и сдержан. Как и всегда.

Я вижу, что он находится практически у выхода на балкон, ведущий к саду, когда внезапно останавливается, будто что-то заставило его замереть. Из протокола допроса свидетелей помню, что мисс Бонен прокричала его имя так громко, что все в зале обратили внимание. Поворачивая себя и меняя обзор, наблюдаю, как Дельфина замахивается инкрустированной бриллиантами шкатулкой и бросает её в сторону Диона фон Эледана. Он не двигается. Шкатулка, ударившись о стену, разлетается, рассыпая колье, браслеты и серьги по полу.

Дельфина подходит к нему вплотную, её лицо раскраснелось от гнева. В то время как лицо лорда остаётся непроницаемым, в его синих глазах я уловила тень усталости и печали. Три месяца назад он потерял родного человека, и теперь на него обрушилась вся тяжесть ответственности за свой род.

Я перевожу на Дельфину своё внимание. Она размахивает руками перед лицом Диона фон Эледана, выкрикивая обвинения, что он не сможет отделаться от неё парой побрякушек, и что договор в силе, а оснований для его отмены нет. Она не успокаивается. На мгновение её лицо, окрашивается в яркий синий цвет. Глаза наполняются страхом, а рот открывается в безмолвном крике. Словно в панике, она хватается за подол платья и убегает.

Свидетели рассказывали, что перед её побегом Дион фон Эледан произнёс холодно: "Не суй свой нос в чужой вопрос, дольше проживёшь".

Я открыла глаза, тяжело дыша, и с трудом села, опершись на изголовье кровати.

События всё ещё хаотичны, но теперь они начали складываться в нечто целостное.

Я потянулась к лежащему рядом с кроватью портфелю. Достала записи и размышления детектива, ведущего дело, и ещё раз удивилась тому, что данные бумаги попали мне в руки.

Из заметок я выяснила, что тридцать пять лет назад, на свадьбе своего сына, дед Диона фон Эледана заключил с лордом Боненом договор, по которому, в случае рождения мальчика в семье Эледанов и девочки в семье Боненов, их наследники должны пожениться. С годами все, казалось, забыли о пьяных тостах и речах, произнесённых в тот день, пока неожиданно эта старая договорённость не всплыла на страницах всех газет.

Так… Диону фон Эледану сейчас тридцать четыре года. На момент смерти Дельфине Бонен исполнилось двадцать семь.

Я поджала губы.

Если бы фон Эледаны желали объединить семьи, то это произошло бы шесть лет назад, когда Дельфина достигла своего совершеннолетия. Что их удерживало? Почему свадьба не состоялась?

В течение нескольких месяцев город жил обсуждением предстоящей свадьбы Диона фон Эледана и Дельфины Бонен. Газеты неустанно мусолили эту тему, раздувая интерес публики. Но параллельно ходили слухи, что Дион фон Эледан проводит свои ночи в компании девушек из района Буа-Клер, и что его дед никак не подтверждает женитьбу внука. Эти слухи подлили масла в огонь, и общественность стала поговаривать о нежелании Эледанов исполнять старинное соглашение.

Затем город потрясла трагедия – Фэмулус фон Эледан, долго сражавшийся с болезнью, скончался. Через месяц после его похорон небольшая газета, распространяющая сплетни, заявила, что у неё есть достоверная информация: Дион фон Эледан не намерен жениться на Дельфине Бонен.

Это известие бросило тень сомнений на будущее обоих родов и послужило ещё одним поводом для обсуждений и домыслов среди аристократии.

"Не суй свой нос в чужой вопрос – дольше проживёшь", – произнесла я вслух, повторяя фразу, брошенную Дионом фон Эледаном в ресторане. Эта угрожающая реплика не выходила из головы, особенно когда через сутки после скандала в реке нашли тело Дельфины Бонен.

Её смерть стала шоком для всех. Тело обнаружили с аккуратно отрезанным кончиком носа, что сразу вызвало у следователей подозрения. Судмедэксперты сообщили, что срез был выполнен острым предметом, возможно, скальпелем. Это придавало всему делу ещё большую странность. Оказалось, что у благородной и красивой дамы, недавно окончившей художественную академию в Лаксонже, не было явных врагов. Все, кто знал её, отзывались о ней с симпатией.