Глава 4

Утром будильника я не слышала. Разбудила меня Лаура. Когда я открыла глаза и увидела ее встревоженное лицо, то даже не сразу сообразила с чего бы это.

– Сонь, ты как? – спросила она меня, и положила руку на лоб – Горишь вся! Не удивительно тогда, почему я тебя минут десять разбудить не могла. Ты вообще тяжело дышала, и ни на что не реагировала.

– Да? – я приподнялась на локтях и поняла, что чувствую себя до невозможности паршиво: меня лихорадило, жутко болела голова, а в горле, казалось, прошлись наждачной бумагой, от чего там все пекло и очень хотелось пить.

– Давай я тебе таблеточку дам, и ты опять ляжешь спать…

– Спасибо, но я не могу пропускать занятия. Поэтому таблетку давай, и я начну собираться.

Лаура глянула на меня, как на ненормальную, но отговаривать не стала. Выделила какую-то таблетку из своих запасов и стакан воды. Я ее поблагодарила и выпила лекарство.

Собиралась быстро. Надела джинсы, батник с высоким воротником, кроссовки, и завязала конский хвост. Сегодня совсем не хотелось долго возиться с волосами, да и с макияжем тоже. Взяла свою сумку с тетрадками, даже не проверив все ли там на месте, и пошла. Лаура молча провожала меня у двери осуждающе кивая головой. Ей проще – сегодня первую пару отменили, так как преподаватель не вернулся с конференции, и можно еще час потратить на свое усмотрение.

К универу я по привычке пошла пешком. Идти минут двадцать через дворики, или на транспорте четыре остановки. Но я же экономлю, поэтому свежий воздух и природа… Вот только с температурой в тридцать восемь и девять такие прогулки уже не кажутся романтичными, или веселыми. Встретила нескольких знакомых, каждый из которых заметил мой неважнецкий вид. Я им по улыбалась и сказала, что все хорошо. Хотя на самом деле мне было очень паскудно. В воскресенье после бутылки вина так плохо не было, как сейчас. Но чужое сочувствие меня всегда смущало, а поэтому улыбаемся и машем.

Первая пара макроэкономики. Я ее буквально проспала на задней парте. Моя сокурсница Вика, с которой мы с первого курса сидели вместе, постоянно тыкала локтем мне в ребра, напоминая, что нужно не просто присутствовать на паре, но и хоть что-то записывать. Наталья Семёновна всю пару кидала на меня негодующие взгляды, но ничего не говорила. Зато, когда прозвенел звонков, сообщив нам об окончании первой экзекуции в этом учебном году, подозвала к себе.

– Романова, ты чего больная на пары пришла? – сердито спросила она.

– Не хочу пропускать ваши занятия, ведь знаю, что потом придется отрабатывать.

С Натальей Семеновной мы познакомились ещё в прошлом году, когда она вела у нас статистику. Именно с ней помогла мне наладить контакт секретарь. Слыла она женщиной требовательной, но справедливой.

– Ты меня за кого принимаешь? – обижено спросила она, приподняв одну бровь – Я никогда не буду требовать положить здоровье на пьедестал знаний. Лучше иди домой и отлежись как следует.

– Хорошо.

Ответила на автомате. Голова была ватной и мысли путались. Затылок взмок и я поняла, что мне становиться хуже. Но для того, чтобы уйти с остальных занятий нужно написать заявление на имя классного руководителя. А он сейчас как раз был на кафедре.

Я постучалась для приличия и открыла дверь. От рассеянности не заметила, что кто-то стоял прямо в дверном проеме и врезалась ему в спину. Тут же сделала шаг назад. Потерла ушибленный лоб и не поднимая глаз извинилась:

– Простите…

– Ничего страшного. – послышался мужской голос в ответ, до боли знакомый мне голос.

Я подняла взгляд и увидела Максима. Когда он меня рассмотрел тщательнее, то изменился в лице – стал хмуриться.

– Соня? Что с тобой? Ты какая-то бледная.

– Заболела, Максим Сергеевич. – его имя я произнесла достаточно четко, так как на нас взирали три пары глаз преподавателей, среди которых была и Климова – Вот хочу заявление написать и пойти домой лечиться.

Он уловил мой взгляд, и понял, что если задержит в дверях еще чуть дольше это вызовет много вопросов у остальных. Поэтому сделал шаг в сторону, впуская меня внутрь.

– И это правильно! – он натянуто улыбнулся – Выздоравливай.

– Спасибо.

Я сделала два шага вперед и услышала, как дверь за моей спиной закрылась. Глянула на Климову, которая что-то искала в своем ежедневнике, и на меня никак не реагировала. Вздохнула с облегчением и подошла к столу Павла Вадимовича. Он был нашим классным руководителем и преподавал социологию. Ему было давно за пятьдесят, невысокий, лысоватый мужчина с круглым и добрым лицом. Во мне он вызывал ассоциации с дедушкой, который с трепетом относиться ко всем студентам, как к собственным внукам.

– Добрый день, Павел Вадимович. – поздоровалась я с ним, чтобы обратить на себя внимание.

– Романова? Ты что-то хотела?

– Да, – протягиваю ему уже написанное заявление, которое он должен подписать – Хочу уйти пораньше.

– Заболела? Где это тебя угораздило?

– Не знаю… – отвечаю ему неоднозначно, чтобы не вдаваться в подробности вчерашнего дня.

Все равно он этот вопрос задал из вежливости.

– Хорошо. – он протягивает руку – Давай подпишу. Может, ты кого-то из ребят попросишь провести тебя, а то мало ли…

– Нет. – киваю отрицательно – Сама дойду. Не хочу никому доставлять беспокойства по таким пустякам.

– Смотри мне! – он пригрозил указательным пальцем – Только сразу домой, выпей чай с лимоном и отоспись, как следует.

– Хорошо…

Я улыбнулась натянуто, чтобы показать свою решительность. Но это не возымело должного эффекта. Павел Владимирович нахмурился еще сильнее.

– Иди уже!

Отказываться я не стала. Попрощалась и побрела к выходу. Ноги казались свинцовыми. Со лба стекал пот, а тело сводило от озноба. Жутко саднило горло и хотелось пить. Как раз прозвенел звонок и в коридоре стало тихо. Все студент разбрелись по аудиториям, хотя еще минуту назад весело гомонили и создавали вокруг себя суету.

Я повернула за угол и как раз шла к лестнице, как меня кто-то схватил за руку и резко дернул назад. Я потеряла равновесие и приземлилась в крепкие объятия Максима. Когда поняла, что это он, тут же попыталась оттолкнуть, и стала оглядываться по сторонам. Мне совсем не хотелось, чтобы нас ненароком застукали и доложили об этом Климовой. Почему-то оставалось стойкое чувство, что если это произойдет, то мне вылезет это боком.

Но упертый парень не желал отпускать. Он перехватил меня за талию и притянул к себе лицом.

– Чего вам, Максим Сергеевич?

Я нарочно обращалась к нему официально, мало ли… Тем более хотелось придерживаться выбранной политики поведения.

От моих слов он скривился, но исправлять не стал.

– Ты где умудрилась заболеть? – он казался обеспокоенным.

– Не ваше дело! – сказала, как отрезала, и вновь попыталась вырваться, но не вышло, сил сосем не осталось.

У меня от всех этих метаний начала кружиться голова, и даже разноцветные зайчики в глазах прыгали. Но я старалась держаться.

– Мое! – грубо ответил он и вновь притянул к себе – Ты бледная как смерть и на ногах еле стоишь!

– Со мной все хорошо…

Вот только мое тело так не считало. В глазах помутнело и на последнем слове я начала обмякать. Наверное, хорошо, что он держал меня, иначе бы я упала, а так…

В общем, очнулась я в знакомой квартире, в той самой с которой началось наше с ним знакомство.

Я с трудом открыла глаза. Правда не сразу поняла где нахожусь. Но стоило приподняться на локтях, как все сразу прояснилось. Большая спальня со светло-серыми стенами, широкая кровать, застеленная черным постельным бельем, и большой шкаф-купэ справа. Как для мужского жилища комната казалась чистой и аккуратной. На тумбочке сбоку стоял стакан воды, лежали таблетки и записка. Странно. Неужели его здесь нет?

Любопытство взяло надомной верх и я потянулась к ней рукой. Развернула:

***

Выпей жаропонижающее и ложись спать. Вернусь в семь. Поужинаем вместе. И даже не пытайся сбежать, дверь открывается только ключом.

Макс

***

Как лаконично. Но, если честно, ни желания, ни сил сбегать не было, тем более бесполезно. Покорно глотаю лекарство и понимаю, что все еще одета. Причем вся эта одежда мокрая от пота. На мобильном, который я достала из своей сумки часы показывали пять часов. Я проспала почти весь день. Так сильно простуда никогда меня не подкашивала. Сделаю себе заметку, что длительные игры в холодной воде лучше не повторять.

От неприятного липкого ощущения на теле хотелось избавиться и я все же решила снять одежду. Но ходить в нижнем белье, когда хозяин вернется, желания не было. Поэтому решила одолжить у него хотя бы футболку. Заглянула в шкаф. Вещи были аккуратно сложены, даже отсортированы по цвету. Я невольно хихикнула. Почему-то думала, что это я любитель сортировать одежду, но он меня переплюнул. Такого идеального порядка я еще никогда не видела. Взяла белую футболку со смешным смайлом на спине и надела ее. На мне она висела, как на вешалке, ведь была широкой в плечах. А он не выглядит таким уж большим… Длинна ее оказалась идеальной, почти как туника.

Но на этом мое исследование чужого имущества не закончилось. Подумала о том, что если он действительно спит с Климовой, то она должна хоть иногда оставаться у него на ночь, а значит и ее вещи должны быть. Первым делом просмотрела одежду в шкафу, но там были только мужские. Может он не позволяет ей хранить тут одежду?

Любопытство погнало меня дальше. Усталость после сна ушла и спать уже не хотелось. Поэтому первым делом я обошла спальню и заглянула в ящики. Может какую бижутерию найду. В этот момент я чувствовала себя ревнивой супругой, которая пытается найти улики измены. Но живем один раз, и мне было действительно интересно узнать про него немного больше. Тем более сам виноват, что притащил к себе и оставил тут одну. Или он думал, что я покорно буду лежать в кроватке и дожидаться его возвращения? Ха!

За шторой скрывалось не только окно но и выход на балкон. Он был отделан деревом от которого пахло лаком. Стоял стеллаж с гантелями и велотренажёр. Мини спорт зал для одного, похвально. Хотя наличие инвентаря еще не говорит о том, что он им пользуется. Но предательская память напомнила мне его обнаженное тело и я сама себе покивала, соглашаясь с очевидной мыслью, что эти вещи все-таки используются по назначению, а не стоят тут для красоты.

Когда же в спальне я ничего не нашла компрометирующего, то набравшись смелости отправилась изучать остальную часть квартиры. И если память мне не изменяла, то тут должна быть еще одна комната, которая скрывалась в прошлый раз за закрытой дверью.

Я украдкой выглянула в коридор, прислушалась… Почему-то казалось, что там может кто-то быть. Но мои опасения не подтвердились – коридор был небольшим, темным и пустым. У входа небольшая прихожая с несколькими парами мужской обуви и куртками. Опять никаких признаков пребывания тут женщины. Может он сам у нее ночует?