Меня притягивали гладкие яркие поверхности произведений искусства середины XX века: металлические скульптуры Дональда Джадда, флуоресцентные лампы, установленные Дэном Флавином на стенах галереи, и умиротворяющие разграфленные линиями холсты Агнес Мартин.
Прикоснувшись к экрану на стене, Вазири включил механизм, и в резервуар полилась вода, нагретая до 35 градусов Цельсия. Казалось, наполняется бачок огромного унитаза, оснащенного светодиодами
Для некоторых людей минимализм становится своеобразной терапией. Истерически избавляясь от вещей, мы как бы совершаем акт экзорцизма: изгоняем прошлое и расчищаем путь новому будущему, полному девственной чистоты. Это переломный момент: наше счастье больше не зависит от накопления вещей.
Интуиция говорит мне, что идеи Мари Кондо и минималистов как-то слишком удобны: надо всего лишь разобрать вещи в доме или прослушать подкаст — и вам гарантированы счастье, удовлетворение и спокойствие духа
То, что блогеры называли минимализмом, оказалось чем-то вроде просветленной простоты, сочетания некоего морального послания с крайне аскетичным визуальным стилем.