Лететь в город и сжечь к чертям драконьим этот самый Чайнатаун! Или вообще город спалить? Драся, как-то напел ей вполголоса «Песнь Гнева». Бр-р! Мурашки по коже.

Нет, жечь весь город это как-то слишком. Погибнет много ни в чём неповинных людей…

Анджелика вдруг с ужасом почувствовала, что гнев её проходит. Ну, уж нет! Так просто не отделаетесь! Ещё немного и она решит, что в Чайнатауне тоже есть невинные люди. Ну, да, так и есть! Там полным полно тех, кто совершенно непричастен к преследованию её возлюбленного и друзей. Даже если в этом безобразии участвовали бы все здешние взрослые, то, конечно же, там есть множество детей, которые может быть, даже не слышали ни о каких чужаках, а если и слышали, то никак не могли делать им гадости. А если и могли, то они же дети! Самое распоследнее дело воевать с детьми, даже если они попугайничают за дураками-родителями. А значит…

Да что же это такое?! Она уже практически простила тех, кто нападал на него в тёмных переулках, тех, кто желал его боли, его смерти! Ну, уж нет, так легко они не отделаются. Они заплатят! Сейчас она наберётся гнева!..

Жаль, что она не может попросту рухнуть на этот город и взорваться, как пилот-камикадзе на самолёте без шасси, начинённом взрывчаткой. Чтобы сжигать толпы огнём из пасти, нужно набраться отчаянной злости! Зря она пожалела китов…

.........................................................................................................

Анджелика оглядела океан под собой. Суши нигде не было видно, шторм остался позади. Несмотря на великолепное драконье зрение, больше она не видела нигде обитателей пучины крупнее селёдки. Селедка, правда, радостно резвилась огромными косяками, которые неопытный глаз мог перепутать с фантастическими чудовищами. Ну не нападать же на селёдку?

Вдруг ей в голову пришла неожиданная мысль – а почему бы нет? Девушка-драконесса выбрала себе косяк покрупнее и спикировала на него из-под облаков. Всё-таки уроки Мегги не прошли даром! Над самой водой ей удалось перейти в бреющий полет, и она тут же выпустила конус синего пламени, вспарывая зелёную поверхность океана. Теперь разворот, открываем пасть и стараемся не зарыться головой в воду!

Охотница сделала три таких захода, после чего решила, что суп уже остыл. Неплохо! Чуток пресновато, несмотря на солёную воду, а ещё, не хватало картошечки и морковки, а так, уха, как уха. Правда, вместе с вареной селёдкой она проглотила не меньше центнера живой рыбы, но это ничего – крепкий драконий желудок выдержит что угодно.

Настроение сразу стало лучше, умирать расхотелось и даже уничтожение Чайна-тауна перестало казаться обязательным. Может быть, на первый раз их стоит, как следует напугать? Ладно, она решит этот вопрос потом, а сейчас надо возвращаться назад и просить у Драси прощения.

Он простит. Как она могла подумать, что он не простит? Простит, конечно же, но она всё равно попросит его взять самую крепкую палку или лучше суковатую дубину и отхавозить её, что есть силы! Как следует отхавозить! Чтобы почувствовала. Наверное, ему это будет непросто сделать, но если он откажется, она попросит о той же услуге Быка. Так ей будет легче.

Анджелика снова набрала высоту. У неё не возникало сомнения по поводу того куда следует лететь. Драконы, совершенные существа и чувство направления в полёте для них также естественно, как чувство равновесия для человека, идущего по твёрдой земле. Оставалось только развернуться и лететь в обратном направлении.

Вдруг, прямо по курсу на горизонте замаячило что-то серовато-белое. Узенькая такая полоска. Что это, земля? Несмотря на то, что следовало лететь во все крылья назад, Анджелику разобрало любопытство. Две пары крыльев давали то преимущество, что можно было, не торопясь лететь с помощью одной пары, пока другая отдыхала. Главное, чтобы хватило энергии, а так можно вообще не садиться, пока не захочется спать. После закусона из варёной селёдки, энергии у неё хватало, так что можно позволить себе маленькую экскурсию.

Она снова поймала ветер парусами крыльев и перешла в комбинированный полёт, помогающий экономить силы, не слишком снижая скорость. При этом одна пара крыльев оставалась неподвижной, раскинутой во весь размах, а другая работала, придавая телу поступательное движение.

Белая полоска на горизонте потихоньку приближалась. Девушка уже догадалась, что это льды и снег. Ничего себе она залетела! Ну, в прямом смысле этого слова.

Снежный берег был скалист и пустынен. Никаких тебе тюленьих или моржовых лежбищ, никаких белых медведей. Даже птиц не было видно. Странное, гиблое место. И всё же интересно побывать там!

Сколько хватало глаз, перед ней расстилалась белая равнина. Сверху она выглядела обманчиво ровной, но у Анджелики были драконьи глаза, и она хорошо видела внизу сплошные торосы. Значит, садиться здесь не стоит, да и зачем? Ничего примечательного, всё белое, хотя…

Это было на расстоянии метров двухсот от берега. Чудно и непонятно, как такое возможно, поскольку это – корабль! Наверное, она бы не заметила его, если бы ветер не сорвал часть снежного покрова с корпуса. Корабль был сравнительно небольшим, деревянным и очень старым.

Анджелика поверхностно разбиралась в таких вещах, но в памяти сразу всплыли картинки с изображениями старинных примитивных кораблей похожих на помесь большой лодки и бочки. Такие корабли выглядели почти круглыми, отличались высоко задранными носом и кормой, и простым парусом на одинокой мачте.

Сейчас мачты у него не было совсем. Вместо неё торчал косо срезанный обломок. Корабль при этом сохранял удивительно прямое положение и гордо возвышался посреди снежного поля. Ах, вот оно что! Он застрял между двух скал, распоровших ему днище. И как только его занесло сюда, так далеко от берега?

Возможно, это случилось в те времена, когда берег был ближе. То ли впоследствии поднялось материковое основание, то ли нарос слой льда, но корабль, который когда-то сел на береговые или прибрежные рифы, теперь оказался на суше.

Анджелика подлетела поближе, выбрала себе место для посадки и приземлилась, раздробив лапами несколько ледяных торосов. Всё-таки драконье тело было очень крепким, и это было удобно.

Ух, холодно! Но ничего, она побудет здесь совсем недолго. Вот только посмотрит немного и полетит в обратный путь.

Девушка аккуратно сложила крылья, (перепонки всё же стоило беречь), и приблизилась к кораблю. Он действительно был старый. Дерево потемнело до черноты, и выглядело так, словно готово было рассыпаться при прикосновении. Такелаж отсутствовал. Видимо ветер за эти годы измочалил и сорвал все верёвки, парусину и мелкие детали из дерева.

На корпусе ближе к носу было что-то написано. Исследовательница приблизилась и провела по корпусу рукой, чтобы счистить снег и обнажить надпись. Несколько секунд она хлопала глазами, не веря тому, что видит, и не в силах принять увиденное, как реальность.

На носу старинного корабля литыми бронзовыми буквами было выложено: «Анхелика».

Этого не могло быть! У Анджелики даже голова заболела от мыслей взметнувшихся беспорядочным вихрем. С досады она стукнула кулаком по корпусу корабля и от этого удара несколько букв отвалилось. Теперь здесь было написано – «Анхе»…

Нет, в самом деле, как попало сюда это судно? Но может быть это не оно? Ведь здесь другой мир, а события, о которых упоминал Драся, а потом и дон Дульери, где говорилось о старинном корабле под названием «Анхелика», происходили на Земле. То-есть на той Земле, в её мире, откуда она родом, но в весьма отдалённом прошлом. А теперь этот корабль здесь перед ней, там, где его не должно быть. Но ведь и её здесь не должно быть…

Анджелика помотала головой. Может быть совпадение? Нет. Слишком уж много в последнее время было таких «совпадений». Конечно, это был именно тот корабль. И неспроста она нашла его здесь, там, где её не должно было быть.

Она ещё раз оглядела находку со всех сторон. Вот здесь и здесь, на корме и на носу были когда-то башенки для арбалетчиков. Одну из них Драся разнёс из своей пушки, другую дон Самбульо – авантюрист и пират эпохи викингов, ликвидировал, чтобы облегчить корабль и сделать его более быстроходным и манёвренным, поскольку больше рассчитывал на боевые навыки своих свирров, чем на стрельбу.

А вот его потомки отдавали должное артиллерии – на палубе до сих пор были закреплены четыре пушки. Корабль не имел пушечных портов, да и сами пушки были совсем ещё примитивные, сваренные из стальных полос, короткоствольные, большого калибра, пригодные только для стрельбы в упор. Такие могли проделывать целые окна в бортах вражеского судна или сметать картечью команду с палубы, но только если встать с противником борт-о-борт.

Анджелика протянула руку и потрогала одну из пушек. Холодная. Холоднее льда. А какая она ещё может быть? Здесь всё холодное и мёртвое. И делать здесь ей больше нечего…

Вдруг, каким-то, наверное, шестым чувством, девушка ощутила тепло. Впрочем, какое там тепло! Всего лишь искра. Правда, незатухающая искра, хоть и еле заметная. Что это? Чья-то жизнь?

Анджелика снова не поверила в реальность происходящего. Жизнь? Здесь? Но ведь здесь нет даже вездесущих морских птиц! Откуда?..

Искра стала чуть ярче. Удивительно, но ведь она даже не видела эту искру, а ощущала её почти мистически. Где же это? А, вот оно! В кормовой каюте. Но как туда добраться?

Некоторое время Анджелика размышляла над тем, как бы ей влезть на палубу. Дело было не в трудности этой задачи, а в том, что старое дерево не выдержало бы её вес. Так можно и лапы переломать.

Ко всему прочему, даже отсюда было видно, что эта каюта забита снегом. Видимо дверцы сорвало ещё в те времена, когда корабль застрял в этих скалах, и снег набирался сюда годами, веками. Но неужели там внутри может быть что-то живое? Есть только один способ проверить.

Анджелика поколебалась пару секунд, (жалко всё-таки, ведь этой находке место в музее!), потом отступила на шаг, несильно размахнулась и отхватила когтями с четверть кормы, открыв широкий пролом, достаточный, чтобы просунуть в каюту обе руки. Но пока это сделать было невозможно – каюта действительно была забита снегом, причём снег этот за долгое время слежался до твёрдости камня.

Ну, это не проблема! Ещё немного расширив пролом, (в конце концов, этот корабль был её собственностью по праву наследования, а то, что светилось внутри снежной глыбы, было важнее старого дерева), Анджелика потихонечку подула на снег самым слабым дуновением своего пламени, на которое была способна. Такое пламя обладало целительной силой, и не могло повредить живому существу, заключённому в снежном плену.

Теперь она воочию видела, как под слоями снега словно трепещет язычок огня. Чудеса! Впрочем, ей доводилось за последнее время быть свидетельницей куда более чудесных явлений.

Этот огонёк явно чувствовал её, тянулся к ней, но пока ещё неясно было, что это такое. С расколотой кормы корабля на землю сначала падали одиночные капли, потом капель стала похожей на апрельскую, и, наконец, полило, как из ведра! Ком снега уменьшался, обнажая внутренность каюты, где когда-то Драся оставил спящую Анхелику, положив рядом с ней в качестве последнего подарка вагрский акинак.

Сейчас здесь всё было мокрым, неприглядным и Анджелику интересовало только то, что медленно, но верно проступало сквозь снег. Что-то небольшое, тёплое, красное с зеленью…

Не может быть!..

Вот теперь глаза у девушки окончательно вылезли на лоб. Она снова не могла поверить своим глазам, и разволновалась настолько, что ей вдруг стало жарко. Дрожащими руками Анджелика извлекла из каюты неровный снежный шар размером с большой арбуз и стала осторожно перекатывать его в ладонях, равномерно отогревая со всех сторон.

Вот показались огненно-красные перья, мокрые и смятые. Жёлтые лапы с когтями, которых не устыдился бы орёл. Крепкий, лихо загнутый клюв…

– Магда, спасай дона Мигеля! – прохрипел Огнеплюй, у которого глаза были затянуты плёнкой. – Проход закрывается! Не думай обо мне…

Попугай закашлялся, потом открыл глаза и посмотрел на Анджелику.

– Анхе? – спросил он, слегка приподняв голову. – Ты жива? Или это я умер?..