История «Сказания о Словене и Русе». «Сказание о Словене и Русе и городе Словенске», известная также как повесть «О истории еже о начале Руския земли и создании Новаграда», существует более чем в 100 списках XVII и XVIII вв.; древнейший датируется 1630 г. Большинство относится ко второй половине XVII в., в их числе списки в Летописном своде патриарха Никона, «Хронографе» 1679 г., Новгородской III летописи. Современные издания обычно основываются на списке из «Хронографа» 1679 г.
Содержание «Сказания о Словене и Русе». Повесть начинается с раздела Ноем земли между сыновьями. Иафету достаётся север и запад. Правнуки Иафета, Скиф и Зардан, ушли от братьев и рода своего в западных странах и поселились в Ексинопонте (Причёрноморье). Их потомки размножились и назвали страну по имени предка Великой Скифией. Из-за многолюдства наступили у них междоусобицы. Князьями у скифов тогда были братья Словен, Рус, Болгар, Коман и Истер. Стали Словен и Рус размышлять вместе с подданными и сказали им: «…послушайте совета нашего, оставим далече от нас вражду сию и несогласие… и идем от земля сея и от рода нашего, и пойдем по вселенной света… иде же нас приведет счастие и благословение праотца нашего благословеннаго Афета и подаст нам землю доброплодну во обитание нам и родом нашим». Понравилась речь князей людям, и решили они последовать их совету.
В лето 3099 от сотворения мира (2409 г. до н. э.) Словен и Рус со своими родами ушли с берегов Чёрного моря и через 14 лет дошли до большого озера Мойско; Словен назвал его Илмером по имени сестры Илмеры. Волхование повелело им здесь поселиться. Старший Словен со своим родом сел на реке Мутной, названный им Волховом во имя старшего сына. Поставили град и назвали по имени князя – Словенск Великий. Он встал полтора поприща [версты] от истока реки из озера. С того времени пришельцы скифы стали называться славянами. Реку, впадавшую в Илмер, назвали Шелонь по имени жены Словена. Младший сын, Волховец, дал имя рукаву Волхова.
Старший сын Словена Волх – бесоугодник и чародей, бесовскими ухищрениями «преобразуяся во образ лютаго зверя коркодила, и залегаше в той реце Волхове путь водный, и не поклоняющих же ся ему овых пожираше, овых же испроверзая и утопляя». Люди нарицали его богом, Громом или Перуном. Он же, окаянный чародей, ради ночной ворожбы и собраний бесовских поставил градок мал с идолом Перуна. Невежи славили Волхва и его идолов как богов. Но христианское истинное слово сильнее. Окаянный чародей был удавлен в реке бесами. Заклинаниями бесов тело его понесло вверх по Волхову и вынесло на берег у городка Перыня. Невежи с великим плачем погребли окаянного и справили поганскую тризну. Насыпали высокую могилу. Но через три дня земля просела и пожрала мерзкое тело. Могила вместе с ним упала на дно адово. Яма бездонная, ненаполнимая – знак могилы его.
Рус поселился в пятидесяти стадиях от Словенска. Создал град между двумя реками. Нарек его по своему имени – Руса, что ныне именуется Руса Старая. И иные городки многие поставили Словен и Рус. От того времени по именам князей и городов стали называться люди словяне и русь. От сотворения мира до потопа – 2242 года; от потопа до разделения языков – 530 лет; от разделения языков до начала Словенска и Русы – 327 лет. От сотворения мира до начала словенского – 3099 лет. Получается, что Словенск был основан в 2409 г. до н. э. Автор потерял при подсчёте 14 лет хождения славян от Ексинопонта к озеру Мойско.
Словен и Рус завладели многими странами. Пошли от них сыновья и внуки. Мечом и луком обрели они славу и богатство. Обладали северными странами до пределов Ледовитого океана. Имели земли окрест Желтовидных вод[9] и за непроходимыми каменными горами в стране Скирь по великой реке Оби до устья Беловидной реки. Ходили в «Египетцкие» страны воевать и много храбрости показали. Узнал о словенах и русах самодержец вселенной Александр Македонский, решил, что покорять их слишком далеко, и послал письмо, царскою рукою подписанное. Даровал он народу словенскому, колену русскому, владеть вечно землями от моря Варяжского до моря Хвалынского, а в иные пределы не вступать. Князья повесили пречестнейшую епистолию в божнице по правую руку идола Велеса и поклонялись ей.
Прошло много лет. От рода славян явились князья Лалох и Лахерн. Воевали владения Греческие. Приходили под царствующий град, и там храбрый Лахерн был убит. Князь Лалох, раненный, возвратился домой с многими богатствами. Жили и дальше погано, как скоты, не имели закона. О том свидетельствует блаженный апостол Андрей Первозванный. Но пришел на землю Словенскую праведный гнев божий. Вымерли люди во всех градах и весях, некому стало погребать мёртвых. Кто выжил, бежали в дальние страны. Опустели Словенск и Руса. Дикие звери их заселили. Потом пришли с Дуная славяне, вместе с болгарами, и начали города Словенск и Русу населять, но напали угры белые[10] и положили Словенскую землю в полное запустение.
Услышали скифские жители о земле прадедов, что лежит пуста. Опечалились и начали мыслить, как наследовать отчую землю. Пошло от Дуная множество их. Поставили город по Волхову на поприще от старого Словенска и нарекли Новгородом Великим. Избрали старейшим князя Гостомысла. И Русу поставили на старом месте. И другие города обновили. Разошлись каждый со своим родом. Одни нареклись поляне, ныне поляки, иные полочане, мазовшане, бужане, дреговичи, кривичи, чудь, меря и другие народы. Сын князя Гостомысла именовался Младый Словен. Он ушел от отца в Чудь и поставил над рекой святой град Словенск. Княжил там года три и умер. Его сын Избор переименовал град в Изборск. Но был укушен змеем и погиб.
Гостомысл достиг глубокой старости и уже не мог избежать мятежных кровопролитий. И тогда премудрый муж призвал всех властителей русских и сказал им, чтобы после смерти послали они послов за море в землю Прусскую и молили себе там князя из рода кесаря Августа, Так старейшины и сделали. Когда умер Гостомысл, послали послов в Прусскую землю, и они обрели там князя, именем Рюрика от рода Августа. И пошел на Русь с двумя братьями Трувором и Синеусом. И сел Рюрик в Новгороде, а Синеус на Белозере, а Трувор в Изборске. По пророчеству новгородцев, больше же благоволением божиим, и поныне царствуют над ними благородные потомки Рюрика. Как прежде в нечестии им повиновались до святого Владимира, теперь, познав истинного Бога и получив святое крещение, управляемы Владимировым благородным потомством из рода в род.
Источники «Сказания о Словене и Русе». В «Сказании» использованы ранние письменные источники. Размещение прародины славян – скифов в Подунавье, соответствует летописям – ПВЛ и «Великопольской хронике». «Великой Скифией» в античном и византийском мире называли земли Северного Причёрноморья. В Лаврентьевской и Густинской летописях под 907 г. есть запись о «Великой Скифии». Скифами называли славян некоторые позднеантичные и византийские авторы. Имена братьев – Словен, Рус, Болгар, Коман и Истер и наименование их родича «каган сыроядец» сочетают античную и средневековую ономастику. Истер – это Истр, древнее название Дуная. Болгар и Коман – болгары и кумане (половцы). «Каган сыроядец», о котором «греческая история последи изъяснит», сочетает черты антропофага (каннибала) Геродота с тюркским верховным титулом – каганом. Имена Словен и Рус явно произведены от ильменских словен и русов. Нет оснований выводить их из персидского сочинения XII в. «Моджмал ат-таварих» («Собрание историй»). Там есть братья – Рус и Хазар, но Рус бьётся со Славянином, и сюжет совсем не похож на «Сказание».
Странствования скифов – «предков» славян – из Подунавья в Причерноморье, а затем – к берегам озера Мойско, скорее всего, придумал сам автор «Сказания». Их принимают лишь поклонники альтернативной истории (энтузиасты даже нарисовали карты с маршрутами похода Словена и Руса). Ни один современный лингвист не согласится, что скифо-сарматские языки дали начало языкам славян. Славяне появились в Приильменье на 3000 лет позже, чем легендарные Словен и Рус. И пришли они не из Причерноморья, а из западнославянских земель – с территории Польши. Ильменские словене – носители культуры сопок, – начали осваивать Южное Приильменье в VI–VII вв. Самое раннее славянское городище – Городок на Маяте содержит отдельные находки V в.[11]
В походах славян в «Египетцкие» страны нашли отражение сообщения византийских авторов о натиске славян на Византийскую империю в VI–VII вв. Подвиги князей Лалоха и Лахерна под стенами царского града могут быть отзвуком осады Константинополя аварами и славянами в 626 г. либо походов руси на Царьград в 860 г. Грамота Александра Македонского о даровании народу словенскому права владения землями от моря Варяжского до моря Хвалынского, повторяет текст грамоты Александра «просвещённому роду славянскому» на право владения землями от полуночи до полуденных земель итальянских из «Чешской хроники» Вацлава Гаека (1541).
Сюжет с чародеем Волхом, залёгшим в реке в образе «коркодила» и пожиравшим непокорных, но потом удавленным бесами и вынесенным рекой напротив капища Перыни, исследовал А.Б. Рыбаков. По его мнению здесь совмещается архаичный слой о водяном божестве, «залегающем в реке Волхове», и слой, связанный с летописными сведениями об установлении культа Перуна. Известно, что культ Перуна как главного божества был введён князем Владимиром в 980 г. и по его указанию в Перыни было возведено святилище. Урочище Перынь находится у истока Волхова близ Ильменя. Проведённые В.В. Седовым раскопки выявили там святилище Перуна и, кроме того, следы ещё двух капищ по сторонам капища Перуна. Седов установил, что капищу Перуна предшествовали три святилища IX в., построенные в одной системе. Рыбаков считает, что тройное капище было посвящено Роду и рожаницам – Ладе и Лели. Он нашёл объяснение и «коркодилу»: в славянской мифологии ящер – древний и пока не разгаданный владыка подземно-подводного мира. Рыбаков отмечает волшебную силу, вынесшую тело «коркодила» вверх по реке против течения, но её не объясняет. Между тем известно, что иногда в Волхове бывает обратное течение. Это связано с подпором течения водами притоков и бывает при низком уровне воды в Ильмене.
«Сказание» сообщает, что Новгород возведен на поприще (около 1,5 км) от старого Словенска. Город действительно новый по сравнению с расположенным в 2 км от него Городищем, получившим от краеведов XIX в. прозвище «Рюриково». Раскопки показали, что Новгород был основан в начале Х в., тогда как Городище – резиденция новгородских князей – процветало в середине IX в., а возникло ещё раньше[12]. Скорее всего, Городище и есть легендарный Словенск. Старая Ладога была основана ещё раньше – в середине VIII в.[13], но Ладога расположена в 210 км от Новгорода. В 14 км от озера Ильмень, вниз по течению Волхова, находилось укрепленное поселение Холопий Городок. Возник Городок в конце VIII – начале IX в.[14], но видеть в нём Словенск нет оснований. Городок расположен в 12 км от Новгорода и стратегически уступает Старой Ладоге (центру ладожской торговли, открывавшей путь вверх по Волхову) и Городищу (стоявшему у истоков Волхова и контролировавшему Приильменье).
«Рюриков» городок изначально мог называться Словенск. Ибн Хаукаль, арабский географ Х в., писал в «Книге путей и стран»: «И русов три группы. (Первая) группа, ближайшая к Булгару, и царь их в городе, называемом Куйаба (Киев. – К.Р.), и он больше Булгара. И группа самая высшая (главная) из них, называют ас-Славийа, и царь их в городе Салау, (третья) группа их, называемая ал-Арсанийа…» Имя города «Салау» расшифровывается в сочинении ал-Идриси «Развлечение истомленного в странствии по областям» (1154), представляющем компиляцию из ранних авторов: «Русов три группы. Одна группа их называется рус, и царь их живет в городе Куйаба. Другая группа их называется ас-Славийа. И царь их в городе Славе, и этот город на вершине горы…» Город Слава на вершине горы мало подходит равнинному Новгороду, но соответствует расположенному на холме Городищу.
После возведения Новгорода Великого новгородцами правил Гостомысл. Имя Гостомысл в ранних летописях не встречается и впервые указано в Новгородско-Софийском своде начала XV в. Совет Гостомысла призвать князя из Пруссии есть в Воскресенской летописи XVI в. Ещё раньше легенда, выводившая Рюрика от Пруса – брата «Августа кесаря римска», появилась в сочинении старца Спиридона «Послание о Мономаховом венце» (около 1503 г.). В сочинении утверждается, что Август дал Прусу царство у моря на берегах Вислы и Немана: «…и оттоль … зоветься Прусьская земля». Там же описано приглашение Гостомыслом с новгородцами из Прусской земли князя Рюрика «от рода римъскаго Августа царя».
Завершается «Сказание» утверждением неразрывной связи принявших крещёние новгородцев с их правителями – благородными потомками святого Владимира и Рюрика. Здесь лежит разгадка имени автора, времени и цели написания «Сказания».
Авторство «Сказания о Словене и Русе». Историки А.В. Лаврентьев, Д.М. Буланин, А.А. Турилов, Е.С. Галкина полагают, что «Сказание» составлено видным церковным деятелем первой трети XVII в. митрополитом Новгородским Киприаном Старорушаниным (Старорусенковым). В то же время С.В. Алексеев считает, что «Сказание» было составлено клириком невысокого ранга, возможно, даже простым монахом, не слишком хорошо образованным. На самом деле тут нет большого противоречия. Новгородский митрополит Киприан вполне мог поручить одному или нескольким монахам подготовить «Сказание», а затем, просмотрев и одобрив, отдать переписчикам. По сути, не важно, составил ли Киприан «Сказание» сам или с помощью подчинённых; главное, что он имел возможности создать летописную повесть.
Киприан – архимандрит Хутынского монастыря (с 1611 г.) – в 1620 г. послан в Сибирь предстоятелем Тобольской епархии. В 1624 г. вызван в Москву и возведен в сан митрополита Крутицкого. Киприан стал правой рукой патриарха Филарета. В 1627 г. он занял митрополичью кафедру в Новгороде. Восемь лет митрополитства в Новгороде (по год смерти в 1635 г.) Киприан утверждал новгородскую святость. Митрополит использовал чудо: 14 января 1627 г. в Новгороде ночью возле купола храма Святого Димитрия Солунского стал раздаваться звон и было слышно чудесное пение. Пение повторилось 29 января. Испросив разрешения Филарета, Киприан учредил в Новгороде ежегодное празднование святому Димитрию Солунскому. Тогда же было составлено сказание об этом чуде. Скорее всего, в эти годы было создано и «Сказание о Словене и Русе». Маловероятно создание повести в период настоятельства Киприана в Хутынском монастыре (1611–1619) – слишком бурные события обрушились тогда на него: захват Новгорода шведами (1611), поездка с дипломатическим поручением в Швецию, арест шведами и пребывание в заключении до 1613 г. После ухода шведов из Новгорода в 1617 г. Киприан занимался обустройством разоренного города.
«Сказание о Словене и Русе» как утверждающий миф. Цель написания «Сказания» – патриотическая и церковно-поучительная. Автору присущ патриотизм местный, новгородский и державный, монархический. Автор, несомненно, уроженец русского Северо-Запада (Киприан родился в Старой Руссе). События Смуты, захват Новгорода шведами и попытки навязать новгородцам власть шведского короля показали уязвимость Новгородчины, опасность её отторжения от Московского государства. Отсюда пафос «Сказания», подчёркивание идеи, что Словенск-Новгород – не одна из русских земель, а начало начал, место, откуда пошла земля русская. Отказаться от Новгорода – значит отказаться от своего прошлого. Общерусские идеи нашли отражение в грамоте Александра Македонского, даровавшего народу словенскому, колену русскому право на владение землями от моря Варяжского до моря Хвалынского – это не одна Новгородчина, а матушка-Россия. В заключительных строках державность объединяется с идеей богоданности династии святого Владимира. То, что Романовы не Рюриковичи, значения не имело: в глазах русских людей они были корени царского после заключения брака Ивана Васильевича с Анастасией Романовой. «Сказание о Словене и Русе» было создано как утверждающий исторический миф. Повесть пользовалась большим успехом у читателей XVII в. Под её влиянием было написано ещё одно произведение XVII в. – «Иоакимова летопись».
Критика «Сказания» историками. Неправдоподобность «Сказания», его архаичность, близость к легендарным повестям начала XVI в. – «Посланию о Мономаховом венце» и «Сказаниям о князях владимирских» – породили неверие. Уже в XVII столетии «Сказание» критиковал Юрий Крижанич: его возмущало выведение славян из скифов, он высмеивал грамоту Александра и не верил, что Рюрик – потомок Августа. Попытки П.Н. Крёкшина ввести в исторический обиход «Сказание» не были приняты В.Н. Татищевым. В «Истории Российской» (1739) он приводит выписки из «Сказания» (известного тогда как предисловие к новгородской «Степенной книге») и ругает автора: «Какого сей сказатель, или скорее враль, доверия достоин, я толковать сейчас не буду…» По его мнению, сочинитель исказил Иоакимову летопись: «Я думаю, что он сказание Иоакимово за основание имел, да не разумея хотел пополнить и тёмность оного изъяснить, только ума столько не было».
М.В. Ломоносов был снисходительнее к «Сказанию» (известному ему как «Новгородский летописец»). Он допускал реальность Словенска: «Новогородский летописец хотя сначала многими наполнен невероятными вымыслами, однако никакой не нахожу причины упрямо спорить, чтобы город Славенск никогда не был построен и разорен много прежде Рурика». Хотя имена Словена и Руса вымышлены, однако описанные дела славян «правде не противные». Находил объяснение и для «коркодила»: «Про Славенова сына Волхва, от которого Волхов наименование носит, пишет, что в сей реке превращался в крокодила и пожирал плавающих. Сие разуметь должно, что помянутый князь по Ладожскому озеру и по Волхову, или Мутной реке тогда называемой, разбойничал и по свирепству своему от подобия прозван плотоядным оным зверем». Ломоносов признавал призвание Рюрика из Пруссии, но сомневался в его происхождении от Августа: «Вероятности отрещись не могу; достоверности не вижу».
«Сказание» в изучении языческих преданий. Н.М. Карамзин не удостоил «Сказание» места в тексте «Истории государства Российского», но написал о нём в комментариях. Карамзин относит его к числу «сказок», «сочиненных большею частию в XVII веке и внесенных невеждами в летописи». После Карамзина историки не рассматривали «Сказание и Словене и Русе» как летописный источник. Писатели использовали отдельные сюжеты «Сказания». В.А. Лёвшин написал на его основе сказку «Повесть о богатыре Булате» (1780–1783). В конце XIX в. «Сказанием» заинтересовались как источником преданий о верованиях древних славян. Писатель и литературовед Ф.А. Гиляров рассмотрел их в книге «Предания русской начальной летописи» (1877). Та же тенденция сохранилась в ХХ в.: Б.А. Рыбаков в монографии «Язычество древней Руси» (1987) подробно останавливается на языческих мифах «Сказания» и их связи с общеславянской мифологией. Казалось, «Сказание и Словене и Русе» нашло достойное место как объект исследований древнерусских и древнеславянских языческих мифов. Ситуация изменилась, когда распался Советский Союз – «Сказание» попало в руки творцов folk-history.
О проекте
О подписке