По С. Л. Рубинштейну, понимание достигается включением объекта понимания во все новые связи, «поворачиванием» элементов той стороной, где они обнаруживают нужное качество, адекватное контексту его связей. «Это вычерпывание из бесконечного многообразия бытия все новых и новых его качеств посредством анализа через синтез» [232].

Как считает Л. Л. Гурова [81], понимание определенным образом направляет всю систему знаний и опыта человека и придает ей субъективный смысл, изменяя представления, мотивы, установки личности. «Понимание данной ситуации проникает в более широкую когнитивную структуру, активизирует ее, порождая новые связи с действительностью. К процессу мышления как преобразованию информации, дающему новый результат, здесь прибавляются общерегуляторные (для всей когнитивной структуры) и оценочные функции, формируется отношение к той действительности, которая служит источником знания. Сами же знания, глубоко понятые, осмысленные, приобретают потенциальную действенность: из „мертвого багажа“ сознания они превращаются в инструмент все более глубокого познания и преобразования действительности. Мышление как способность личности поднимается на качественно новую ступень».

Процесс понимания не только мотивированный, но и продуктивный. Его результаты – умственные действия, мыслительные операции – становятся средствами решения новых задач. К тому же любое понимание зависит от личностных черт индивида и пронизано особенностями его эмоционально-волевой сферы.

Понимание рассматривалось как аналитико-синтетический процесс [90; 104; 112; 184; 248]. Л. П. Доблаев [90] рассматривал две стороны понимания: процессуальную и эффективную. Первая предусматривает выделение основной мысли воспринимаемого сообщения, представляющей своеобразный внутренний код, вторая образует компенсированную смысловую модель воспринимаемого. С. Д. Смирнов [246] выделяет семь ступеней понимания и главную характеристику – глубину и отчетливость. Динамику процесса он представляет в виде четырех стадий: I – предварительное понимание; II – смутное понимание; III – субъективное понимание, не выраженное в словесной форме; IV – понимание, выраженное в словесной форме.

Ю. Н. Карандашов [112], классифицируя стадии понимания после вербализации, добавляет стадию осознания – приписывания знаку различных значений, стадию выбора вероятного значения, стадию выработки собственного мнения, своей точки зрения и стадию проверки практикой, превращения в умения.

Понимание отличается от знания прежде всего осмыслением, отражением предмета творческой деятельности и формированием смысла. Преобразуя мысленно фрагмент действительности, человек выходит за ее непосредственные границы. В творческой деятельности понимание формирует смысл усваиваемого субъектом и является побудительным импульсом к творческому мышлению, в процессе которого появится новое знание, которое тоже требует понимания. В этом В. В. Знаков [104] видит проявление продуктивной природы понимания. Кроме того, субъект устанавливает взаимосвязи понимаемо-го момента с прошлыми ситуациями, возникает смысл и познавательное отношение к действительности. Процесс, в свою очередь, проявляется как активность духовного самоопределения субъекта.

Но в целом акт познания предусматривает не только понимание как «момент получения знания» [147], но и как совокупность аффективных и эмоционально-волевых процессов.

Кроме того, что знание порождает знание, а понимание способствует его усвоению путем преобразования отраженных и новых сторон предмета и формированию смысла, вместе они приводят к возникновению и познавательному отношению к содержанию понимаемого фрагмента действительности.

Познавательное отношение проявляется как активность духовного самоопределения субъекта: психологическая индивидуальность человека проявляется в том, как он относится к миру и людям, то есть в сформированности сугубо индивидуального отношения [104].

Д. Б. Богоявленская [31] рассматривает интеллектуальную активность как центральную проблему психологии творчества. «Интеллектуальная активность – интегральное свойство личности, оно обеспечивает возможность выходить за пределы заданной ситуации, действовать вне требований ситуации, то есть позволяет выйти за рамки внешне целесообразной деятельности и осуществить собственное целеполагание».

В основе понимания интеллектуальной активности лежат «энергетические» принципы А. Ф. Лазурского [142]. Энергия и активность понимались им не как волевое усилие, а как нечто большее. Количество нервно-психической энергии, степень активности рассматривались как основание для классификации уровней, типов соотношения личности и внешней среды:

«1) низший психический тип: индивид недостаточно приспособлен к внешней среде, которая подчиняет себе слабую психику малоодаренного человека…

2) средний тип: индивид хорошо приспосабливается к внешней среде и находит в ней место, соответствующее внутреннему психическому складу;

3) высший тип: индивид отличается стремлением переделать внешнюю среду согласно своим влечениям и потребностям, на этом уровне ярко выражен процесс творчества…».

Преодолевая разобщенность в исследовании творчества, Д. Б. Богоявленская [34] рассматривает творчество как дериват интеллекта, преломленного через структуру личности, которая либо тормозит, либо стимулирует их проявления. Творчество, с ее точки зрения, – специфическое проявление интеллектуальной активности. Интеллектуальная активность не сводима к низшим формам активности. При взаимодействии живой и неживой природы происходит постепенное качественное изменение ступеней развития активности материи. На определенном этапе биологического развития сложный процесс взаимодействия со средой постепенно раздваивается, одни воздействия, по Леонтьеву, выступают условием существования, другие сигналом, – побуждающим и направляющим деятельность. Природа человеческой психики социальна, за сознанием человека – общественные отношения. Отражая ситуацию, человек не только воспринимает предмет, но и, учитывая общественный опыт, производит личностные действия, руководствуясь субъективными критериями успешности.

Таким образом, развитие деятельности по инициативе ее субъекта, фактически творческой деятельности, объясняется Д. Б. Богоявленской проявлением отношения человека к миру, опосредуемым богатством его внутреннего мира.

По сути дела, условием любой творческой деятельности является ценностно-ориентированное отношение человека. Г. С. Батищев [22] определяет творчество прежде всего как активность, порождаемую ценностным самоопределением. Основные критерии субъектно-творческого процесса являются надситуативными, субъективными в проявлении воли, в выборе цели и ценностей. С его точки зрения, творчество – не эхо реакций, оно должно находить внутренний отклик и развивать внутреннюю мотивацию, оно должно подниматься над любыми парадигмами и выходить за их пределы. Г. С. Батищев видит в творческом процессе ценностно-ответственное совершенствование человека.

Разделяя позицию Г. С. Батищева, В. Н. Дружинин [93] внешнюю поведенческую активность человека подразделил на два типа: активность адаптивного поведения и преобразовательную активность.

Адаптивное поведение в свою очередь подразделяется на два подтипа:

1) реактивное, осуществляемое по типу реакции на изменение среды;

2) целенаправленное, осуществляемое как деятельность. Преобразующее поведение также делиться на два подтипа:

1) творческое, создающее новую среду, иначе – конструктивная активность;

2) разрушение, дезадаптивное поведение, не создающее новую среду, а уничтожающее прежнюю.

Из такой классификации ясно прослеживаются различия между творчеством и деятельностью.

Деятельность, по его мнению, всегда побуждается осознанными мотивами, средствами и целями и заканчивается реализацией этих целей, тогда как творческий акт характеризуется рассогласованностью цели и результата, программа выполнения – спонтанной активностью и самоорганизацией.

Любое созидание нового строится из материального внешнего мира в процессе деятельности человека, поэтому истинные и положительные знания служат для него преемственной основой. Выход за пределы сложившегося опыта неизбежен и в немалой степени обеспечивается воображением. С одной стороны, воображение – это рекомбинация прошлых образов и понятий, с другой – любая догадка и прогнозирование содержат элементы фантазии и воображения. Через фантазию и воображение будущее влияет на настоящее, человек строит предположения и гипотезы новых образов познания. А. В. Брушлинский отмечает: «Влияние настоящего на прошлое – это, в частности, преобразование низшего (прошлого) в составе высшего (настоящего) характерно для всякого развития. Возможно, что чем „больше“ настоящее оказывает обратное влияние на прошлое мышление, тем „более“ творческим является процесс. Вероятно, это может быть одним из критериев творчества (мышления как процесса) <…> В ходе мыслительного процесса будущее – через «механизм» мысленного предвосхищения – влияет на настоящее, на протекающие в данный момент стадии познавательного процесса» [41].

Своеобразие психического развития индивида обусловлено мерой полноты и глубины проникновения во всеобщую, общественную сущность окружающих предметов. Универсальность человеческой деятельности, пронизанной предметными фрагментами культуры, придает этим фрагментам крайнюю неопределенность и тем самым – проблемность для овладевающего культурой индивида. Силой воображения вычленяются те свойства, которые специфичны для данного объекта и адекватны его природе. В воображении наиболее рельефно проявляется его сущностная созидательная, конструктивная направленность, сообщающая импульс творческого становления всему ансамблю психических функций общественного человека [139]. Таким образом, творчество осуществляет выход за пределы существующих возможностей, создает новые возможности для деятельности человека (Г. С. Батищев [22], А. В. Брушлинский [44], Н. Г. Кристостурьян [134], Э. Д. Телегина [259]).

В психологическом анализе любой деятельности важнейшее место принадлежит мотиву и цели. «Мотив и цель образуют своего рода „вектор“ деятельности, определяющий ее направление, а также величину усилий, развиваемых субъектом при ее выполнении. Этот вектор выступает в роли системообразующего фактора, который организует всю систему психических процессов и состояний, формирующихся и развертывающихся в ходе деятельности» [158].

Творческая деятельность может стимулироваться как извне, так и изнутри. Она может давать ответ на поставленную проблему, а может возникнуть по «внутренней потребности высказываться», реализовать ранее накопленный опыт [27].

Мотивация является одним из важных факторов, от которого зависит эффективность поведения. Имея равные способности, но разную мотивацию, можно проявить разные уровни продуктивности в деятельности.

Очень часто процесс выбора цели опосредует влияние мотивации на результаты деятельности, целью мотивации человека часто оказывается не существующий материальный объект, а определенный уровень исполнения или результатов. Когда организм не имеет врожденных схем для осуществления направленной адекватной реакции, мотивация помогает определить конкретное направление с помощью ориентиров внешней среды [194].

М. Г. Ярошевский определяет внутреннюю мотивацию как противоречие внутри познавательного поля между тем, что уже формализовано, и тем, что надлежит формализовать [307].

Основой любой мотивации являются потребности. Потребность – внутренний стимул всякой жизнедеятельности [102]. Изучением структуры потребностей занимались многие известные психологи: А. Маслоу [Maslow, 313; 314], Б. Ф. Ломов [158], П. В. Симонов [243; 244], Ш. Н. Чхартишвили [286], В. Д. Шадриков [287] и другие.

По мнению Б. Ф. Ломова [158], «…потребности относятся к категории интегральных свойств человека, они как бы „пронизывают“ всю систему психического, все уровни психики, ох-ватывая и биологические, и психологические, и социальные его характеристики». А. Маслоу различает семь групп мотиваций.

1. Физиологические потребности (голод, жажда, сон, территория, активность, приток стимулов).

2. Потребность безопасности и сохранения от повреждений.

3. Потребности любви и принадлежности к группе.

4. Потребности в уважении, в доминировании.

5. Познавательные потребности.

6. Эстетические потребности [313].

7. Потребности самореализации личности (успех, самосознание, самооценка, выявление творческих потенций).

Потребности более высокого уровня могут мотивировать поведение лишь при условии удовлетворения потребностей более низкого уровня. Самоактуализация, выражающая сущность человека, не всегда является реальным мотивом.

У большинства людей оказываются неудовлетворенными потребности более низких уровней.

П. В. Симонов [243] классифицировал потребности на биологические, социальные и идеальные.

1. Биологические и производные от них материальные потребности в пище, одежде, жилище, технике и т. д.

2. Социальные потребности, принадлежащие социальной группе и занимающие в этой группе определенное место.

3. Идеальные (духовные, культурные) потребности познания в самом широком смысле: познания окружающего мира и своего места в нем, познания смысла и назначения своего существования на Земле.

Перечисленные группы потребностей, в свою очередь, образуют две разновидности: «потребность нужды» и «потребность роста». Обе разновидности обусловлены диалектикой сохранения и развития, присущей процессу самодвижения, в том числе и человеку. Так называемая потребность творчества относится П. В. Симоновым к разновидности «потребности роста».

В. Д. Шадриков [287] выделяет три категории потребностей: материальные, духовные и социальные. Но наряду с ука-занными, по его мнению, существуют потребности, которые являются как бы синтетическими и включают элементы духовных, материальных и социальных потребностей. К ним он относит потребность в труде.

Близким по механизму к состоянию мотивации является духовное состояние, которое предполагает «активное включение в процесс постижения истины подсознания, установление коммуникативной связи сознания и подсознания и тем самым резкое расширение информационной базы понимания проблемы, эмпирической активизации, переключения эмоции с режима блокирования на режим „энергетической подпитки“ гармонирующей личности, устранения противоречий с окружающей средой…» [292].

Существует мнение Ш. Н. Чхартишвили [286] о том, что все человеческие потребности сводятся к активности, к упражнениям, использованию функциональных систем организма. Он полагал, что, тренируя перцептивную активность органов чувств, можно выработать потребность в притоке сенсорной информации.

В процессе исторического развития человек изменяет свое поведение, вырабатывает его новые формы. «Многие сложности поведения человека проистекают из сложности его окружения, из его поисков удачных решений…», отмечал Г. Саймон [235].

Каждый человек имеет собственную когнитивную направленность и конструирует субъективную реальность самостоятельно в меру собственного понимания. Понимание всегда является мотивированным процессом, в котором осознаются противоречия между сложившимися мыслями, выводами и новыми фактами и положениями. Оно является активным отражением предметов в их связях и отношениях [127].

Вместе с изменением и обогащением предметного содержания потребностей человека происходит изменение и форм их психического отражения, в результате они способны приобретать идеаторный характер и становиться психологически инвариантными. С развитием духовного производства формируется особый вид потребностей – предметно-функциональных (в труде, в художественном творчестве), то есть высших потребностей, способных перевесить даже фундаментальные витальные [148]. В проблеме целеобразования объединены многие аспекты мыслительной деятельности: познавательный, потребностно-мотивационный, эмоциональный. Знание о некотором будущем результате есть цель. Это знание только тогда становится целью субъекта, когда оно приобретает личностный смысл и соответствует мотиву его деятельности. Личностный смысл и, в частности, цель первоначально презентируются сознанию в форме эмоционального переживания.

По А. Н. Леонтьеву [150], эмоции сигнализируют о возникновении личностных смыслов и ставят перед субъектом специфическую задачу на смысл. Личностный смысл конечной цели деятельности и представляет единство содержательного и эмоционального аспектов.

В момент возникновения проблемной ситуации тормозятся внешние исполнительные действия и активизируются ориентировочно-исследовательские реакции. Информация, идущая от внешней и внутренней среды, формирует определенную модель будущих преобразований. Сопоставление получаемой информации с этой моделью корректирует ее. Для возникновения эмоции важно наличие соответствующей потребности и контраст между прогнозом и реальностью. Эмоциональная оценка будет выполнять в данном случае функцию эвристик [140]. Переживания в эмоциональной форме, являясь первоначально средством ориентации во взаимоотношениях с окружающей средой, приобретают самостоятельные значения и сами становятся потребностями. Развиваясь и качественно меняясь, эмоциональные потребности часто становятся не на-сыщаемыми и порождают качественное функциональное об-разование, присущее только человеку.

По К. Е. Изард, состояние сознания характеризуется комбинациями эмоций, восприятия и знания, то есть аффективно-когнитивной ориентацией [107]. Все перечисленные элементы находятся в постоянном оперативном взаимодействии.

Восприятие и знание выступают предпосылкой, необходимой для возникновения эмоций, а последние, в свою очередь, могут оказывать влияние на процессы восприятия, понимания, а также на все когнитивные процессы и поведение.

Эмоция может рассматриваться как изменение или особое состояние сознания. Она может существовать относительно независимо от других состояний сознания, но обычно взаимодействует и влияет на существующие состояния или процессы в сознании.