4

Хотела бы я сказать, что не испытывала неловкости. Сама же вроде сначала напросилась. Дома сидеть было скучно, но теперь, плетясь рядом с ним, я уже пожалела, что предложила эту нелепую затею.

Мы шли молча. Я не знала, с чего начать беседу. Да и о чём вообще может поговорить восемнадцатилетняя девушка со своим репетитором и злейшим врагом, который на пятнадцать лет её старше? Может, стоило использовать возможность и узнать о нём побольше, но это же не свидание, в конце концов, чтобы разговаривать о личных вещах… ведь не свидание… не свидание…

От этих мыслей я пришла в смятение. Если отмести все условности в сторону, то, пожалуй, эта вылазка очень даже смахивает на свиданку.

– Пойдём, – неожиданно Лоурен схватил меня за локоть и затащил в какой-то дико дорогущий магазин.

– Чего? – удивилась я.

– Тебя нужно нормально одеть и обуть. Не могу смотреть на это!.. – он брезгливо окинул меня взглядом с ног до головы.

– Но я не хочу! – возмутилась я.

Мне на фиг не сдались новые вещи! Я обожаю свои джинсы, майки и просторные свитера, а особенно свою коротенькую курточку, которая мне уже четыре года подряд служит верой и правдой в любую погоду, и другая мне не нужна. Ну, может, она, конечно, не особо модная, поношенная и застиранная, зато удобная.

– Не интересует, – отрезал он и мотнул меня в сторону продавщицы так, что я чуть на неё не упала.

– Пожалуйста, оденьте её по-человечески. Я всё оплачу.

Открыв рот, я попыталась было дальше протестовать – но, когда он кинул на меня ещё один из своих фирменных испепеляющих взглядов, я чётко поняла, что если не сдамся, то со мной случится что-то ужасное, и замолчала. Пережить снова повторение того позора, что он нанёс мне в первый день появления у него дома, мне, мягко говоря, не хотелось. Я боялась его в гневе. Возможно, он больше не стал бы надо мной издеваться таким мерзким способом, но пока существовала даже маленькая вероятность этого, я была готова избегать её любой ценой.

Пришлось признать, что этот человек сумел прогнуть меня под себя. Какая же я жалкая! Мои плечи опустились.

Продавщица тут же засуетилась вокруг меня, прикладывая ко мне и то и это. Мне было наплевать, что на меня нацепят, впрочем, как и Лоурену – главное, чтобы я не выглядела рядом с ним как бомж и не посрамила его хвалёный имидж показушника.

Конечно, он в своём супермегадорогом фирменном пальто, брендовых джинсах и обтягивающей чёрной водолазке выглядел просто улётно. Неформальный вид ему шёл ещё больше, чем деловой. Не то чтобы я считала его привлекательным, просто сделала такое умозаключение по реакции посторонних людей. На него постоянно оглядывались, где бы мы ни находились. Но я же не лезу со своим уставом к нему в монастырь и молчу про то, что меня бесит его роскошный вид, в то время как он навязывает мне свои взгляды и вкусы.

В итоге я вышла из магазина с ног до головы в фирменных шмотках. И этот безжалостный подлюга даже не позволил мне забрать мою старую курточку с собой. Моё настроение упало ниже фарватера. Хотелось плакать, так я любила свои привычные вещи.

«Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним», – подумала я, косясь на его довольную мину.

В новой одежде я стала походить на самодельную фарфоровую куклу из антикварного магазина. И всё благодаря моему сногсшибательному росту в метр шестьдесят. На мне было белое тёплое кашемировое пальто с воротником из натурального меха, чёрные полуботиночки, тёплые белые рукавицы, а ещё шапка, потому что мистер Невыносимость настоял и на этом. Я никогда не носила шапок до этого момента. А всё это приключилось потому, что моя сестра проболталась ему, что у меня слабое здоровье. Да чёрта с два! Ну и, конечно, под верхней одеждой скрывались миленькая голубая шёлковая кофточка и чёрные брючки. Чудом я отвертелась от того, чтобы на меня напялили платье или юбку.

Теперь я смотрелась рядом с Лоуреном не так дико. Тем не менее, когда мы пришли в кинотеатр, на нас все пялились. Почему мне раньше в голову не пришла мысль, насколько странно мы смотримся вместе? Что про нас вообще думают? Вряд ли кто-то мог предположить, что мы парочка, и не только из-за разницы в возрасте. Я невзрачная замухрышка, а он высокий, атлетично сложенный мужчина, и видно, что при деньгах. Все девицы окидывали его вожделеющим взглядом, чуть ли не пуская при этом слюни, таинственно перешёптываясь, пока мы покупали билеты и попкорн на кассе.

Ну в самом деле, может, он и хорош, но не настолько же! Чего я не замечаю, что видят другие девушки? Но узнать об этом было не у кого.

– Что не так? – спросил Лоурен, заметив мой хмурый вид.

– На нас все таращатся!

– Игнорируй, – просто сказал он и потащил меня не слишком нежно в кинозал.

К счастью, фильм был настолько увлекательным, что я позабыла обо всех неприятностях, полностью погрузившись в сюжет. В конце, когда мы вышли, мне уже было плевать на всех. Я тараторила без умолку, комментируя самые впечатляющие отрывки из фильма, даже не замечая, что Лоурен всё это время просто молча шёл рядом со мной.

Когда мы проходили мимо церкви, то услышали хор и звуки органа, которые заманили нас внутрь. Я впитывала в себя предновогоднюю атмосферу полной грудью, улыбаясь, как дурочка. С чего-то у меня вдруг стало так хорошо на душе, и присутствие Лоурена перестало тяготить. А потом мы поели в ресторане, и вредный Лоурен пытался отнять у меня моё мороженое, потому что якобы зимой мороженое никто не ест. Так сказал он. Но тут я смогла постоять за себя и специально умяла не одну порцию, а целых две как доказательство абсурдности его убеждений.

Домой мы пришли, когда уже было далеко за полночь. Я чувствовала слабость, но и моральное удовлетворение от проведённого дня.

В прихожей, снимая верхние вещи, я сказала ему «спасибо» и что было очень весело. Не удержавшись, я добавила, что ещё припомню ему то, что он избавился от моей любимой куртки. Подняв указательный палец вверх, я развернулась и хотела уже идти к себе в комнату, но тут Лоурен вдруг схватил мою руку и развернул к себе. Моё сердце подпрыгнуло в груди, как кенгуру, когда я встретилась с его непроницаемым зелёным взглядом. Я никогда не могла в нём ничего прочесть. Он выражал ноль эмоций. Холодок пробежал у меня по спине от того, как пристально Лоурен на меня смотрел.

– Что-то не так? – робко спросила я, на самом деле боясь его ответа. Он заставлял меня нервничать, когда был такой.

Чем дольше я смотрела ему в глаза, тем больше мне становилось не по себе. Я растерялась. Но он, заметив моё смятение, тут же отпустил мою руку.

– Ничего. Иди спать.

Вот и всё. Лоурен поднялся по лестнице и исчез за дверью своей комнаты. А я почему-то вздохнула с облегчением.

5

Из тяжёлого, беспокойного сна меня вырвала чья-то рука, которая трясла меня за плечо. Я с трудом продрала глаза. Голова была чугунная, а тело как вата. Холодные зелёные глаза смотрели на меня серьёзно.

– Какого?!… – я еле сдержалась, чтобы не чертыхнуться. – Что ты делаешь в моей комнате? – поправилась я и попыталась подняться, но мои виски тут же пронзила жуткая боль, и я со стоном рухнула назад в кровать.

– Уже полдень, а ты всё в постели.

– Я сейчас встану, – новая попытка подняться провалилась. Да что такое со мной происходит?!

Обеспокоенное лицо Лоурена привело меня в ещё большее замешательство. Его холодная рука легла на мой лоб – в этот раз она показалась обжигающе ледяной.

– Да ты горячая, как утюг! У тебя жар! – установил он с неподдельным ужасом в голосе. Я впервые видела растерянность в его лице. Он не знал, что делать. Не думала, что такая банальность, как моя болезнь, может застать столь непоколебимую личность врасплох.

– Ничего страшного, – пробубнила я, отодвигая его тяжёлую руку, хотя её прохлада сейчас была очень приятной, – я ещё чуть-чуть полежу, и всё пройдёт.

– Я позвоню Карине, – он соскочил с края моей кровати и рванул к двери.

– Не смей! – заявила я угрожающе. – Я не позволю тебе из-за такой мелочи испортить ей романтическое путешествие!

– Вздумала приказы отдавать?! – он грозно сдвинул брови, но я не поддалась на его запугивания.

– Именно. Если ты ей позвонишь, я скажу, что это ты виноват, что я заболела!

Он стиснул зубы, и его лицо побагровело. Это было жестоко, но только так я могла его остановить.

– Всё это результат твоего хождения по морозу полураздетой, дурацкой игры в снежки и поедания ведра мороженого, дурная девчонка!

– Ага, именно так, – согласилась я с ним. А что? Он был прав.

С тяжёлым вздохом Лоурен потёр лоб.

– От тебя одни неприятности! Я вызову врача.

Вечно он ворчит и жалуется на меня, как сварливый старикашка, хотя я, с какой-то стороны, могла его понять. При его занятости обрести дополнительную проблему в виде оккупировавшей его квартиру надоедливой абитуриентки, что вечно нарушает покой – он ещё, можно сказать, снисходителен к ситуации.

Лоурен покинул мою комнату, а я отрубилась. Дальше воспоминания были отрывистыми. Чьи-то голоса, потом стало очень холодно, затем снова тепло, и это тепло было похоже на воздушное облако, такое нежное, ласковое и успокаивающее, что хотелось наслаждаться им вечно! Потом чей-то далёкий голос настойчиво убеждал меня в чём-то. Я почувствовала холодную жидкость во рту и снова впала в глубокий сон.

Проснулась я, когда за окном уже было темно. На улице снова шёл снег. Я оглянулась. В коридоре горел свет и сквозь тонкую щель просачивался в мою комнату. В принесённом кресле у моей кровати дремал Лоурен, положив подбородок в ладонь. Волосы падали ему на лицо, губы были слегка приоткрыты. На лбу у него виднелись еле заметные мимические морщинки между бровями, оттого что он часто хмурился. Верхние пуговицы на смятой рубашке были расстёгнуты, обнажая его длинную шею и часть груди. Длинные ноги в помятых плотных светло-серых брюках были скрещены. Он, скорее всего, давно не переодевался, раз выглядел растрёпанным. Но ему это шло. А ещё сейчас он был расслаблен и выглядел совсем иначе. Когда он спал, то казался намного моложе и не таким суровым.

В этот момент мне неожиданно пришло в голову, что он красивый, даже очень! От одной этой мысли я покраснела. Что это со мной?! Неужели помутнение рассудка из-за болезни?!

Я заерзала, и он тут же открыл свои кристально-изумрудного цвета глаза. Этот цвет был нечеловеческим. Точно дьявол!

– Проснулась? Как себя чувствуешь? – спросил он.

В теле ещё была непонятная слабость, но в целом всё неплохо. Жар, судя по всему, спал.

– Нормально, – ответила я, отводя от него взгляд. Мне казалось, что если он сейчас посмотрит мне в глаза, то сможет прочитать мои недавние мысли.

Я откинула одеяло и ужаснулась. На мне была другая пижама, не та, в которой я ложилась спать вчера.

– Ты что, меня переодевал? – взвизгнула я.

– Ну а что мне ещё оставалось? Ты вся вспотела, даже постель была мокрой. Нужно было поменять. Не волнуйся, у тебя смотреть особо не на что, кожа и кости.

– А кто виноват?! – рявкнула я, раздражаясь. И чего это я?! Вместо того чтобы дальше переживать, что он видел меня голой, я вдруг взбесилась из-за его небрежного замечания по поводу моей внешности. – Ты меня загонял в последние два месяца, одна учёба да уборка в твоей дурацкой необъятной квартире! Я похудела почти на пять килограмм!

– Да ты и до этого была доска, – его губы скривились в самодовольной усмешке.

Я думала, у меня пар из ушей повалит от возмущения. Я бы его послала, но настолько вскипела, что даже слова застряли в горле. Вместо этого я вскочила с кровати, намереваясь пойти в ванную. Моим планом было громко хлопнуть дверью, чтобы показать своё негодование и прогнать его с моей территории. Сейчас меня мало заботило, что он, судя по всему, все эти часы, пока меня лихорадило, провёл рядом и ухаживал за мной. Но, когда я слишком резко поднялась на ноги, моя голова закружилась, и я рухнула прямо на Лоурена, сидевшего в кресле. Он еле успел меня подхватить. Его руки аккуратно обвили мою талию, чтобы я не скатилась на пол. Почему-то от их прикосновения меня вдруг бросило в жар.

– Ну точно бестолковая, – пробормотал он в своей привычной манере, но в этот раз его голос был другим, мягким и заботливым.

Нет, это не тот Лоурен Гроссмайер, к которому я привыкла и которого знаю!

Моё лицо, кажется, зарделось, как коммунистический флаг на демонстрации, и я судорожно начала вскарабкиваться на ноги, хватаясь за его плечи, чтобы обрести равновесие. Они были такие широкие и крепкие! Да в конце концов! Что за мысли лезут в мою больную башку!

– Аккуратней, – заметил он, отпуская меня. Теперь, наконец, я могла осуществить свой план – от стыда больше не глядя на него, я промаршировала мимо и громко хлопнула дверью в ванную, но за ней послышался сдавленный смешок вместо звука удаляющихся шагов.

Я снова и снова плескала себе в раскрасневшееся лицо холодной водой, приводя себя в чувства. И чего моё сердце так бешено колотится и я так засмущалась?! Отвратительно! В этот момент мне хотелось побить саму себя. Ощущение его рук настойчиво лезло в мой мозг, возвращая меня в момент, который я хотела забыть.

Нет, я не желала, чтобы он меня трогал, никогда! Мне это не нравилось! Мне было противно! Тогда он меня заставил и унизил, мне не было хорошо и приятно! То, как моё тело реагировало на его касания, было всего лишь инстинктом, ничего больше! И сейчас всё не так! Не так! Эти холодные, как у мертвеца, руки – я их терпеть не могу!

Вернув себе боевой настрой, я снова вышла к Лоурену, вооружившись своим привычным колючим хладнокровием.

– Ты ещё тут? Спасибо, конечно, но дальше я сама справлюсь, – сказала я, задрав гордо подбородок.

– Хорошо, – он встал. – Еда в холодильнике. На столике вода и жаропонижающие. Доктор сказал, что это вирус. Пей побольше, отдыхай, и тебе быстро станет легче.

Лоурен вышел, закрыв за собой дверь. Но прогнозы доктора не сбылись. Через пару часов у меня снова поднялась температура, а на следующий день начался дикий кашель. Назойливый Лоурен снова вызвал врача, мне выписали сильные антибиотики, и на этот раз он позвонил Карине, но уверил её, что позаботится обо мне лучшим образом.

Угроза того, что романтическое путешествие моей сестры будет испорчено по моей вине, отпала. Наверное, я бы радовалась, если бы это не была заслуга Лоурена.

Честно признаться, я его не понимала. Почему он так поступил? Это ведь такая отличная возможность вернуть Карину в город и насолить Петеру. Я на сто процентов была уверена, что Карина нравится Лоурену, а может, и того хуже…

Когда я слушала их с Кариной разговор по телефону, аж тошно стало от его приторных, слащавых речей, как будто он само совершенство. Теперь сестра наверняка почувствует себя у него в долгу, а значит, он сможет попросить у неё что-нибудь вроде совместного ужина. Такая дурочка, как она, согласится. Потом Лоурен станет её обольщать, и она поведётся на его обаяние волка в овечьей шкуре.

Я помотала головой, освобождаясь от кошмарных фантазий. Не дай бог, если такое однажды превратится в реальность!

Нахмурившись, я поджала ноги под себя, прячась вглубь дивана.

– Марш в постель! – скомандовал Лоурен, закончив разговор с моей сестрой и кладя трубку. Его лицо сияло, как рождественская ёлка на утреннике в детском саду, и всё это благодаря голосу Карины.

Я не отреагировала на команду. Его повелительный тон раздражал, особенно сейчас.

– Ты её правда любишь?

Он удивлённо поднял бровь, но ответил не колеблясь:

– Да. Очень.

– Почему тогда ты до сих пор не признался ей, ведь Петера она встретила всего год назад, а тебя знает больше десяти лет?

– А с чего ты взяла, что я ей не признавался?

Этот ответ сразил меня. Даже не знаю почему, но меня это сильно задело.

– Она тебе отказала? – сорвалось у меня неожиданно с губ.

Он молча посмотрел в пол.

– А ты как думаешь?

Зачем я вообще об этом спросила? Конечно же, она ему отказала, иначе они уже были бы вместе. Но почему она так сделала? Как ни крути, а партия он завидная… неужели из-за меня?! На секунду мне стало неловко.