6

Никогда бы не могла подумать, что мой шеф может оказаться настолько заботливым! Распутность и легкомыслие вписывались идеально в его образ, но не курица-наседка. Наверное, я его всё-таки недооценивала. Впервые я подумала, что совсем ничего о нём не знаю, хотя долгое время была убеждена в обратном. Неужели я отношусь к типу людей, которые раздают штампы по первому впечатлению? Конечно же, я понимаю, что все люди обладают своими достоинствами и недостатками, но в некоторых недостатки явно перевешивают достоинства, как в моём шефе. Я не умею симпатизировать испорченным людям, в том числе и мужчинам, хотя тип «злых мальчиков» многие женщины находят очень даже притягательным, но не в моём случае. Мне нравятся спокойные и немногословные мужчины, которые предпочитают слову дело. Хотя о каких вкусах может идти речь?! Я все годы любила всего лишь одного мужчину – моего бывшего мужа Мартина. Да и он оказался далеко не тем человеком, каким я его себе представляла. Видимо, не так уж и хорошо я разбираюсь в людях, как всегда думала.

Мы подъехали и остановились прямо у входа в отделение скорой помощи.

– Сиди. Я сейчас вернусь, – отрезал господин Миллер и выскочил из машины. Меньше чем через минуту он пришёл обратно в сопровождении медбрата в белом халате. Тот катил перед собой инвалидное кресло. Медбрат подался вперёд, когда господин Миллер открыл дверь с моей стороны. Он хотел помочь мне пересесть в кресло, но шеф помешал ему, удержав за плечо.

– Не нужно. Я сам, – заявил он и вынул меня из машины, снова поднимая на руки и прижимая к груди. – Куда её нести? – спросил он просто.

Парень пытался протестовать, объясняя, что так не положено и нести меня опасно, но тот и слышать ничего не хотел. В итоге ему пришлось ретироваться, и бедный медбрат, опустив голову, повёл нас по стерильным коридорам в приёмное отделение. Молодой человек быстро понял, что перечить моему шефу бесполезно. У господина Миллера всегда как на лбу написано: «Моё слово – закон».

Я сконфузилась и покраснела, но стеснение странным образом вытесняло чувство боли. Ну в самом деле, подобное ослиное упрямство в такой ситуации – это уже чересчур! Я чувствовала себя ребёнком в его руках. Не то чтобы он сильно походил на взвинченного папашу, просто это было как-то странно, когда тебя не доверяют чужим рукам. От смущения мне хотелось только одного – освободиться как можно скорее, но с другой – прижаться к нему сильнее. Мужественность и сила, которые источала каждая пора его тела, словно подзаряжали меня изнутри. Мне уже не было страшно и не хотелось больше плакать от безысходности и боли. Всё казалось сносным и вполне терпимым. А ещё шеф чертовски приятно пах! Он не впервые был близко, и всё же его индивидуальный аромат я распознала лишь сейчас. Я еле сдерживалась, чтобы не обнюхать его всего. При этой мысли моё лицо по новой обдало жаром. На меня точно плохо влияет его извращенская натура! Работа в течение трёх месяцев под его началом, когда за стенкой практически ежедневно происходит порнография, неизбежно оставила на мне свой след.

Господин Миллер занёс меня в маленькое помещение, отделённое от других таких же толстыми белыми занавесками. После того как он опустил меня на кушетку, к нам сразу зашёл врач с медсестрой. Не теряя времени, он начал осматривать мою травму.

– Как это случилось? – спросил он сухим обыденным тоном.

– Нога на каблуке подвернулась, – ответила я уклончиво.

Мне не хотелось рассказывать все подробности. По идее, виновата та девушка. То, что она сделала, это умышленное нанесение телесных повреждений и уголовно наказуемо. Она должна бы нести все расходы по моему лечению и реабилитации. Но мне видеть её и разбираться с ней совсем не хотелось, поэтому я умолчала правду.

Доктор покосился на меня с недоверием, – так же, как и мой шеф. Такое ощущение, что на мне было написано, что я что-то недоговариваю. Неужели я настолько плохая врушка? Но никто ничего не сказал. Медсестра вбила мои данные в компьютер вместе с коротким описанием происшествия. После этого доктор, не особо осторожничая, схватился за мою стопу и потянул её вверх. Я протяжно простонала, и меня прошиб холодный пот.

– Вы что делаете?! – заорал мой шеф гневно. – Ей же больно!

Врач перевёл вопросительный взгляд в угол, где стоял оскалившийся господин Миллер.

– Покиньте, пожалуйста, помещение, – приказал доктор холодно.

– Да разбежались! У вас тут сборище одних некомпетентных садистов-дилетантов! Приведите нормального врача!

Доктор побагровел, и я вместе с ним. Какой же господин Миллер всё-таки несносный самодур – избалованный и надменный до жути! Никто ничего не соображает – один он умный и всё знает лучше всех!

– Повторяю: покиньте, пожалуйста, помещение, иначе вас выведут отсюда с охраной! Вы мешаете мне принимать пациента! – прорычал врач резко. Но мой шеф не сдался и продолжил скандалить, после чего его и правда выволокли под обе руки два здоровых амбала. Доктор выдохнул с облегчением.

– Какой у вас шумный муж, – буркнул он. Меня кольнуло в грудь.

– Он мне не муж, – выпалила я бездумно.

– Как это? – переспросил доктор недоуменно. Я запнулась. Наверное, господин Миллер ляпнул это медбрату, когда привёз меня в больницу.

– Ну, то есть, – начала мямлить я, – мы недавно расписались. Я ещё не привыкла, что мы муж и жена, – захихикала я нервно. С какой стати я сейчас тоже взялась врать, выгораживая ложь господина Миллера? Моё лицо вспыхнуло под подозрительным взглядом доктора. Наверное, он думает, что мы парочка сумасшедших. Один устроил разборки на пустом месте и обозвал всех недотёпами, а другая забыла, что она замужем. Это было весьма неловко.

– Бывает, – сказал он только ради того, чтобы хоть что-то ответить, и снова принялся за осмотр моей ноги. Доктор надавил на коленку и прощупал её.