– Один из его друзей знает, где находится поле. Думаю, ты не единственная, кто иногда туда ходит. Мальчик был на поле с Дэшем и еще одним другом. Полагаю, это был младший брат, которого взяли помогать собирать листья.

Кровь отхлынула от моего лица.

– Они что, сумасшедшие? Зачем им рисковать десятилетним мальчиком?

– Похоже, они ходили туда в полдень. Наименее опасное время. Они пожертвовали силой листьев в эликсире ради безопасности детей.

У меня с трудом укладывалось такое в голове. Как можно вообще рисковать детьми! Детьми! Кроме них, у нас больше ничего не осталось. Они были самым важным ресурсом в этой деревне. Вот почему Дэша и Сейбл баловали больше, чем, вероятно, следовало бы. Чрезмерно опекали. Тряслись над ними, чем, наверное, даже вредили им. Дети нужны были, чтобы поддерживать нашу численность, иначе нам грозила опасность вымирания.

– Мы должны лучше присматривать за ним, – произнесла я, в основном обращаясь к самой себе. – Он получит самую сильную порку в своей жизни. Мне все равно, сколько ему лет. Я вселю в него страх перед Великой Богиней, чтобы он никогда больше так не поступал.

– Тебе было четырнадцать…

– На четыре года больше, чем ему, и я была единственной надеждой бабули. И все равно не смогла ее спасти. У Дэша нет причин рисковать собой.

– Я знаю, – тихо согласился брат. – Нам действительно нужно поговорить с ним.

– Что ж, – выдохнула я, – теперь все ясно. И у нас достаточно листьев, чтобы продержаться до весны. У нас все хорошо.

* * *

Вскоре после этого я шагала по залитой солнцем дорожке к расположенному на площади маленькому деревенскому рынку. В основном там продавали продукты и безделушки, кое-какую мебель, парочку изделий из кожи и иногда – шкуры. У меня остались воспоминания из детства о том, что раньше у нас было больше разнообразия товаров. На наш рынок приходили бродячие торговцы со своими поделками и редкими товарами, а жители деревни создавали более изысканные произведения искусства и ремесла, чтобы продавать их приезжим. Раньше я любила бродить по разным лавкам, разглядывая красивые изделия из стекла, забавные узоры на вышивке, картины и скульптуры. Время от времени я помогала маме продавать шкуры, которые мы дубили с отцом, или выращенные мной цветы. Я здоровалась с приезжими торговцами и смотрела, как они зазывают покупателей.

Но наше королевство будто перестало существовать для всего остального волшебного мира. Никто не смог бы прийти сюда, даже если бы захотел. Хуже того, никто не мог отсюда уйти. Многие пытались это сделать за прошедшие годы. По крайней мере, мне так рассказывали. Я была слишком мала, чтобы наблюдать все это воочию.

Некоторые пытались бежать через общественные леса, расположенные к востоку и югу от деревни. Фактически эти земли принадлежали королевской семье, но их отдали под нужды деревни. В итоге проклятие не охватило их так сильно, как Запретный Лес, и там не рос эверласс.

Как бы то ни было, группа деревенских жителей намеревалась уйти этим путем. Насколько я поняла, они прошли какое-то расстояние, но не смогли двинуться дальше. Перед ними будто возникла невидимая стена, которая обжигала тех, кто пытался протиснуться через нее, и убивала тех, кто продолжал терпеть боль и упрямо пробивался вперед.

После этого выжившие – отчаявшиеся, разъяренные и напуганные – отправились в замок. Вооружившись вилами и луками, копьями и факелами, они намеревались потребовать свободы.

Ни один из них не вернулся.

В тот же вечер король демонов появился на деревенской площади. Он объявил, что любой, кто войдет в Запретный Лес, будет наказан. Тех, кто попробует что-либо украсть, повесят. Совсем как в старые добрые времена.

Король демонов остался верен своему слову, по крайней мере, так говорили люди. Мы так и не выяснили, были ли люди наказаны, повешены или съедены Чудовищем или каким-то другим хищным созданием, но в те первые дни любой, кто отваживался войти в Лес, больше не возвращался.

Мы, оборотни, утратившие способность менять облик, оказались пойманными в ловушку в этом забытом всеми богами месте. Мы не могли даже почувствовать своих внутренних зверей. Мы практически утратили все магические способности.

Таким, как я, было легче, потому что я так и не успела узнать своего внутреннего зверя и мало что помнила из прежних времен. Мне не довелось испытать первобытную силу, мощь и получить дополнительные способности, которые приходят с превращением. Обычно старшие и опытные наставники помогали молодому оборотню совершить превращение в первое полнолуние после наступления шестнадцатилетия, но проклятие лишило нас этого задолго до моего совершеннолетия. Я не знала того, что потеряла.

Для наших старших это была такая тяжелая потеря, что они больше не говорили об этом. Вообще. Я не знала, кто в какое животное раньше превращался. Я не знала подробностей жизни оборотня или каково это – менять облик. Я почти ничего не знала о том, кем могла бы быть.

Зато я хорошо усвоила одну вещь: предложения демона всегда подразумевают определенные условия. У его сладких речей есть кислый привкус. Какую бы сделку ни пытался заключить наш безумный король, та, на которую он в конце концов согласился, стала проклятием для нас всех. Подавив наших внутренних зверей, демоны также подавили нашу способность быстро исцеляться. Нашу силу. Нашу боевую отвагу. Они подрезали нам крылья. После смерти безумного короля дворяне пытались сопротивляться, но были уничтожены. Большая часть армии отправилась следом за ними. Без способности к превращению они стали легкой добычей. Почти за одну ночь королевство превратилось в остров, замок в окружении шести деревень оказался отрезан от внешнего мира и отдан на милость демонов. Какая чудесная жизнь.

Я помнила тот шквал эмоций, который испытала тогда. Ужас, гнев, печаль и отчаяние, но я была юной. Я научилась приспосабливаться. Я поняла свое предназначение. Предназначение, которое я до сих пор чувствовала. Борьба, от которой я не откажусь до самой смерти.

Такой была бы моя жизнь, и, если бы люди просто оставили меня в покое, я могла бы справиться с этим.

– Привет, Фил, – поздоровалась я, увидев идущего навстречу кузнеца с большим молотком в массивной руке. Он был единственным человеком в деревне, у которого не возникало вопросов по поводу моей любви к острым предметам.

Кузнец кивнул и улыбнулся, показав широкую щель между передними зубами.

– Ну привет, Финли. Прекрасный день, не правда ли?

– Очень хороший день, – ответила я, направляясь к центру деревни.

Извращенка Рита, торгующая в ларьке помидорами, ухмыльнулась мне из-за деревянного прилавка.

– Ну, здравствуйте, мисс Финли. Спала с какими-нибудь демонами в последнее время? Я слышала, что королю демонов особенно нравятся девственницы.

– Что, правда? Черт возьми. Я не девственница. Разве что придурки в моей постели не считаются?

Она засмеялась и упаковала несколько помидоров и немного салата.

– Возможно. Я тебе не говорила? На днях вечером я видела, как Пэтси Бейкер жарили вдвоем. Это когда один берет ее сзади, а другой – спереди.

Извращенке Рите нравилось вгонять молодежь в краску. С Хэнноном ей отлично это удавалось. Меня было гораздо труднее вывести из себя, но я оценила ее усилия. Вот еще один побочный эффект пребывания здесь в ловушке – некоторые люди стали… странными. Я научилась просто мириться с этим.

– Да что ты? Она хорошо провела время?

– Пока ей не брызнули в глаз. Это когда…

– Ага, я знаю, что это значит. Не нужно вдаваться в подробности.

– Я слышала, что прошлой ночью король демонов пробрался в комнату малютки Далии Фостер и сорвал ее розу. Она ждет от него ребенка.

– Отвратительно. Я ненавижу это выражение.

Рита злобно ухмыльнулась.

Я не упомянула, что «малютка» Далия Фостер – практически моя ровесница, и у нее не осталось никаких цветов, которые можно было бы сорвать… ни в одном из ее отверстий. Я слышала, что она рано начала вести половую жизнь и много экспериментировала. Похоже, противозачаточный чай подвел ее. Но, по крайней мере, она придумала хороший предлог рассказать об этом своему властному отцу.

Извращенка Рита завязала пакет и передала его мне.

– А когда настанет твоя очередь? – спросила она, и ее взгляд опустился на мой плоский живот. – Ты симпатичная девушка. Возможно, король демонов сделает для тебя исключение и прокрадется в твое окно. Я слышала, он превосходный любовник.

– Неужели? Даже с ножом в животе? Потому что именно это и ждет его, если он попытается забраться в мою комнату.

Ясное дело, Рита несла чушь. Судя по тому, что я слышала, эта деревня видела короля демонов всего один раз, и это было тогда, когда он предупредил всех, чтобы они оставались в деревне или готовились к смерти. Женщины не интересовали его тогда и вряд ли будут интересовать сейчас. Во всяком случае, не здешние женщины. Мы всегда считались самой бедной деревней в королевстве. К тому же ходили слухи, что он ненавидит оборотней. Нет, сюда король демонов не явился бы.

– Если не он, то, я думаю, ты будешь рада услышать, что некто решил наконец взять жену…

В моем животе свернулся холодный узел.

Рита, должно быть, имела в виду Джедрека. Тьфу!

Он не давал мне проходу с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать, не желая ничего, кроме как залезть ко мне в штаны. После череды отказов он решил, что хочет не просто переспать, а составить со мной пару.

Этот парень находился во власти сильного заблуждения.

– Ты шутишь, – ответила я. Больше мне ничего не требовалось. Джедрек был упорным ублюдком, когда чего-то хотел.

Рита коварно улыбнулась.

– Вовсе нет. Я слышала, он недавно разыскивал тебя. Очень красивый этот Джедрек, не правда ли? И умелый охотник. У него есть собственный дом, и его жена ни в чем не будет нуждаться.

– Кроме любви, возможности выразить свое мнение, оргазмов, которые она не доставляет себе сама…

– Ой, смотри, он как раз идет…

Я быстро повернулась и поспешила прочь. Кудахтанье Риты летело вслед за мной вдоль ряда прилавков. Пора закругляться, пока он меня не увидел…

– Финли!

Слишком поздно. Вот черт!

Джедрек приблизился ко мне развязной походкой победителя. Он размахивал мускулистыми руками, высоко держал подбородок, а его черные волосы блестели на солнце. Женщины оборачивались, чтобы окинуть его оценивающими взглядами.

Этот придурок каким-то образом победил Хэннона в борьбе за сомнительное звание самого завидного холостяка. Конечно, он был красив. И да, у него действительно имелся дом и стабильный доход, но так вышло лишь потому, что Джедрек ни черта не сделал для того, чтобы помочь своим родителям победить болезнь. У Хэннона тоже могло бы быть все это, если бы он вышвырнул свою семью на улицу и позволил отцу поддаться болезни. Однако мой брат не был скользким ублюдком. Вот в чем разница.

– А, привет, Джедрек, – пробормотала я, глядя на свой список покупок, чтобы парень понял намек на то, что мне некогда с ним разговаривать.

– Ты сегодня выглядишь восхитительно. – Он оценивающе оглядел меня с головы до ног.

– Потрясающе. Я просто заглянула ненадолго…

– Ты слышала? – Он провел рукой по волосам, напрягая при этом бицепс.

– Что твое эго настолько велико, что при ходьбе ты сгибаешься под его тяжестью?

– Что мне пора жениться. У меня есть милое маленькое гнездышко и достаточно места для детской. – Его взгляд опустился на мои бедра.

Он что, разглядывал, достаточно ли у меня широкие бедра, чтобы легче было рожать?

– Что ж, удачи с этим. – Я улыбнулась во все свои зубы и попыталась увернуться от него.

– Итак, Финли, мы оба знаем, что мы – лучшая пара на деревне.

Он поправил штаны, оглядываясь на свидетелей происходящего. Похоже, все, кроме меня, знали, что это произойдет. Супер.

– И почему я должна это знать, Джедрек? – Я поправила сумку так, чтобы спрятаться за ней.

Он одарил меня безупречной улыбкой и подошел немного ближе.

– Потому что мы – самые желанные жених и невеста в этой деревне. Вполне логично, что мы составим пару.

– Красота увядает, Джедрек. Но недостатки остаются, и я горжусь тем, что у меня их много.

Его раскатистый смех опровергал мои слова.

– Чепуха, Финли. Ты дашь мне сильных наследников, которые продолжат мой род.

– О, хорошо. На секунду я подумала, что речь сейчас пойдет только о тебе.

Он повернулся и обнял меня за плечи.

– У нас будет самая грандиозная свадьба. Тарелка мяса для всех желающих. Ты же не хочешь лишить деревню праздника, не так ли?

Те, кто находился в пределах слышимости, – а их число росло с каждой минутой, – оживились.

Невероятно, Джедрек играл на чувстве вины! Насколько это низкий поступок? Если бы я отказалась, то стала бы для всех плохой. Это обеспечило бы мне очень приятный остаток жизни…

– Я должна подумать об этом, – ответила я, вырываясь.

Он схватил меня за руку и развернул к себе. Когда Джедрек наклонился ближе, я испуганно втянула воздух. Его глаза сверкали.

– Ты обязательно выйдешь за меня замуж, Финли. Я ясно дал понять в деревне, что ты моя нареченная. Никто больше не прикоснется к тебе. Ты обязательно станешь моей.

Его глаза двусмысленно сверкнули, выдавая похотливые мысли.

Я постаралась скрыть выражение отвращения на лице. Джедрек работал на публику. Я могла бы устроить для них целое шоу.

Я повысила голос.

– Угадай, у кого есть два пальца плюс большой палец и это равно ночным оргазмам? Она стоит перед тобой. Я бы не хотела отказываться от своих удовольствий ради скучной поездки на твоем крошечном члене. Иди присядь на уши кому-нибудь другому. Я уже твоей лапши досыта наелась.

Вокруг меня послышались аханья. Некоторые усмехнулись.

Я вырвала свою руку из пальцев Джедрека и двинулась дальше через рынок. И, конечно же, я понимала, что это еще не конец.