Julia Phillips

Disappearing Earth

Издано с разрешения Andrew Nurnberg Associates International Ltd

Перевод с английского Полины Кузнецовой

Дизайн серии и внутреннего блока Макса Зимина, иллюстрация Полины Шуевой

Благодарим Ольгу Семёнову за помощь в сверке фактов

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© 2019 by Julia K. B. Phillips, Inc.

© Перевод на русский язык, издание на русском языке ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2021

⁂

Посвящается Алексу – моему дару

Действующие лица

ГОЛОСОВСКИЕ

Марина Александровна, журналистка из Петропавловска-Камчатского

Алена, ее старшая дочь

Софья, ее младшая дочь

СОЛОДЯКОВЫ

Алла Иннокентьевна, глава культурного центра села Эссо

Наташа, ее старшая дочь

Денис, средний ребенок и единственный сын Аллы Иннокентьевны

Лиля, младшая дочь

Ревмира, троюродная сестра Аллы Иннокентьевны

Лев и Юля, дети Наташи

АДУКАНОВЫ

Ксюша, студентка

Сергей (Чега), брат Ксюши, фотограф

Руслан, парень Ксюши

Надя, подруга Чеги

Мила, дочь Нади

РЯХОВСКИЕ

Николай Данилович, он же Коля, следователь

Зоя, его жена, в отпуске по уходу за ребенком

Саша, дочь Коли и Зои

ПРОЧИЕ

Оксана, специалист Института вулканологии

Макс, специалист Института вулканологии

Катя, сотрудник таможни в морском грузовом порту Петропавловска-Камчатского

Анфиса, секретарь в отделении полиции

Валентина Николаевна, администратор в начальной школе

Диана, дочь Валентины Николаевны

Лада, администратор на ресепшен в отеле Петропавловска-Камчатского

Оля, школьница

Август

Соня стояла босиком у кромки воды. Волны подкрадывались к ней и окатывали пальцы. Серая соленая вода гладила загорелую кожу.

– Дальше не ходи, – сказала Алена.

Вода отступила. Под сводом Сониной стопы вслед за волной побежали камешки: прибой уносил с собой гальку. Соня наклонилась и подвернула штанины; волосы, собранные в хвост, взлетели на макушку. Открылись потрескавшиеся корки ссадин на икрах: она до крови расчесала следы от комариных укусов. По упрямой осанке сестры Алена поняла: Соня ее не послушает.

– Даже не думай, – предостерегла она.

Соня стояла лицом к морю. Штиль, на воде едва заметная рябь; море похоже на лист железа. Там, где бухта открывается в Тихий океан, течение усиливается; Россия остается позади, впереди только большая вода, а здесь, у берега, тихо. Море принадлежало им двоим. Уперев руки в бока, Соня окинула взглядом бухту, горы на горизонте, белые огни военной базы вдалеке.

Галька под ногами у девочек – обломки валунов. Алена уселась на булыжник размером с походный рюкзак; у нее за спиной возвышалась отвесная стена Никольской сопки. С одной стороны вода, с другой – скала. Днем сестры гуляли вдоль берега, пока не набрели на это место. Бутылок нет, птичьих перьев тоже, и девочки решили остаться. Рядом опустились чайки, и Алена прогнала их, взмахнув рукой. Лето выдалось холодным и дождливым, но в этот августовский день стояла такая теплая погода, что можно было надеть футболку с коротким рукавом.

Соня сделала широкий шаг вперед; пятка утонула в каменистой крошке.

Алена подскочила на месте:

– Я кому говорю? Нельзя!

Сестра сделала шаг назад. Над ней пролетела чайка.

– Что ты за неслух такой?

– Я не неслух.

– Ты никогда не слушаешься.

– Слушаюсь, – возразила Соня и отвернулась. Алену в сестре раздражало все: раскосые глаза, тонкие губы, острый подбородок, даже кончик носа. Ей восемь, но выглядит она на шесть. Алена на три года старше, и она тоже выглядит младше своих лет, но Соня совсем миниатюрная: тоненькие ручки, ножки, хрупкое тело. Она и ведет себя иногда как маленькая. Например, в изножье кровати рядком посадила мягкие игрушки, любит воображать себя знаменитой балериной и не может уснуть ночью, если хоть краем глаза увидит по телевизору какой-нибудь кадр из ужастика. Мама балует ее. Соня младшая, а значит, имеет право оставаться ребенком всю жизнь.

Уставившись в одну точку на обрыве высоко над Алениной головой, Соня подняла одну ногу над водой, вытянула носок и поставила руки над головой в пятую позицию. Поднялась на полупальцы и замерла. Алена поерзала на камнях. Мама всегда хотела, чтобы старшая дочь брала с собой сестру, когда идет в гости к подружкам, но Алена этого не делала из-за таких вот Сониных выкрутасов.

Все летние каникулы они провели вместе. Алена учила сестру делать перевороты назад с опорой на руки на парковке за домом, мокрой после дождя. В июле они сорок минут ехали на автобусе до зоопарка, а там сквозь решетку совали карамельки в вольер жадному козлу. Козел вращал узкими зрачками. Потом Алена просунула молочную карамельку в обертке в вольер с рысью; кошка зашипела, и девочки отпрянули. Карамелька осталась лежать на цементном полу. Вот и весь зоопарк. Если утром перед уходом на работу мама оставляла девочкам деньги, они ходили в кино, а после сеанса покупали один на двоих блин с бананом и шоколадом в общепите на втором этаже. В основном же они целыми днями слонялись по городу, любовались дождевыми облаками и солнечными бликами. На лицах постепенно появлялся загар. Девочки гуляли, катались на велосипедах или сидели на берегу.

Соня балансировала на одной ноге, Алена глядела на берег. Вдалеке показался человек.

– Кто-то идет, – сказала старшая сестра. Соня плюхнула одну ногу в воду и подняла другую. Может, ей плевать, что кто-то увидит, как она дурачится, но Алене, ее вынужденной спутнице, не все равно. – Хватит, – велела она. К горлу подкатила горячая волна, и девочка повысила голос: – Перестань!

Соня перестала.

Человек, шедший вдоль берега, пропал. Наверняка нашел местечко, где присесть. Все Аленино недовольство, поднимавшееся внутри, схлынуло, как вода из ванны, когда открываешь сливное отверстие.

– Скучно, – пожаловалась Соня.

Алена прислонилась спиной к скале, нащупав плечами твердую поверхность; камни холодили затылок.

– Иди сюда, – позвала она. Соня вышла из воды, выбирая, куда ступить, и села у Алены под боком, согнув колени. Камешки скрипнули. Ветер остудил Сонину кожу, и она стала холодная, как галька под ногами.

– Хочешь, расскажу историю? – предложила Алена.

– Да.

Старшая сестра посмотрела на дисплей телефона. Нужно успеть домой к ужину, но еще нет и четырех часов.

– Знаешь про поселок, который смыло волной?

– Нет.

Хотя Соня никогда не слушалась, слушала она всегда очень внимательно. Сестра вскинула голову и сосредоточенно поджала губы.

Алена махнула рукой влево, туда, где возвышались скалы. Справа располагался центр города, там девочки гуляли сегодня днем, а слева границу бухты очерчивали черные силуэты старых кораблей.

– Тот поселок стоял вон там.

– В Завойко?

– За Завойко. – Девочки сидели у подножия Никольской сопки. Если пойти вдоль берега, то увидишь каменистый склон сопки, а за ним друг на дружке громоздятся прямоугольники многоэтажек. Пятиэтажные дома советского времени из бетонных блоков. Деревянные остовы развалившихся домов. Стеклянная желто-розовая высотка с рекламным баннером об аренде помещений под офисы. Город длится до района Завойко, это последний участок суши, а за ним – вода. – На краю обрыва, где бухта выходит в океан.

– Большой был поселок?

– Да нет, домиков пятьдесят. Там жили солдаты, их жены и дети. Это случилось давным-давно, после Великой Отечественной войны.

Соня задумалась.

– А школа там была?

– Да. А еще рынок, аптека, почта и все такое. – Алена живо представила себе этот поселок: деревянные срубы, резные наличники, выкрашенные в бирюзовый цвет двери. – Сказочная деревушка. В центре реял флаг, а на площади местные жители оставляли свои старомодные машины.

– Ясно, – ответила Соня.

– Однажды утром жители городка готовили завтрак, кормили своих кошек, собирались на работу, как вдруг земля у них под ногами задрожала. Землетрясение! Да такое сильное, какого никто и припомнить не мог. Стены ходят ходуном, бьется посуда, мебель…

Алена оглядела каменистый берег: нет ли какой выброшенной морем ветки, чтобы ее сломать для наглядности?

– …Мебель трещит. Дети кричат в колыбельках, а матери не могут ничем им помочь. Даже подняться на ноги не могут! Это было самое мощное землетрясение на полуострове.

– Их всех завалило? – предположила Соня.

Алена покачала головой, камень больнее вонзился ей в затылок.

– Слушай дальше. Через пять минут землетрясение прекратилось. Для жителей поселка эти минуты тянулись целую вечность. Когда все закончилось, младенцы плакали, а взрослые радовались. Они ползли навстречу друг другу и обнимались. Пусть на дороге трещины, пусть провода порваны, главное – все живы. Они лежали на полу в обнимку, как вдруг через дыры на месте выбитых окон увидели тень.

Соня не мигала.

– Волна в два раза выше их домов надвигалась на берег.

– На Завойко? – переспросила Соня. – Быть такого не может. Слишком высоко.

– Говорю же, поселок стоял за Завойко. Землетрясение было таким мощным, что даже в Гималаях почувствовали толчки. А в Австралии прохожие натыкались друг на друга и спрашивали: «Это вы на меня налетели?» Вот как сильно тогда тряхнуло.

Соня молчала, и Алена продолжила рассказ:

– Землетрясение оказалось таким мощным, что в океане поднялась волна высотой двести метров, и она… – Старшая девочка вытянула руку в сторону моря и будто смахнула что-то с горизонта.

Ветерок обдавал холодом голые руки. Вокруг кричали птицы.

– Что стало с людьми? – наконец спросила Соня.

– Никто не знает. В городе все были слишком заняты, разбирались с последствиями землетрясения. Даже в Завойко никто не заметил, как стемнело; люди убирали в квартирах, ходили к соседям, чинили то, что поломалось. Когда по улицам побежала океанская вода, они решили, что где-то на холме прорвало трубу. Потом электричество дали снова, и кто-то заметил, что на краю утеса не горят огни. Место, где стоял поселок, опустело.

Вода в бухте тихонько плескалась, создавая фоновый шум ее словам: ш-ш, ш-ш, ш-ш.

– Туда отправили спасателей, но те ничего не нашли: ни домов, ни заборов, ни дорог. Даже деревьев и газонов не осталось. Голые камни, как на Луне.

– Куда все подевались?

– Их смыло. Волна застала людей врасплох. – Алена оперлась на локоть и схватила сестру за плечо, Соня дернулась. – Вот как крепко вода обхватила их тела, заперла жителей в собственных домах, подняла весь поселок со скалы и унесла в Тихий океан. Больше их никто не видел^[1].

Сопка отбрасывала тень Соне на лицо. Девочка приоткрыла рот, показались неровные края верхних зубов. Алена любила иногда припугнуть сестру и смотреть, как та бледнеет от страха.

– Ты все выдумала, – сказала Соня.

– Нет, это правда. Нам в школе рассказали.

Водная гладь тускло блестела, волны ритмично шелестели. Море было будто из серебра. Булыжники, на которых несколько минут назад стояла Соня, то выглядывали из воды, то исчезали.

– Идем домой, – попросила младшая сестра.

– Еще рано.

– Ну и что?

– Я тебя напугала?

– Нет.

В середине бухты траулер прокладывал курс на Чукотку, Аляску или в Японию. Сестры никогда не покидали полуостров. Мама пообещала когда-нибудь свозить их в Москву, но туда лететь девять часов – через весь континент, над горами и морями, над пропастью, отделяющей Камчатку от мира. Девочки ни разу не видели сильного землетрясения, но мама рассказывала им о том, как это было в 1997-м^[2]. Тряска застала ее дома; кухонная люстра раскачивалась так сильно, что того и гляди разбилась бы о потолок, дверцы шкафов хлопали, банки с заготовками плясали на полках. Потом на улицах мама видела побитые машины, трещины на асфальте и в зданиях.

В поисках удобного места сестры прошли довольно далеко вдоль сопки, и все признаки цивилизации остались позади. Только корабль да кое-какой мусор на поверхности воды: двухлитровые пивные бутылки с волочащимися за ними этикетками, упаковки из-под селедки в масле, пластиковые пакеты. Случись землетрясение сейчас, сестрам будет негде укрыться. Камни посыпятся на них с отвесной скалы. Потом волна похоронит их тела.

Алена встала и сказала:

– Ладно, идем.

Соня тут же надела сандалии, а штанины, подвернутые до колен, расправлять не стала. Девочки перебрались через самые большие валуны и отправились в обратный путь, в центр города. Алена на ходу убивала комаров. Хотя перед выходом из дома сестры пообедали, старшая успела проголодаться. «Ты растешь», – с беспокойством и удивлением заметила мама, когда на днях за обедом Алена попросила еще одну рыбную котлету. Однако она по-прежнему оставалась самой невысокой в классе: тело детское, аппетит волчий.

Сквозь крики чаек послышались голоса прохожих и редкие гудки машин. Под ногами у девочек перекатывались мокрые камешки. Алена запрыгнула на валун высотой до колен и увидела, что впереди тропинка делает поворот. Скоро отвесный склон, вдоль которого они идут, закончится. Девочки выйдут на каменистый пляж: на одном конце – палатки с уличной едой, на другом – судоремонтные мастерские, а между ними бродят толпы гуляющих. Как только они дойдут до пляжа, повернут в сторону центральной площади и сквера с вытоптанным газоном. За сквером светофор, а дальше памятник Ленину, надпись «Газпром» на доме и высокое здание администрации с флагами. Соня с Аленой попадут в самое сердце Петропавловска, по обе стороны от них будут сопки – скелет города, а вдалеке – голубая вершина вулкана.

В центре они сядут на автобус и доедут до дома. А потом будут смотреть телевизор, есть окрошку и слушать мамины рассказы о работе. Она спросит, что девочки делали днем…

– Только не говори маме о том, что я тебе рассказала, – велела Алена. – Про поселок.

За спиной послышался Сонин голос:

– Почему?

– Просто не говори. – Старшая сестра не хотела отвечать за ночные кошмары младшей.

– Если это правда, почему я не могу спросить?

Алена с шумом выдохнула через нос. Она слезла с очередного валуна, обогнула несколько куч камней и остановилась.

В двух метрах от нее сидел тот самый мужчина, которого она видела идущим вдоль берега. Он ссутулился и вытянул вперед одну ногу. Издалека его можно было принять за взрослого, но вблизи он больше походил на слишком крупного подростка: пухлые щеки, выгоревшие брови; светлые волосы топорщились на затылке, как иголки у ежа.

Он вскинул подбородок и поздоровался.

– Здравствуйте, – ответила Алена и подошла ближе. – Добрый день.

– Вы мне не поможете? – спросил незнакомец. – Ногу повредил.

Сощурившись, Алена оглядела его штанину, как будто могла видеть сквозь ткань и плоть. На зеленых коленках виднелись пятна грязи. Забавно, что взрослый сидит такой сконфуженный, точно мальчишка, упавший на школьном дворе.

Соня нагнала Алену и положила руку ей на пояс. Старшая сестра стряхнула ее.

– Идти можете? – поинтересовалась Алена.

– Наверное. – Незнакомец поглядел на свои кроссовки.

– Подвернули?

– Кажется, подвернул. Чертовы камни!

Соня одобрительно хмыкнула, услышав ругательство.

– Мы позовем кого-нибудь на помощь, – предложила Алена. До центра пара минут пешком, в воздухе уже висит запах масла, на котором торговцы готовят уличную еду.

– Не надо, моя машина тут недалеко. – Он протянул руку, Алена потянула. Хотя она и была хрупкого телосложения, ей удалось поставить мужчину на ноги. – Доберусь.

– Точно?

Он немного пошатнулся и осторожно наступил на больную ногу.

– Девочки, проводите меня до машины, чтобы я не упал.

– Сонь, иди вперед, – сказала Алена. Младшая сестра пошла, за ней медленно двинулся незнакомец. Алена шла следом и смотрела. Плечи у парня были сутулые. Тихонько плескался прибой, незнакомец медленно и тяжело дышал.

Тропинка повернула к центру города: каменистый пляж, пары на скамейках, серые птицы хлопают крыльями над киосками с хот-догами, причальные краны-перегружатели тянут в небо голые шеи. Соня остановилась и дождалась сестру с незнакомцем. Каменная громада сопки осталась позади.

– Вы в порядке? – спросила Алена.

Он показал направо:

– Почти пришли.

– На парковку?