Роль гуру

Когда я был ребёнком, я не мог понять, зачем нам живые гуру, если у нас уже есть Будда Шакьямуни. Сегодня же я не могу подобрать слов, которые в достаточной мере отразили бы важность роли гуру. Подтверждением ценности гуру является сама практика, однако, возможно, такое подтверждение становится видно не сразу. Это связано с тем, что люди, пришедшие к Дхарме во взрослом возрасте и выросшие вне буддийской среды, часто полагают, будто выполнение практики мгновенно сделает их счастливыми. В конце концов, нам уже сказали, что мы исконно просветлённые, и остаётся лишь смыть грязь с нашей алмазной природы. Но сколько времени на это понадобится и сколько нам потребуется помощи?

Мы часто берёмся за дело с бурным энтузиазмом, но что происходит, когда ничего не происходит? Что случается, если мы постоянно сталкиваемся с силой своих привычных эмоциональных тенденций или если наши огорчения и разочарования грозят подавить наш первоначальный оптимизм? Траектория пути ведёт к освобождению, однако для исцеления от страданий мы должны исследовать их причину. Это значит, что нам придётся работать со своими самыми сложными проблемами, такими как гордыня, высокомерие, гнев и жадность, и не абстрактно, не в теории, а самым личным, непосредственным образом. Это грязь нашего ума, и чтобы смыть её, нам требуется время и помощь. Всем нам.

Обычно, когда мы приходим к Дхарме, мы всё ещё верим, что в нашей неудовлетворённости виноваты внешние обстоятельства. Вначале у нас нет понимания того, что препятствия к освобождению сконструированы нашим собственным умом и могут быть демонтированы, чтобы мы могли получить доступ к своим алмазным качествам, или это понимание очень слабо. И, конечно, время от времени наше путешествие напоминает трудный, медленный путь через болото. Что же нам остаётся делать? Если мы хотим подняться на Эверест, мы находим проводника, который уже там бывал, того, кто уже ходил по этой местности и знает, как обращаться с верёвками, а не просто читал об этом книги и смотрел фильмы.

Все практики нёндро используют средства и методы, помогающие деконструировать измышления, ставшие нашей второй природой. Мы постоянно твердим: отпускание, отпускание, отпускание. Мы продолжаем повторять это слово именно потому, что эго привыкло не отпускать. Задача эго – не давать нам узнать, кто мы есть на самом деле, тогда как особая роль гуру – познакомить нас с самими собой.

Хотя трое из моих четырёх учителей уже покинули этот мир, я продолжаю у них учиться. То, что я прежде понимал не до конца или не понимал вовсе, а только думал, будто понимаю, может внезапно проясниться. Иногда я использую учения, полученные много лет назад, для работы с текущими сложностями, и тогда их мудрость проявляется как живая реальность. Их руководство по-прежнему вдохновляет меня, а моя благодарность за их любовь и заботу становится всё глубже. Мы можем горячо любить Будду, Дхарму и Сангху, можем ценить отражения просветлённости, такие как изображения будд, и вдохновляться ими, но они не способны подарить нам доброту, не могут вести и воодушевлять нас, тем самым подпитывая наши устремления. Установить связь с сердцем Дхармы помогает только живой наставник.

Часть вторая
Четыре общие базовые практики

4. Первая мысль, обращающая ум к Дхарме: драгоценное человеческое рождение

Теперь рассмотрим четыре мысли, обращающие ум к Дхарме, более подробно. Эти размышления, представляющие собой первую часть нёндро и называющиеся общими, или внешними, нёндро, начинаются с размышлений о драгоценности нашего человеческого рождения.

Наше рождение драгоценно в силу того, что мы обладаем возможностью пробуждения. Мы от рождения будды, и все практики Дхармы помогают нам увидеть эту истину и помочь ей расцвести. Поскольку мы на самом деле не верим в свою способность пробудиться, эти учения направлены на то, чтобы противодействовать нашей тенденции считать себя неполноценными.

Однажды, разговаривая с монахинями в своей маленькой комнате в Наги Гомпе, мой отец сказал: «У каждой из вас есть природа будды». Он учил, сидя на подобии коробки на ножках, которая также служила ему кроватью – распространённая практика среди тибетцев, которые бóльшую часть своего времени заняты медитацией и передачей учений. Мне было около восьми лет, и я сидел вместе с монахинями, разместившимися на коврах или лежавших на полу подушках. Какие бы слова ни употреблял мой отец, он всегда говорил о природе ума и о том, как мы можем установить связь со своей природой будды, которую также называют чистым осознаванием.

Я часто слышал от своего отца, что мы все по своей сути являемся буддами, что все рождаются с природой будды и что человеческое рождение предоставляет наилучшую возможность это осознать. Я слушал довольно внимательно, но всегда полагал, что из-за моей слабости и тревожности эти хорошие новости на меня не распространяются. В то время я страдал от крайней застенчивости и приступов паники. Ненастная погода – снежная буря, гром или молнии – могли вызвать у меня такую панику, что мне казалось, будто моё горло полностью сжималось; я потел, испытывал головокружение и приступы тошноты. Из-за этих переживаний я не мог даже помыслить, что обладаю теми же качествами, что и все будды.

Однако в то утро мой отец особенно выразительно подчеркнул, что из этого правила нет исключений.

– Верите вы в это или нет, – сказал он, – между вашей истинной природой и истинной природой всех будд нет ни малейшего различия.

Тогда я впервые сказал себе: «Это должно относиться и ко мне». Одной идеи о том, что я по сути своей был таким же, как и все будды, было достаточно, чтобы придать мне уверенности, и я подумал, что в будущем смогу справиться со своей слабостью и пугливостью.

Примерно в то же время мой отец познакомил меня с учениями о драгоценном человеческом существовании, спросив:

– Что бы ты почувствовал, если бы был собакой? А коровой? Были бы у тебя свобода и время, чтобы медитировать?

Он попросил меня поразмыслить над тем, сколько обстоятельств должно совпасть, чтобы некто установил связь с Дхармой. «У каждого из нас есть всё, что нужно, чтобы стать буддой, – часто говорил мне отец, имея в виду: мы должны увидеть, что уже являемся буддами. – Мы видим, слышим, ощущаем вкус и прикосновения, у нас есть потенциал безграничной доброты, и нам посчастливилось родиться во времена и в месте существования Дхармы. Всё на месте, так что для начала мы должны разглядеть все эти прекрасные обстоятельства, уже являющиеся частью нашей жизни, и оценить их по достоинству».

Поскольку я родился в семье практикующих, посвятивших себя Дхарме, и рос в атмосфере любви, я должен был легко усвоить этот урок. И всё же каждый раз, когда я садился с намерением оценить по достоинству свою фундаментальную добродетель, я не мог думать ни о чём, кроме моих приступов паники, моего дикого ума и моей физической слабости. Чувствуя себя полным неудачником, я попросил отца объяснить, что я делаю не так.

– То, что сначала ты обнаруживаешь свои негативные качества, – хороший знак, – сказал он мне. – Часто они внедряются так глубоко, что мы их даже не видим, – словно занозу, засевшую под кожей. Чтобы отделить себя от своих негативных качеств, мы должны сначала их увидеть.

Чтобы пояснить, как это работает, мой отец привёл пример сухого коровьего навоза. В Индии и Непале коровий навоз используется как топливо. Из влажного навоза делают плоские лепёшки, которые затем сушат на стенах глиняных хижин.

– Если прилепить коровий навоз к глиняной стене, то, когда он засохнет, он станет частью стены, – объяснил отец. – Что же произойдёт, если ты попытаешься отмыть прилипшие куски? Сначала покажется, что стена стала грязнее, чем прежде, и хуже пахнет. Но если постоянно добавлять воду, навоз в конце концов отстанет от стены, и стена станет чистой. Бывает, что когда мы впервые начинаем исследовать свой ум, мы видим в себе лишь вещи, которые нам не нравятся, и можем почувствовать себя так, словно наши негативные качества на самом деле усиливаются. Это вполне естественно. В конце концов мы увидим, что эти негативности – лишь одна, небольшая, часть того, чем мы являемся. Под ними лежит природа будды, наше чистое осознавание, которое не смыть ничем и никогда. Как бы глубоко ни была скрыта наша природа будды, она всегда с нами.

Обычно мы полностью отождествляем себя со своими эмоциональными тенденциями и привычными мыслями, которые мы начали считать «собой». Наш потенциал ограничивается узким определением, которое мы дали сами себе. Мы приковываем себя к застывшим мыслям: «Это то, кем я являюсь». Нас не удовлетворяет наша жизнь, и всё же мы подавляем свою способность меняться. Чтобы выйти за пределы этих ограничений, которые мы сами себе навязали, мы должны оставить привычку принимать наши человеческие качества как данность.

Постепенно я научился верить в то, что я – это больше чем горстка вещей, которые мне не нравятся. Я начал думать: возможно, просветление на самом деле доступно – даже мне. Признание этого потенциала и обретение уверенности в нашей способности его использовать – суть первой мысли, обращающей ум к освобождению.

Восемь свобод и десять дарований

Учение о драгоценном человеческом существовании подразделяется на восемнадцать отдельных размышлений: о восьми свободах и десяти дарованиях, также известных как десять богатств. Каждое размышление предлагает особый подход, дающий нам возможность вытряхнуть себя из привычек, которые мы сами себе навязали, и позволяет увидеть свежим взглядом качества, уже существующие в нас.

Восемь свобод

Восемь свобод связаны с ограничивающими условиями, в которых мы могли бы родиться, но, к счастью, не родились, – мы свободны от обстоятельств и условий, которые могли бы сделать для нас Дхарму недосягаемой.

Первые четыре размышления превозносят преимущества человеческого рождения посредством рассмотрения вечных страданий существ в других мирах. Мы можем представить себя коровой, после чего осознаем, какое счастье родиться свободными от ментальных и физических обстоятельств, ограничивающих жизнь коровы. Мы можем представить себе корову, стоящую в собственных экскрементах и полностью сбитую с толку, а быть может, до смерти напуганную – запахами и звуками скотобойни. В этих условиях сложно, практически невозможно установить связь с состоянием будды. Мы используем воображение и медитацию с целью узнать о качествах жизни коровы, чтобы всем сердцем оценить те невообразимые преимущества, которые предоставляет по сравнению с ней наше собственное человеческое рождение.

Работая с восемью свободами, мы сравниваем преимущества рождения в мире людей с недостатками рождения в других мирах: в адах, в мирах голодных духов, животных и богов. Затем мы представляем четыре вида обстоятельств, которые ограничивают возможность пробуждения в мире людей, и испытываем благодарность за то, что родились без этих ограничений: мы не родились в землях, где господствует религиозная нетерпимость, в стране, где господствуют ложные воззрения, или в краю, куда не ступала нога будды. Кроме того, мы от рождения свободны от ментальных и физических недугов, которые могли бы серьёзно ограничить нашу способность к пробуждению. Однако чтобы говорить о свободах дальше, мы должны для начала разобраться с представлением о мирах сансары.

Шесть миров сансарического существования

В тибетском буддизме мы используем карту шести миров с целью исследовать основные болезненные состояния ума, привязывающие нас к сансаре. Шесть миров сансарического существования подразделяются на три нижних и три верхних мира. Три нижних мира – это ады, миры голодных духов и животных. Три верхних мира – это миры людей, полубогов и богов.

Первым трём мирам – адам и мирам голодных духов и животных – соответствуют гнев, алчность и неведение; порядок, в котором они следуют, указывает на уровень физического и эмоционального страдания в каждом из них. Например, мир животных является воплощением ментального состояния неведения. Животные обладают многими прекрасными качествами, но не обладают способностью осмыслить свою ситуацию и освободиться от надежд и страхов или от жизни, где любой – либо хищник, либо добыча. Хотя животные точно так же, как и мы, обладают природой будды, обстоятельства, в которых они находятся, ограничивают их способность распознать её.

Разумеется, нам, людям, тоже присуще неведение. Это основное препятствие, не дающее распознать изначально присущие нам качества будды. Однако для нас, в отличие от животных, заблуждения и неведение не являются определяющими характеристиками. Например, родители разрешают детям есть продукты с высоким содержанием сахара, несмотря на то что диабет принял в развитом мире масштабы эпидемии. Будучи людьми, мы наделены интеллектом, позволяющим сделать лучший выбор. Хотя привычки, продиктованные страстным желанием, заставляют нас есть слишком много сахара, мы всё же обладаем способностью преодолеть разрушительные привычные тенденции. Другой пример связан с окружающей средой: во многих регионах мира вода для купания и питья отравлена химическими, а порой и бытовыми отходами. В этом нет ничего разумного, однако в наших силах найти позитивные альтернативы такому состоянию дел. Мы не обречены быть заложниками своих нездоровых привычек, связанных с телом и умом. Мы обладаем возможностью пробудиться к чистому осознаванию, которое скрыто за неведением. Болезненные состояния, характерные для всех миров, называются клешами или омрачениями, поскольку они омрачают способность видеть нашу извечную мудрость.

Нижние миры: мир животных, мир голодных духов и ады

Чаще всего учения о шести мирах начинаются с нижних миров и продвигаются вверх. Однако из всех миров, не населённых людьми, нам проще всего установить связь с миром животных. Давайте потратим немного времени на то, чтобы вспомнить, каково это: попасть на удочку основных инстинктов животной природы. Можете ли вы вспомнить недавний случай, когда вам непреодолимо хотелось съесть какую-то определённую еду, вами овладевало первобытное сексуальное желание или же в стрессовой ситуации вы выдавали реакцию «бей или беги»? Можете ли вы установить связь с силой этого желания? Животными всю жизнь руководят инстинкты и стремление к самосохранению. Многие люди проживают жизнь в похожем состоянии, ограничивая свою способность познать своё истинное «я». Основная цель исследования не-человеческих миров – ощутить радость от того, что мы не пребываем в плену подобных болезненных состояний, и гарантировать, что мы правильно распорядимся возможностью пробуждения.

В мире голодных духов обитают истощённые существа с раздутыми животами и длинными тонкими шеями, способные за раз проглотить лишь каплю воды. Эти создания, также известные как преты, обречены на муки неутолимого голода и жажды.

О чём здесь идёт речь на самом деле? Об алчности. Алчность как состояние ума не может быть удовлетворена, она приговаривает нас к постоянному цеплянию и отчаянию. Люди близко знакомы с реалиями мира голодных духов. Во время мирового финансового кризиса 2008 года мы стали свидетелями того, к чему приводит ум, который настолько одержим алчностью и ограничен эгоизмом, что неспособен представить страдания, неизбежно следующие за определёнными действиями. Если люди постоянно поглощены мыслями о том, сколько денег им удастся добыть, и готовы использовать для этого любые средства, в том числе незаконные и неэтичные, сила их неутолимого голода не даст им получить пользу от Дхармы.

Голодные духи пребывают в этом мире постоянно, и некоторые люди также проводят в этом состоянии довольно много времени. Однако ни один человек не обречён оставаться в нём постоянно. Смысл в том, чтобы понять, как подобные состояния ума создают препятствия для освобождения, а также то, что человек не является их пленником. Мы постоянно входим в различные болезненные состояния сансарического существования и выходим из них, однако человеческое рождение даёт нам ключ, позволяющий выйти из тюрьмы, которую мы сами для себя возвели, и полностью освободиться от сансары.

На тибетской карте ума самым нижним миром является ад, что означает: страдания этого болезненного состояния самые сильные. Жители адов испытывают муки гнева и агрессии. Вспомните выражение «слепая ярость». Вспомните последний раз, когда ваш гнев жёг вас так сильно, что вы не могли даже думать о том, что вызвало это чувство и какое разумное действие может его устранить. Когда ум оказывается в тисках гнева, возникает состояние слепоты, не дающее увидеть разрушительного влияния гнева на других людей и на вас самих, а также какой бы то ни было выход из этого болезненного состояния.

Обитатели адов испытывают муки, вызванные не только болезненным состоянием агрессии, но и средой, в которой они находятся: от нестерпимой жары до невообразимого холода. Эти обстоятельства удерживают жителей адов в ловушке непрекращающихся мучений. Представьте себе мгновение невыносимой физической боли, которую можно испытать во время зажатия нерва, воспаления зуба или мышечного спазма, или вообразите себя жертвой пыток. Теперь представьте, что вам приходится выносить такую агонию с момента, когда вы появились на свет, до вашего последнего вздоха. В подобных обстоятельствах устремление распознать природу будды просто не может возникнуть.

Пожалуйста, постарайтесь понять, что ад, как и все остальные миры, – это не конкретное место, а ложная проекция ума. Внешние силы не несут ответственности за эти состояния ума. Попытки описать местонахождение адов сбивает с толку не только людей на Западе, но и тибетцев. Тибетцы тоже могут ошибочно считать эти миры местами, существующими во внешнем измерении. По этой причине Селдже Ринпоче часто говорил мне: «Всё – лишь проявление ума. Нет никакого ада „вовне“».