Мирослав стоял спиной к солнцу и увидел, как на его тень, сзади надвигается ещё одна. Резкий поворот – теперь перед ним невысокий, но крепкий мужчина с каким – то полукаменным лицом. Кто должен заговорить первым? Нельзя сказать, что облик стоявшего перед Мирославом олицетворял само радушие, но этот тип молчал. Тогда, тоже изобразив угрюмое лицо, Жарптицын спросил у него, придерживая, при этом, левой рукой свой «браслет»:

– Я зашёл на Вашу территорию?

Странная реакция: вместо того, чтобы ответить, человек – тумба очень часто заморгал. Потом он взял себя рукой за подбородок и несколько раз дёрнул его вниз. После такой операции он всё же заговорил, но по – английски и сильным акцентом.

– Ты нам очень нужный. Ты много знать. Ты молодой.

Да, не похоже, что данный сапиенс способен на распространённые предложения…

– Вам я нужен… Это кому именно? – По – английски перебил его Мирослав, хорошо понимая, что в настоящем случае, этика может идти спать.

Вместо ответа человек – тумба, в стиле гориллы стукнул себя в грудь, а затем обеими руками указал на дом – коробку.

– Расскажите мне: что это за дом, кому он принадлежит, чем Вы занимаетесь… – У Мирослава вопросов было ещё больше, но сначала хотелось бы услышать основное.

Собеседник вновь стал рукой разминать свою нижнюю челюсть.

– Если Вам говорить трудно, можете просто написать. Телефон у Вас с собой?

На этот вопрос, как с ним случилось и ранее, человек – тумба очень часто заморгал. Да вменяемый ли он? …И кого – то он мне напоминает?

Мирослав отошёл от странной личности подальше, сошёл с газона и оглядел энергетическую сферу, квантовьюгой метавшуюся над странным особым пространством. Как – то не связывались возможности прибора в виде браслета и примитивный результат реализации таких возможностей. Может, всё же, верна версия о выброшенном приборе? …Только теперь, кажется, что именно такая же «тумба» молча стояла рядом с профессором в аэропорту Бостона! И, если так, то тогда – вот откуда и английская речь.

– Сэр! – Мирослав стоял от «тумбы» уже далековато, там, где тихо не скажешь. – Вы исключительно интересный собеседник, но у меня к Вам последний вопрос: Вы в Бостоне или в Кембридже были?

Уже не надеясь на ответ, Жарптицын стал стягивать прибор с кисти, когда до него донеслось:

– Нет! Не нужно!

Подняв глаза, Мирослав увидел, что «тумба» активно жестикулирует, показывая ему на ноги. В чём дело? И оказалось, что Мирослав стоял совсем рядом с обложенным брусчаткой трамвайным рельсом… М-да, бездарно дать себя переехать трамваю, после получения совсем неординарной информации… Но заговоривший собеседник речь на этом свою не закончил:

– Америка, Бостон, Хьюстон я не быть… Наш там есть… Хороший наш.

– До свидания. Возможно ещё встретимся.

…Прибор, умеющий демонстрировать окружающие нас поля, был отключен, и облик окружающей действительности сразу принял привычный вид. А Мирослав, оказывается, стоял внутри трамвайного кольца, при этом, водитель близко стоящего вагона, глядя на него стучала по виску пальцем. Пришлось, в ответ, утвердительно кивнуть головой.

В автобусе антенна прибора рисовала мир полей, а сам Жарптицын никуда не исчезал. Здесь же получилось иначе – там, где вьюга из квантов создавала внутри себя свободное пространство, то все и всё в этом пространстве для остальных наблюдателей пропадали, поэтому возле дома – коробки Мирослава никто не видел, также как и сам дом – коробку. Это Жарптицын понял, когда услышал фразу водителя трамвая: «Чёрт, и откуда он здесь взялся – то!». Однако, просто сделав видимой, окружавшую «браслет», квантовьюгу, сам из поля зрения никуда не пропадаешь, хотя для тебя самого материальные объекты, именно в горизонтальной плоскости перестают существовать. Кстати, то же касается и встречаемых людей… Рискованный, вообще – то аттракцион!

…Теперь интересно, заметил ли кто – нибудь всерьёз, как ему удавалось проходить сквозь здания или сквозь потоки машин? Во втором случае, «хорошие» слова в его адрес, наверняка, летели, и повторять такое уже совсем не следует, тем более – зная теперь местонахождение дома – коробки.

И тем не менее, как Мирослав проходил сквозь дом, скоро стало известно многим. В сети появился короткий ролик, снятый с камер видеонаблюдения, где он, уверенно шагая прямо в стену здания, сразу же появлялся с противоположной стороны строения. По везению, камеры снимали Мирослава больше с затылка, и узнать его не представлялось возможным. Сам же ролик многими был оценён положительно – прежде всего, за удачно проделанный монтаж его автора.

⁕ 3 ⁕

Предприятие, на котором приступил к работе Жарптицын, относилось к научно – производственным объединениям, то есть к НПО. Первые дни он присматривался к окружающим сотрудникам, и довольно скоро ему стало ясно, что далеко не все здесь обладают сверхвысоким интеллектом. Но такие работники, по – своему, тоже полезны: они, практически, безошибочно выполняют привычные задания, даже если необходимые операции относится к повышенной группе сложности.

Однако, в НПО был и свой «мозг». Вопреки расхожему мнению, в него входили не только академики, а были и совсем молодые представители, а одному даже не было и восемнадцати, хотя, на следующий год, он уже должен писать диссертацию магистра в ведущем московском ВУЗе.

В «мозг» НПО Мирослав, разумеется, пока не попал – нужно было ещё на деле доказать, чего именно ты достоин. Но однажды, после работы, Мирослав заметил, что вундеркинд идёт перед ним, как – то уж слишком не спеша, и он поравнялся с ним.

– Ратмир, как ты считаешь, можно ли создать прибор, чтобы человек видел окружающие его поля? – Жарптицын задал вопрос с улыбкой, не представляя реакцию вундеркинда, который, к тому же, был высокого роста и выглядел старше своих лет.

– Говорят, что такой прибор уже есть. – У Ратмира Габуженкова и голос – то был хрипловатый: ходила молва, что он сделал себе операцию на голосовых связках, для того, чтобы совсем не походить на будущее светило. – Только, зачем нужен такой прибор, ты знаешь?

– Ты представляешь… Что – то подобное у меня теперь есть! А вот, для чего такой прибор? Точный ответ мне пока не известен, вот только однозначно то, что он не бесполезный.

– А ты главному конструктору об этом говорил?

– Собирался – ещё в первый день работы… Но попасть к нему на личный приём – сам ведаешь… А всех подробностей о приборе я же не знаю – тогда с чем идти – то?

– Меня в НПО несколько дней не будет. …Дай, запишу твой номер. Когда освобожусь для данной темы – я позвоню.

Ратмир позвонил через пять дней. Он выразил желание на «браслет» взглянуть. После работы они вместе зашли в ведомственную однокомнатную квартирку Жарптицына, где прибор и был представлен Габуженкову.

Необычный материал «браслета» на словах заинтересовал вундеркинда, хотя при этом, сам Ратмир выглядел каким – то скучным. Да вот только своенравная антенна появляться на кисти его руки наотрез не желала. Мирослав, в принципе, предвидел такой поворот событий, поскольку в предыдущих эпизодах пика – антенна демонстрировала себя лишь ему одному. Тогда они вышли во двор, благо, что он сейчас был безлюден, и Ратмир, положив недалеко от торца дома включённую камеру, ушёл за угол соседнего дома. Подготовленная Мирославом операция длилась всего минуты две. Жарптицын позвал Габуженкова и продемонстрировал ему фокус с прохождением сквозь дом. Нельзя было сказать, что Ратмир сильно удивился – он, просмотрев снятое, выглядел, скорее, удовлетворённым.

Вот только повторить тоже самое, но уже Габуженкову, не удалось, хотя сам Мирослав, при экспериментах, прятался далеко: антенна прибора вундеркинда не признала и никакой квантовьюги ему не демонстрировала.

После такой бесплодной попытки Ратмир, почему – то стал молча и долго смотреть в самые глаза Мирославу, что, в конце концов, стало переходить и рамки приличия. Но когда Мирослав уже начал «закипать», Габуженков, вдруг, ровным голосом подытожил:

– Да, прибор необычный. Но, он ориентирован только на твой мозг. В НПО его нести вряд ли следует, а вот в моём университете я надеюсь информацию из него вытянуть. Там у нас более непринуждённая обстановка. …Значит, в день находки, антенна тебе даже проткнула ботинок?

Мирослав утвердительно кивнул.

– И никаких полей тебе она тогда не показывала?

Получив в ответ отрицание, Ратмир закончил с долей задумчивости:

– Я знаю, где здесь собака зарыта, заодно проверю функциональную исправность прибора. …Ой! Я и не спросил: ты мне его отдашь на какое – то время? Хорошо? Всё, что я окончательно буду знать о приборе, тебе будет предоставлено. …Другим нашим о «браслете» пока не говори: прослывёшь сказочником!

Габуженков ушёл с прибором на своём запястье. Мирослав проводил его до выхода из подъезда, и некоторое время смотрел ему вслед. …А тот ли он, кем его все знают? И выглядит он, чуть ли не старше меня, и что он сейчас читал в моих глазах и, по – видимому, вычитал? Первый контакт с ним в нерабочей обстановке состоялся по моей инициативе, но условие для этого контакта создал он – значит, он уже что – то знал? А ведь я не сказал ему главную информацию: в какое невидимое пространство этот прибор может отвести…

На следующий вечер, покинув территорию предприятия и уже собираясь войти в свой подъезд ведомственного многоквартирного дома, Мирослав заметил, что к нему быстро направляются двое молодых коллег, уже входящих в «мозг» НПО.

– Жар птица, подожди! Поговорить надо.

Мирослав остановился. Подошедшими к нему были Кузьма Донатьев, специалист по электронике, и баллистик Лоренцо Гуарнерри, отец у которого был итальянцем. Но Мирослав принял независимый вид и заговорил первым:

– Итак, коллеги. То, что я жар птица, об этом мне прожужжали все уши ещё в детском саду. Только я уже, так сказать, немного подрос…

– Не обижайся, сорвалось с языка. – Донатьев дальше заговорил быстро. – Мы же тоже в этом доме живём, и я видел, что вчера, во дворе, ты активно общался с вундеркиндом. Аккуратней с ним, он совсем другой, чем мы. Он может по глазам читать мысли…

– И не только мысли. – Добавил Лоренцо.

Мирослав рассудительно развёл руками:

– Такое мне тоже показалось, но так ли это плохо?

– А вот не хочу, чтобы он знал, что я в детстве подгузники пачкал! – Кузьма проговорил это с долей озлобленности. – Вот скажи, Мирослав, в твоей жизни были ситуации, о которых ты сам никогда никому не расскажешь?

– Ну наверное… Скорее всего, у каждого такие ситуации были. А вы точно уверены, что Габуженкову и это доступно?

– Факты такие уже имеются. – Лоренцо, несмотря на свою наполовину южную кровь, был менее эмоционален.

– А руководство НПО о таких его способностях знает? Главный конструктор, в частности…

– Иван Аркадьевич? Может и знает, но его, разве, пробьёшь… Ты вчера, кажется, Габуженкову что – то отдавал, а он потом это одевал себе на руку. Это были наручные часы?

Мирослав сделал маленькую паузу и почти как Ратмир посмотрел в глаза Донатьеву. Затем он опустил глаза и произнёс уже для обоих своих коллег:

– Кажется, вчера наручных часов с нами не было. Понимаете, коллеги, возможно, я стою на пороге некоторого открытия, но только на пороге. А ведь дверь за порогом, бывает, закладывают кирпичной кладкой… Только вот я об этом пока не знаю. Подключил я Ратмира к моей версии, назову её пока так. Хотя, до конца, всего ему не раскрыл. И это совсем не потому, что я опасаюсь перехвата кем – то моей идеи. Просто, если за порогом окажется стена, то и цена идеи станет равной нулю, а я буду выглядеть глупо… Принимаете такой мой ответ?

Кузьма с Лоренцо переглянулись.

– А почему ты посвятил в часть своей идеи вундеркинда а не нас? – Не унимался Кузьма.

– Ему в университете кое – что проверить сподручнее. В НПО пришлось бы слишком многое объяснять, в том числе и то, на что у меня нет объяснений.

– Ладно, Мирослав, насчёт Габуженкова мы тебя проинформировали. – Лоренцо подвёл итог их разговора. – Если твоя, как ты её назвал, версия окажется открытием – нас введёшь в курс дела?

– Безусловно. Возможно, даже подключу вас к её воплощению в жизнь.

Они разошлись по квартирам. Конечно же, Донатьев не мог видеть через оконное стекло путешествие Мирослава сквозь их дом, и это было, пока, хорошим знаком.

Несколько дней Габуженкова в НПО Мирослав не встречал, но после, его самого направили в тот самый университет, где вундеркинд и доучивался. Профессоры университета периодически выполняли работы для НПО, а передача результатов работ, связанных с обороной, в электронном виде была нежелательна.

Получив в университете готовые научные работы, Мирослав выяснил где можно найти Габуженкова, надеясь выяснить – нет ли новой информации о своём «браслете». Дождавшись перемены, но так и не увидев вышедшего из лаборатории Ратмира, Мирослав сам заглянул за дверь. Остававшийся в лаборатории профессор, поинтересовавшись у незнакомца кого именно тот ищет, ответил, что Габуженков ещё до звонка отпросился для встречи со своим братом. Хорошо, что в данной лаборатории стоял экран камер видеонаблюдения, и профессор, скользнув по нему глазами, показал на одно из его окошек:

– Да вот он… С братом никак не наговорится.

И Мирославу было рассказано, как именно нужно пройти, чтобы оказаться под той видеокамерой.

Место для общения с братом Ратмир выбрал, по определению, малопосещаемое – рядом находились контейнеры с отходами. Так получилось, что Мирослав к ним обоим подходил со спины Ратмира, и тот пока его не видел. Однако на правом запястье Габуженкова был хорошо виден «браслет». Вглядываясь в прибор Мирослав невольно согнулся и остановился. Продолжалось это всего лишь несколько секунд, только ни одного слова от братьев он так и не услышал. Получалось, что они смотрели друг на друга и молчали. Тем не менее, подходить совсем близко было не вполне этично, и Мирослав стал обходить братьев, чтобы дать себя заметить. Брат Ратмира, скорее всего старший, его и заметил, подав знак младшему движением головы.

– Мирослав? Ты как здесь оказался? – Удивился сначала Ратмир, но переведя глаза на багаж Жарптицына, его вопросы отпали сами. – Теперь понятно…

– Я не сильно вам помешал? Просто хотелось новостей… – И Мирослав кивнул на «браслет» на руке Ратмира.

Вундеркинд, похоже, спохватился:

– Ой, я его даже не снял! – Он стянул с руки прибор и быстро положил его в карман. – Это не тот прибор, Мирослав. Я сделал себе копию, которая будет работать со мной. А твой я проверил, с ним теперь всё в порядке. Только теперь, ты не сможешь от него удалиться более чем на двадцать метров с небольшим – иначе, он поползёт за тобой сам.

Для Мирослава вся сказанная информация оказалась неожиданной. Или надо различать шутки? Тем более, что Габуженков – старший как – то странно поглядывал на Жарптицына, явно сдерживая улыбку. Вообще – то, Мирослав его видел впервые, только, почему тогда старший брат, завидев того, кто к ним приближается, сразу дал знать об этом Ратмиру?

– Насчет двадцати метров – это не розыгрыш? Мне такое нужно? – Мирослав попытался изобразить на лице хитрую улыбку.

– А это естественное свойство данного прибора в исправном состоянии. Когда он тебе станет не нужен – положишь его под хороший пресс, и проблема решится.

Как – то не во всё услышанное верилось… Да ещё после предостережений Кузьмы и Лоренцо. Мирослав решил немного изменить тему:

– Ты так быстро разобрался в приборе, что даже смог создать новый. И из какого материала он изготовлен?

– Знаешь, Мирослав, через день я вернусь в НПО, а вечером, если ты, конечно, меня пригласишь, я принесу твой прибор, и мы у тебя всё обсудим. А здесь… Посторонние глаза и, тем более, уши пока ещё лишние.

– Если я вас отвлёк от общения, то прошу меня извинить. Но, если можно, последний вопрос и по существу:

– Ты со своим «браслетом» уже куда – нибудь ходил… Так скажем, на экскурсию?

– Я много раз был там же, где и ты побывал. Мой брат, кстати, тоже.

И старший брат Ратмира достал из своего кармана такой же «браслет» и покрутил им на своём указательном пальце.

…Всю обратную дорогу Мирослав проехал в удручённом настроении. То, что Габуженков, а может и Габуженковы, водили его за нос – это уже было понятно. Но какова цель всей такой игры? Не просто же насмешка! Какие – то идеи, близкие к криминальным, также были маловероятны – ведь предприятие, где Ратмир работает, на особом счету, кто попало туда, и близко, не попадёт. Тогда что?

Дома, версия с «браслетом» сложилась в уже, более или менее, правдивый ход событий. Мирослав, как подающий надежды учёный, кому – то всерьёз нужен. Впившийся в ботинок «браслет» случайностью не был. А такие «браслеты» уже где – то созданы, а, следовательно, и цель их создания определена. К вооружению такие приборы вряд ли имеют отношение. Скорее, они требуются для получения материалов необычных свойств, перечёркивающих классическую физику…

И всё – таки одно оставалось совсем неясным: почему данный прибор нельзя было просто вручить, а надо было разыгрывать целый спектакль?

⁕ 4 ⁕