«А вообще хорошо, – думала она, – что пока еще существует что-то, чего я могу желать. Если бы все складывалось только так, как бы того хотела я, меня бы неминуемо ждало разочарование.
Элизабет не имела привычки усиливать свои переживания тем, чтобы постоянно думать о них. Она выполнила то, что считала своим долгом, и теперь могла забыть об этом и не терзать свою душу напрасной тревогой.
– Мы целых девять раз обедали в Розингсе, не считая того, что дважды пили там чай. Теперь мне есть что рассказать!
Элизабет чуть слышно подхватила:
– А мне есть что скрыть…
Кэтрин, будучи барышней безвольной и раздражительной и находясь под бдительным оком Лидии, воспринимала наставления старших неизменно в штыки; а Лидия, взбалмошная и небрежная, и вовсе сестер не слушала. Они выросли невежественными, ленивыми и тщеславными.
Одна лишь Элизабет не разделяла общего возбуждения и оставалась вполне спокойной. Она не слышала о леди де Бург ничего такого, что говорило бы о выдающихся ее талантах или чудесных достоинствах, а созерцать величие, богатство и роскошь она
раскаяние так и не посетило душу мисс Беннет. Все, что сейчас действительно ее занимало, было искреннее изумление, как это подруга сохраняет столь бодрый вид в компании с таким индюком.
Единственным обстоятельством, печалившим Элизабет, была разлука с отцом, который непременно станет по ней скучать и который уже накануне расставания так неодобрительно высказался об этой затее, что Элизабет не могла не обещать родителю писать как можно чаще; а тот, растрогавшись, даже почти пообещал отвечать на ее послания.