Глава 6. Время умирать

Первое, что я увидел после того, как померкла разноцветная круговерть, – дрянной и грязный деревянный пол, разрисованный витиеватыми узорами, блеклыми и кое-где размазанными.

Откуда-то сверху послышался насмешливый голос:

– Поздравляю, господин генерал! А я уж думал, что твой безупречный послужной список всё-таки будет испорчен одним маленьким поражением.

Я поспешил подняться с пола. Антинаэль, уже твёрдо стоящий на ногах, подал мне руку, которой я, впрочем, не воспользовался.

Маг стоял, скрестив руки на груди и разглядывая нашу колоритную пару с нескрываемым любопытством.

– Менкар, друг мой! Какое счастье, что ты догадался нас вытащить! – радостно улыбнулся я. – Ты просто не представляешь, в какой заднице мы оказались!

– Почему-то догадываюсь, – хмыкнул чародей. – Но зная тебя, я был уверен, что хотя бы до демона ты доберёшься…

– Уму непостижимо! – перебил его Антинаэль. – То, что ты сделал было нашим единственным шансом сбежать оттуда живыми! Но, Великий Хаос, откуда ты узнал моё истинное имя?!

– Было сложно, – признался маг. – Сначала я попробовал использовать стандартный вызов. Но там такая блокировка стоит, что все архимаги Алишера не пробьют. Видимо, твои сородичи очень постарались, чтобы ты не смог избежать заточения. Но, к счастью, в работах Эфтекара ибн Альбедо, Сулима ибн Вазира и архимага Ифрана мне встречались различные имена и прозвища. Соединив их вместе, а затем изменив звучание в согласии с правилами образования демонических имён, которые, к слову, довольно хаотичны и на первый взгляд лишены логики, я сумел подобрать последовательность, которая, как видите, оказалась правильной.

– Ты чёртов гений, – только и смог произнести ошарашенный Антинаэль.

– Вот пусть теперь кто-нибудь только попробует сказать, что я забиваю голову кучей никому не нужных фактов, – ответил Менкар, бросив на меня насмешливый взгляд.

– Я никогда такого не говорил, – поправил его я. – А если и говорил, то беру свои слова обратно!

– После битвы у Васерикского монастыря. А ещё около деревни… – начал перечислять чародей, но я не дал ему углубится в припоминание моих грехов и крепко по-братски обнял. Менкар похлопал меня по спине и замолчал на полуслове. Задумчиво зажал в пальцах край плаща.

– Невероятно, – словно не веря своим глазам, протянул Менкар. – Определённо, ради этого стоило спуститься в логово демонов!

– У меня на родине только наместник султана имеет такой плащ! Да и тот, пожалуй, не столь хорош, как этот! – продолжал восхищаться чародей. На самом деле, он говорил намного больше, просто я смог понять только это – от волнения Менкар перешёл на свой родной язык.

– Эти плащи носились офицерами и вполне могли бы пойти на обмундирование легионеров, если бы не достались нам, – со знанием дела пояснил Антинаэль. Похоже, кальшехранский он тоже прекрасно знал. – Людям же обычно продают такое старье, что распоследний кандидат не наденет.

– Да? – мне показалось, с облегчением выдохнул Менкар. – Правильно, что я тогда не согласился…

– Хотел заключить сделку с демонами? – заинтересовался Антинаэль. – И что же у тебя за него попросили?

– Неважно, – излишне поспешно свернул разговор маг. – Дело прошлое.

Антинаэль пакостно улыбнулся, но ничего не сказал.

Мне же пришла в голову отличная идея. Я торопливо расстегнул застёжку и набросил плащ на плечи мага.

– Носи на здоровье!

– Это мне?! Спасибо… Такая прелесть… Ты уверен? Я даже не знаю, как тебя… – Менкар запутался в словах и остановился перевести дух. Как мало, оказывается, бывает человеку надо для счастья.

– Самое меньшее, чем я могу тебя отблагодарить, – пожал плечами я. – Всё равно мне немного осталось…

И улыбнулся. Мне удалось сохранить лицо, даже когда улыбка стала вымученной. «Всё рано мне немного осталось…». Простые слова, сказанные беспечным тоном, но у меня внутри словно лопнул туго натянутый канат. Там в Пустошах я шёл к цели. Я боролся за победу и за свою жизнь, принимая головокружение и внезапно накатывающую слабость лишь за досадную помеху. Теперь же цель стояла рядом со мной, рассматривая своими странными глазами с кошачьими зрачками ветхие стены, а я вновь отчётливо понимал, что этим славным, но увы, последним деянием завершу свой жизненный путь.

Как тогда в лабиринте, в глазах моих потемнело, я лишь успел схватиться за плечо Антинаэля пред тем, как провалиться в непроницаемый мрак.

На стороне некромантов сражались вампиры. Некогда бывшие людьми, но проклятые тёмными силами, для кого солнечный свет стал опаснее яда, а единственной пищей служила человеческая кровь. Мерзкая, исковерканная форма жизни. Но сами вампиры относились к своему проклятию с какой-то нечестивой гордостью, мне совершенно непонятной и противной. Один из них и стал моим убийцей.

Может быть, в том была и моя вина. Наша армия возвращалась домой, солдаты шутили и веселились. Я поддался всеобщему настроению. И отплатил за свою беспечность тем, что проснулся ночью от прикосновения к моей шее холодной когтистой руки. Вампир виртуозно прошмыгнул по лагерю к моей палатке, избежав столкновения с часовыми.

– Лест Дель Аркуа, мы снова встретились.

Я узнал его. Этот вампир называл себя граф Де Вилль, и, хотя жил со своим проклятием не более сорока лет (именно тогда в нашем мире впервые появились отвратительные носители «тёмного дара»), считался «Древним» и предводителем всех вампиров. Выглядел он неважно: в плече застрял серебряный кинжал, правая рука висела плетью, а камзол был обильно забрызган темной кровью – его собственной.

Я попытался дотянуться до меча, лежащего рядом на табурете, но Де Вилль только сильнее прижал меня к спальнику.

– Уходи, – прохрипел я. – Ваши войска разбиты. Чего ты добиваешься?

– Вкус победы пьянит, не так ли? – не обращая на меня внимания, тихо зашептал вампир. – Но вы испили его раньше срока. И последний удар графа Де Вилль достигнет цели.

Я почувствовал, как его клыки вонзились в меня. Это не было больно, нет. Напротив, меня охватило чувство, сладостное, как поцелуй любимой. Потом он отстранился, разорвал когтями своё запястье, не сильно заботясь об аккуратности. По моим губам потекли струйки тёмной крови. Первый раз я умудрился плюнуть монстру в харю, но эта тварь всё-таки заставила меня проглотить пару капель. Горло обожгло огнём, потом резко заныла укушенная шея.

Вампир встал на середине комнаты, то ли растерянный, то ли… удовлетворённый. Гнев вскипел во мне, я схватил меч и одним ударом отрубил ему голову. Он покачнулся и рухнул на землю. Когда я бросил взгляд на отрубленную голову, губы вампира всё ещё шевелились.

– Приветствую, Древний… – прочитал я.

Несколько минут потребовалось мне, чтобы отмыться от крови. Потом я позвал солдат.

– Да это сам Де Вилль! – воскликнул капитан, вбежавший первым. – Знатная добыча, господин генерал!

Мне же всё стало безразлично. Я смотрел в костёр, на котором жгли вампира, чтобы «поганец не посмел воскреснуть». Никто толком не знал, умеют ли вампиры возрождаться к жизни, но то, что убить их действительно трудно, – факт. Костёр же снимает все сомнения. В отблесках пламени я видел свою смерть. Укушенный вампиром неделю испытывает слабость и головные боли. Выпивший при этом его крови – обречён…

Боль. Настырная, ноющая боль, словно разрывающая всё тело на части. Глаза открыты, но разглядеть я могу лишь сероватые тени.

Так это был просто кошмарный сон – слишком яркое воспоминание о ночи, ставшей началом моего конца – от ядовитой крови чудовищ не существовало противоядия.

Бесконечность боли была разорвана ледяным всплеском, по щекам потекло что-то мокрое и холодное. Я вздрогнул и вновь обрёл способность видеть.

Открывшаяся картина невольно заставила меня улыбнуться: обнажённый по пояс здоровенный демон сосредоточенно полощет в глубокой миске грязновато-серую тряпицу.

– Очнулся-таки? – поинтересовался Антинаэль, заметив мой взгляд. – Колдун сказал менять тряпки, пока не очухаешься.

– Где мы? – обстановка комнаты совершенно определённо была мне незнакома.

– Гостиница «Радушие Короны».

– Самая дорогая гостиница Леондоры, – присвистнул я. – А, впрочем, неважно. Пошикую напоследок, а с долгами пусть кто-нибудь другой разбирается. Ты, например, – и с притворным весельем посмотрел на демона.

Антинаэль прищурился, явно подозревая, что его разыгрывают:

– Ты что, помирать собрался? – уточнил он. – Ты сумел выбраться живым из Бездонных Провалов, а теперь собираешься тихо отдать концы в собственной постели?

– Я очень болен. И отправляясь за тобой, знал, что жить мне осталось трое суток.

– Тогда зачем ты это сделал?

– Хотел завершить свою жизнь ярким и безумным поступком. Не для кого-то, а именно для себя. Теперь я с уверенностью могу сказать, что не знал в этой жизни поражений.

Откинулся на подушках, позволяя себе вновь погрузиться в темноту.

Но темнота не принесла желаемого облегчения. Вместо успокаивающей чёрной бесконечности я видел жуткие хари неведомых монстров, с равной жестокостью терзающих как моё тело, так и душу. И самое ужасное, мне казалось, что я уже не вырвусь из этого кошмара, что они будут преследовать меня всю оставшуюся вечность.

– Тысяча лет – это много или мало? – голос Антинаэля, мягкий и напевный, добрался до моего сознания. – Для Бездны, пожалуй, – сущий пустяк. Повзрослела и вышла замуж малышка Тари, юнец Энлиль дослужился до легата, жизнь в доменах текла своим чередом, крутилось Колесо Душ.... Здесь же разрушались и строились города, были войны и перемирия. Я слишком долго не был в мире живых и, наверное, пропустил слишком много. Всё что я слышал – болтовню моей стражи на посту, – демон на миг остановился, потом тихо попросил: – Расскажи мне о своём времени.

Вряд ли он просто хотел удовлетворить своё любопытство. Впрочем, может, так оно и было. Но я вдруг понял, что вновь могу открыть глаза. Вольно или невольно, Антинаэль вытащил меня из царства кошмаров. Я начал говорить. Сначала с трудом, потом всё увереннее.

– Я не знаток истории. За последнюю тысячу лет королевство Вэлифар несколько раз и распадалось, и вновь объединялось под одним знаменем. Я родился и вырос здесь, в родовом замке, что находится в одной из восточных провинций. В год, когда я поступил на военную службу, король Никтиан скоропостижно скончался, и с тех пор страной правит его жена – королева Гвендолейн. Ничто не предвещало беды, и я бы вышел в отставку на старости лет каким-нибудь полковником, если бы не война…