От советского производственного искусства, через концептуализм и до реляционистских проектов 1990-х годов было предпринято множество открытых и недвусмысленных попыток вернуть искусству его внешнюю цель – социальную функцию
при внимательном рассмотрении оно не выдерживает критики, поскольку основывается на допущении сущностной бесцельности искусства, которая постулируется как нечто бесспорное. Правильнее было бы говорить о привилегии, которую искусство получило исторически и сохраняет по сей день, а именно о его праве самостоятельно определять свою «внутреннюю цель»
Если художественное произведение и обладает некоей практической пользой, потребительной стоимостью, то не в силу его непосредственной полезности. И это поднимает серьезные вопросы: как быть с целями и функциями, которым бесспорно служат произведения искусства, – такими, как повышение статуса, украшение, прирост капитала?