Глава 5

В рубке висела зловещая тишина. Все стояли в полном оцепенении. Эмоции и чувства, которые переполняли свидетелей этой страшной бойни, было не передать. Первым опомнился врач, он пулей вылетел из помещения и понесся по коридорам в сторону букмола.

– Это что за фильм ужасов, – тихо произнесла Лана, уставившись остекленевшими глазами в экран монитора. – Кровавое месиво! Спилберг отдыхает и тихо курит в сторонке.

Оторопевшая девушка тяжело осела в свое кресло и не могла даже дух перевести, чтобы собраться с мыслями. Грудь сдавила тупая боль. Воздух как будто не доходил до легких. У нее было такое впечатление, что она находится не в другом помещении, а в центре событий, и все происходит вокруг нее. Она чувствовала запах крови, у нее болело плечо, как будто это она наравне с парнями махала мечом, и ее не держали ноги. Усталость навалилась с такой силой, что даже глаза держать раскрытыми Лана не могла. Голова со стоном упала на скрещенные на столе руки. Что же хотят и какие цели преследуют те, кто сделал из людей таких уродов?! И была ли возможность остановить их мирным путем? Может, они совершили ошибку, начав силовое решение этой проблемы?! Но эту мысль Ланка отвергла. Она вспомнила, как мутанты превращали людей и нелюдей в своих марионеток. Они все правильно сделали. Но какую цену за это заплатили?! Было ли у них время подробнее изучить природу этих существ и выявить возможные пути их устранения более бескровным путем? Если учесть, что они от Туруси отлетели всего две лиги назад и уже на станции было больше семидесяти процентов перерожденных, то, скорее всего, этого времени не было. Неизвестно сколько за сутки превращений еще осуществили бы. Лана вспомнила картину превращения человека в монстра и вздрогнула. Какая-то мысль скользнула у нее в подсознании и потонула в тумане. Ее рассудок не выдержал такого напряжения и отправил девушку в своеобразный анабиоз. Она оставалась в сознании, даже могла ответить на вопросы, но все, что происходило дальше, проходило как будто мимо нее, не отлагаясь в памяти, и уже не контролировалось сознанием.

– Дрол Стох, доложите обстановку по кораблю и станции, – раздался хриплый голос Командора.

В этот момент в рубку вошел Гардарик. Вид у него был страшный, краше в гроб кладут. Весь черный, в крови, с остановившимся взглядом, плотно сжатыми губами и сведенными в одну полоску бровями. Все говорило о недавно пережитом. Но мужчина держался. Он был готов к новому бою и в живых никого из перерожденных не намеревался оставлять. Дрол Хаунд развернулся и подошел к командиру безопасников. Молча пожал ему руку, и они обнялись. На Ланкиных глазах проявление каких-либо эмоций со стороны Командора было в первый раз за все время ее службы на корабле. Мужчины замерли на какое-то время. Затем все так же молча отстранились и посмотрели друг другу в глаза.

– Мы слушаем, дрол Стох, – без эмоций произнес дрол Хаунд.

– На территории корабля на данный момент четверо мутантов заперты в грузовом отсеке. Мы влияем на них глубокой заморозкой, но, как Лана и говорила, результат минимальный. Единственное, что мы смогли, так это заблокировать их в отсеке с экспедиционным оборудованием. Даже если разгромят там все, ничего страшного и непоправимого не произойдет. Двое уничтожены в столовой, к сожалению, у нас там тоже потери, двух бойцов убили.

Лана заметила, как на этих словах Гардарик вздрогнул и еще сильнее сжал меч, висевший у него на поясе. Глаза налились кровью, ноздри раздулись, на скулах заиграли желваки, и гневной судорогой свело лицо. Видно, в пылу собственной битвы не успел поинтересоваться, как прошли операции в других помещениях. И сейчас, услышав про гибель еще двух солдат из своего отряда, он еле сдерживал себя.

– В реакторном отсеке все прошло относительно спокойно, – продолжал дрол Стох, – монстр уничтожен, с нашей стороны потерь нет. Хортор занимается реактором, два безопасника охраняют его. Сейчас пошлю ему в помощь еще двоих механиков. Второй перерожденный механик, инженер и помощник штурмана заперты у себя в каютах, за ними круглосуточно будем наблюдать, чтобы они ничего не придумали и не смогли выйти. Покидались немного на стенки и успокоились, сейчас сидят, как куклы, уставившись в одну точку, и не шевелятся, по-моему, даже не дышат. Впрочем, им теперь притворяться не надо, так что можно и не дышать, и не спать, и не есть. Одного из монстров, бывшего бойца из команды Гардарика, уничтожили в его каюте. В букмоле…

– По букмолу я сам доложу, – ледяным голосом прервал его Гардарик. – Все монстры в количестве пяти рыл уничтожены. В моей команде потери: пять бойцов убиты и шестеро ранены, из них четверо – тяжело. На сегодня в строю шесть человек, и двоих, док сказал, завтра поставит на ноги.

– Что по станции?

– Станция почти вся захвачена чудовищами. Несколько неперерожденных сотрудников станции забаррикадировались в комнате для испытаний. С ними связь есть, но передать пищу и воду мы им не можем, – начал рапортовать первый помощник.

– Сколько там человек точно? – оборвал его доклад дрол Хаунд.

– Восемнадцать. Пятнадцать научных сотрудников и трое детей. Как ни удивительно, но все трое детей, что были на станции, живы. Видно, матери нормальные, ответственные. Получили приказ идти в испытательную комнату и сразу выполнили.

– Матери обычно больше боятся не столько за себя, сколько за своего ребенка, – заметил Пахтор. – Она за мячиком для своего капризничающего чада под погрузчик залезет, но, если чувствует, что ребенку что-то угрожает, впереди офицера спецназа с ребенком на руках бежать будет.

– Перерожденные общими усилиями смогли вскрыть все комнаты, в которых были блокированы люди и нелюди, – продолжал дрол Стох. – Неперерожденных изменили, почти везде уничтожили камеры слежения и теперь разбрелись по всей станции. Один из безопасников Гардарика находится как раз там. Он и охрана станции – реальная угроза. Против них, даже если мы добавим к нашим бойцам всех, кто может держать холодное оружие, нам не устоять. А может, отстыковать эту станцию к чертовой матери да расстрелять ее вместе с этими уродами?!

– Нельзя! Там сотрудники, за которых мы отвечаем, и дети, – ответил дрол Хаунд. – Да и сама станция очень важна. Там проводятся какие-то сверхновые и важные разработки. Поэтому мы ее и тащим целиком, вместе с персоналом. Просто одних данных недостаточно, нужно все вместе.

– Так, может, из-за этой станции и весь сыр-бор?! – предположил до сих пор молчавший пилот Ставр. – Где-то прошла утечка информации, вот за нее сейчас и воюют.

– Если это так, то, скорее всего, они будут искать пути, как эту станцию угнать. Без нас они ее доставить не смогут, только если еще один корабль не подгонят, – начал рассуждать дрол Стох. – А для этого надо, чтобы мы вышли из подпространства. Вот поэтому, наверное, основные перерождения произошли на станции. Им нужны были покорные сотрудники, в которых остались знания, чтобы продолжить дальше изыскания. А у нас прошли перерождения только там, где нужен контроль за перемещением. Навигация и реактор. А после выхода из подпространства нас просто бы уничтожили.

– А перерожденные бойцы? Это им зачем? – поинтересовался Пахтор.

– Для контроля. Или не хотели нас уничтожать, а после выхода тоже изменить.

– В твоих словах логика есть, – резюмировал Командор. – Но точно мы узнаем только в том случае, если найдем кукловода. А здесь пока глухо.

– Мы можем сказать, кто точно не кукловод, – включился в обсуждение Эр. – Это те, кто был перерожден у нас на глазах или убит. Но это очень маленькое число.

– Эрдиан, мы можем точно знать, сколько перерожденных на станции и где они находятся? – задал вопрос биологу Командор.

– Да. Я вывел карту их передвижений по станции на экраны, – ответил фоморец. – Основная масса находится в комнате отдыха персонала.

– Видно, что-то задумывают. Или как держаться, или как напасть, – добавил дрол Стох.

– Так. Сейчас ничего не делаем, – распорядился Командор. – Гардарик, ты и твои люди лечитесь, отдыхаете. Вы нам нужны здоровыми и способными держать мечи в руках. Дрол Стох, вызывай следующую усиленную смену.

Лана смотрела на информацию, которая высвечивалась на экране монитора, и ничего не соображала. В глазах стояла картина недавнего боя. Она ничего не видела и ничего не ощущала. Мозг отказался работать. Полное опустошение даже не напрягало, так как, в принципе, напрягать нечего было. Он, как в детской игре, спрятался в домик и закрылся на ключ. Ключики-замочки. То ли девушка, а то ли видение. Вроде она есть, все слышит и видит, но вроде ее и нет.

– Лана, иди отдыхай, – скомандовал дрол Хаунд. – Тебе помочь или сама дойдешь?

– Сама, – еле выдавила из себя девушка и, как замороженная, пошла на выход.

– Надо бы проводить девчонку. Совсем не в себе, – проговорил Пахтор. – Тут бывалым воякам жутко, а она совсем маленькая еще.

– Всем дождаться смены и передать мой приказ, – распорядился Командор. – Круглосуточно не спускать глаз с помещений корабля, в которых находятся перерожденные, и со станции. В случае попытки прорыва, станцию отстыковать. Сразу поднимать меня. Обслуживающему персоналу передать, чтобы убрали помещения и тела всех погибших перенесли в рефрижераторы. Пойдем, Гардарик, до лазарета провожу. Ты еле на ногах стоишь, надо подлечиться и поспать. Завтра еще много дел.

И оба мужчины вышли следом за Ланой.

Глава 6

Ланка, шатаясь, шла по коридорам, в которых было непривычно пусто. Тело требовало, чтобы его срочно уложили в постель. Каждый шаг давался с трудом. На нее навалилась такая усталость, что, выйдя из рубки, девушка автоматически пошла к своей каюте самым коротким путем, который проходил мимо столовой. Двери в это помещение были открыты. Картина, которая предстала перед ее глазами, была последней каплей в ее психическом состоянии. Лана была из тех людей, про которых говорят «с поздним зажиганием». Пока длилась напряженная ситуация, она держала себя в руках, но потом до нее доходило, и наступала полная эмоциональная разрядка, которая могла сопровождаться слезами и истерикой. В принципе, истерика до сегодняшнего дня с ней произошла только один раз. Когда умер отец, и после похорон она вошла в квартиру, увидела его куртку, висящую на вешалке, и до нее дошло, что он никогда больше не войдет в их дом, никогда не оденет эту куртку, и она его никогда больше не увидит. Вот и сейчас, если бы не столовая, она дошла бы до каюты и только потом накатила бы разрядка в виде слез. Но в этот раз спусковым крючком послужило место битвы, где погибли четыре человека из команды корабля. И неважно, что двое из них были перерожденные. До того, что с ними произошло, они были нормальными парнями, которые вместе с ней сидели в букмоле, пели песни, шутили. И вот теперь вместо них лежали четыре исковерканных тела. По инерции сделав еще несколько шагов по коридору, девушка упала на колени и заревела. Плачем те звуки, что вырывались из ее горла, назвать было сложно. Она в истерике схватилась за голову и, раскачиваясь из стороны в сторону, утробно выла. Лана ничего не видела и не слышала. Ее вопль разносился по коридору, заглушая все остальные звуки. Она даже не почувствовала, когда сильные мужские руки подхватили ее и понесли. Ланка вцепилась в мундир держащего ее мужчины, не переставая кричать.

– Не хочу-у-у-у! Не могу-у-у-у! Этого не было, не было!

Ее внесли в каюту, но продолжали держать на руках. Оторвать девушку от мундира было невозможно, руки судорожно сжимали ткань форменной одежды. Ее вопли перешли в одну тональность. Сколько продолжалась эта истерика, невозможно было сказать. Время для нее остановилось на том ужасном моменте, когда она увидела растерзанные тела в красной от крови комнате.

– Маленькая, тише, успокойся. Сейчас придет доктор, – тихо на ухо шептал ей мужской голос, – успокойся, пожалуйста, все будет хорошо. Сейчас сделают укол, и ты все забудешь.

– Забыть, как я смогу забыть?! Вот это разве можно забыть?! – глаза Ланки расширились. На какое-то мгновение у нее даже дыхание перехватило. – Ну, скажи, как с этим можно жить? Кровь, кругом кровь. Я вся пропахла этой кровью. Я не хочу, не хочу это помнить!

Слезы градом бежали по щекам девушки. Мундир Командора, а это он подобрал ее в коридоре и сейчас держал на руках, уже был насквозь мокрый.

– Ну почему, почему Палех? Почему ребята? Это же несправедливо! Так не должно быть! – кричала Ланка. – Я не хочу так. Они еще очень молодые, им жить и жить.

– Девочка моя, бывает так, что солдаты погибают. Они выполнили свой долг. У каждого – свое предназначение. Ты училась водить корабли сквозь космическое пространство, а они убивать. И они знали, что могут и сами погибнуть.

Слова до нее не доходили. Судорога уже свела руки, а ногти располосовали ладони. Ланка не могла успокоиться. Все занятия по самоконтролю полетели коту под хвост. Как можно контролировать свои эмоции, свои мысли после того, что она сегодня увидела?!

– Я ненавижу войну, я ненавижу убийц! Будь они прокляты! – продолжала бесноваться Ланка. Дикая истерика, скрутившая Лану, не дала услышать ей, как пришел доктор. Она даже не почувствовала укол, который подействовал почти мгновенно. И на смену крику внезапно пришла полная апатия. Слезы закончились, взгляд стал более осмысленным, но безразличие никуда из него не ушло. Командор переложил девушку на кровать, аккуратно отцепив ее руки от своего мундира. Она лежала на спине, уставившись в потолок стеклянным взглядом. До нее доносились обрывки разговора врача и дрола Хаунда, но в его смысл она не вникала.

– Я сделал укол, его действие уже началось, она сейчас успокоилась, – говорил доктор. – Через несколько часов ее восприятие сегодняшней ночи притупится, и она сможет и дальше спокойно работать. Я, конечно, могу сделать укол, стирающий память. Но это слишком жестоко. Каждый организм по-своему реагирует на такую вакцину. Вдруг она забудет большой промежуток времени. А этого не надо. Пусть помнит. Это надо помнить. Чтобы дальше жить и знать, что во Вселенной есть подлость и предательство. Есть жестокость и насилие. Что, гоняясь за призрачной властью, существа идут на все. Поэтому я ввел лекарство, облегчающее состояние и не дающее мозгу впадать в истерику или уныние. Командор, только у него есть побочный эффект. Она сейчас успокоилась, но где-то через час-два ей потребуется физическая разгрузка. Ты будь готов.

– Как это будет выражаться?

– Не могу сказать, у всех по-разному. Гардарик вон в тренажерном зале все манекены ломает. Я ему укол еще в букмоле сделал. А сейчас вот контролирую, чтобы он себя не покалечил. Как у Ланки будет проходить, не знаю. Я вообще с землянами никогда не работал. Да еще и с девушкой. Даже предположить не берусь. Но знаю, что надо быть рядом. Ладно, я побежал, пока Гардарик дел не наворотил.

В каюте выключился свет. И через какое-то время Лана почувствовала, как рядом прогнулся матрас под тяжестью мужского тела. Командор осторожно переложил ее голову к себе на плечо. Ланка лежала тихо, только по щекам девушки медленно текли слезы. Мужчина поцеловал ее в макушку и осторожно провел пальцами по ее лицу, вытирая мокрые дорожки. Лана запрокинула голову, пытаясь посмотреть в лицо человеку, от которого не только ласки не ожидала, а даже элементарного сочувствия. В этот момент Командор накрыл ее губы своими губами, и все завертелось с невероятной скоростью. Девушка почти ничего не осознавала. Она просто отдавалась его рукам, обнимающим ее и ласкающим все тело. Он жаркими поцелуями покрывал ее лицо, шею, спускаясь все ниже. Было такое впечатление, что девушка смотрела на свое тело со стороны. Ее душа как будто отлетела в сторону, давая возможность телу расслабиться и пройти тот порог, который она еще неизвестно сколько времени не решилась бы переступить. Она все чувствовала и сознательно отвечала на неожиданную ласку мужчины. Сейчас ей эта близость была жизненно необходима. Она всегда боялась боли, появляющейся в первый раз. Думала, как же сможет ее преодолеть. А сейчас все было просто: вспышка боли, ритмичные движения мужчины, закончившиеся протяжным стоном, его успокаивающие слова. А потом необычные ощущения подхватили Ланку. Было такое впечатление, что ее тело наполнилось потоками воздуха, стало очень легким и невесомым. И только сильные и надежные руки Командора удерживали ее в кровати. Куда-то подевались страх и беспокойство. Словно ключевой водой смыло весь предыдущий тяжелый день, и осталось чувство умиротворения и спокойствия. Лана расслабилась и уплыла на волнах сна в кольце крепких мужских рук.

Пробуждение наступило резко, когда дрол Хаунд осторожно высвободил ее из своих объятий и встал. Практически сразу, почувствовав пустоту, Ланка села на кровати. Мужчина стоял спиной к ней и одевался. Лана с интересом за ним наблюдала, любуясь его накаченным телом. Мужчина со спины был действительно великолепен. Косая сажень в плечах и достаточно узкая талия. Ни капельки жира. Красивая мускулистая фигура непроизвольно привлекала взгляд, заставляя Ланку краснеть от собственных не совсем целомудренных мыслей. Несмотря на предыдущую ночь, ей было на удивление легко и спокойно. Она ощущала себя и выспавшейся, и отдохнувшей. Уловив на себе взгляд, Командор повернулся. И девушку поразило его отрешенное лицо. Совсем не таким она ожидала увидеть утром мужчину, который всю ночь берег ее сон и говорил такие ласковые и нежные слова. Хмурый и даже немного злой взгляд его темно-синих глаз делал выражение лица ледяным и отталкивающим. Лана почувствовала себя без вины виноватой, и настроение резко испортилось. У нее удивленно поднялись брови.

– Я не знал, – тихо сказал дрол Хаунд, гоняя желваки и опустив взгляд в пол. – Я не должен был… Но я думал, что у тебя… Что ты… Ты извини. Это все нечаянно получилось. Это все нервы и укол, наверное, подействовали. Я не хотел.

– Да уж, – с горечью ответила ему Лана и прикусила губу. – Это совсем не те слова, что ожидает услышать девушка утром после ночи со своим первым мужчиной.

Гордость не давала ей выплеснуть все эмоции Командору в лицо. Она пыталась контролировать себя и свои слова, осознавая, что ей еще служить на этом корабле под командованием этого мужчины. Ланка медленно поднялась с кровати, прикрываясь простынкой, и посмотрела ему в лицо. Насколько теперь это холеное красивое лицо ей показалось неприятным. Она не могла понять его злость и раздражение. Ведь никто его не тянул в постель к ней, и не она первая полезла к нему с поцелуями. Чего он испугался? Что она расскажет об этой ночи? Но это бред. Во-первых, таким не хвастают, она не дура и понимает, что распространением информации о сегодняшней ночи только испортит себе репутацию и наживет массу ненужных проблем. А во-вторых, не настолько ей нравится дрол Хаунд, чтобы продолжать с ним отношения. А уж после этих слов и видеть его не особо хочется. Ну и в-третьих, они оба свободные существа. Ни с кем не связанные ни узами брака, ни обещаниями. Так зачем из того, что было между ними сегодня, устраивать трагедию?! Ведь и на корабле, и в Федерации отношения между мужчиной и женщиной – это только их личное дело. Спят они вместе или чаи гоняют по ночам, никогда никого не интересовало. У разных рас были приняты разные отношения. И все всегда воспринимали это спокойно. Если брать изначальные обычаи ее мира, это, скорее, Ланке надо было закатывать истерику, а не взрослому самодостаточному мужику прятать глазки. В конце концов, это она невинность потеряла. Взяв себя в руки, в уме досчитав до десяти, Лана спокойно ему ответила: