Будни и праздники малороссиян

Работали наши предки от зари до зари. В воскресный день отдыхали, т. к. работать в этот день считалось таким же грехом, как и трудиться в церковные праздники.

Председатель Историко-родословного общества Курской городской общественной организации Евгений Семёнович Карпук пишет: «Я много рылся в архивах и библиотеках, собирал по крупицам информацию о жизни крестьян того времени, не написанную в наши дни, а изложенную современниками той эпохи… Советская история так переврала крестьянский быт имперской России, оправдывая тем самым нищенское существование колхозной деревни, что мы сейчас имеем о нём ложное представление. Мы обеднели в смысле утраты замечательных русских традиций и обрядов».

Малороссия. В деревне. Старинная открытка

Так, например, женитьба в XIX веке была не обрядом, а грандиозным спектаклем, в котором, помимо гостей и зрителей, участвовало не менее 30 персон только в качестве официальных «должностных лиц»! У каждого из них была своя роль, свои права и обязанности. Сегодня мы знаем только двоих свидетелей (по-старому – поручителей), а раньше их было четверо. Имена поручителей обязательно вносились метрические книги церквей. Утверждать, что гуляли свадьбу три дня, значит не сказать ничего. Три дня были только частью пика гуляния. Первый день – в доме жениха, второй – в доме невесты, третий – совместный, в доме жениха. Медовый месяц был отдыхом только для жениха, а у молодой жены – работа согласно календарному году.

Пасху встречали торжественно и радостно, в деревне – это был особенно большой праздник. В четверг на Страстной неделе – последние приготовления. В ночь на Светлое Христово Воскресение к церквям Снагости сходились жители Апанасовки, Бяхово, заполняя всю церковную площадь и ближайшие дворы. Всю ночь молились перед иконами. Когда заканчивалась заутреня, крестьяне встречали первую зорьку на церковном дворе и затем расходились до обедни отдохнуть. В Снагости собирались в экономии. В Ивановском сам князь Барятинский подносил каждому дворовому рюмку водки, «троекратно христосовался в губу» со всеми подданными, зашедшими его поздравить. Супруга князя принимала от каждой хозяйки крашеные яйца, которые тут же раздавала крестьянским детям. Исстари велось, что никто из знатных дворян не смел нарушить праздничного сближения господ с народом. Особое внимание уделялось Святой неделе. Устраивались деревенские забавы, гуляния и посиделки. В Снагости, в центре села, на площади перед церковью регулярно проводилась ярмарка. Улица, прилегающая к площади, и сейчас называется Базарной.

В Курск на Коренную ярмарку, известную во всей России, съезжались с товарами не только из Курской, но и из соседних – Воронежской, Орловской, Харьковской, Черниговской губерний, а также дальних – Полтавской, Киевской, Волынской, из центральных – Московской, Владимирской, Тульской, Калужской и даже Поволжских областей. Площадь Коренной ярмарки составляла 64 десятин земли (примерно 70 га), а торговая площадь вмещала 10000 человек. Здесь было здание Городской думы, около 600 торговых помещений, 58 гостиниц, постоялые дворы, ипподром, рестораны, цирковые балаганы и пр. (Н. В. Гоголь описал Коренную ярмарку в своей поэме «Мёртвые души».)

Однажды была попытка подорвать квартиру управляющего Бурсиана Отто Августовича. В селе Троицком он притеснял крестьян непосильными штрафами. На самом деле, мужики просто хотели попугать его. По результатам расследования из архивных документов, телеграфировали в Курск из Коренева: «В селе Снагость Рыльского уезда, в имении князя Александра Владимировича Барятинского, в экономическом доме, где я живу, от заложенной под фундамент динамитной мины в 04:30 утра произошёл взрыв, которым повреждена стена, пол и потолок. Взрыв очевидно произведён с покушением на жизнь». В губернской канцелярии тотчас же завели особое дело…

После праздничных гуляний приступали к работе. Крестьянская община делила пахотную землю на три поля. Первое – озимое – засевалось рожью и пшеницей; на втором – яровом – сеяли овес, ячмень, горох, гречиху, яровую пшеницу, лён и картофель; третье поле отдыхало под паром. После двух собранных с него урожаев оно служило пастбищем для скота.

Все земли для сева справедливо делились между крестьянами и были разными по качеству. Весной приступали к вспашке и посеву, в июне начинался сенокос. Работали, начиная с рассвета, пока трава росистее, и солнце ещё не печёт. Зерновые жали серпами или косами. С весны и до осени, от зари до зари мужики и бабы пахали, сеяли, косили, жали, молотили; неимоверным трудом стремясь обеспечить достойное существование своим семьям: «Кто с барыша и коника прикупит, а кто и пару, а кто и телушек, овец, поросят…»

III. Село Снагость в довоенные и послевоенные годы

Мой род

Несмотря на свой тогда юный возраст, я помню многое. Что же осталось от когда-то богатого зажиточного имения в селе Снагость? После Великой Отечественной войны еще были церковь, крестильня, управление (экономия), здание земской школы, амбар с постройками. Во время войны колокольня была взорвана, церковь повредили незначительно. Районные власти решили церковь не восстанавливать. Я не знаю, когда и как сносили купол церкви, но помню ее без купола, высотой несколько десятков метров. Один смельчак, мой одноклассник Ковалев Анатолий, залезал наверх и бегал по периметру церкви, ему дали прозвище «Толя-козел». Церковь медленно и долго (кладка была очень прочной) разбиралась сельчанами по кирпичику для колхозных нужд – ферм и сараев. Приблизительно в семидесятых годах на месте церкви построили правление колхоза, а сейчас там находится сельсовет.

Здание Крестильни (в ней крестили меня и брата Василия) в разные времена использовали под правление колхоза, сельсовета. В настоящее время в этом здании находится библиотека села Снагость. Администрация Снагостского уезда – экономия Князей Барятинских находилась почти рядом с церковью. Территория экономии составляла площадь в несколько гектар и была обнесена высоким двухметровым кирпичным забором. На территории находились контора и ряд кирпичных строений. В послевоенные годы там располагалась МТС (машинно-тракторная станция) и стоянка машин. Позже обветшавшую контору население разобрало для своих нужд, как и высокий кирпичный забор. Помню, когда забор ещё стоял на месте, ребята загнали туда заблудшего лося. Он с большим трудом перепрыгнул через него, ударился о землю и долго лежал, тяжело дыша. Потом пришел в себя и убежал в лес.

В земской школе в послевоенные годы была начальная школа-четырёхлетка, потом там находился музей села Снагость, а сейчас здание разбирается по кирпичикам. Двухэтажный кирпичный амбар и его постройки до настоящего времени используются для хранения зерна.

В Снагости была хорошая больница старой постройки, потом ее закрыли и возвели небольшое новое здание. Ранее в больнице лечились не только снагощане, но и жители других деревень, а сейчас в больнице нет даже врача, только фельдшер.

До войны и во время войны село было в относительно хорошем состоянии. Нужды населения в питании обеспечивали три ветряные мельницы (ветряки), где мололи муку, а также две маслобойни, производившие масло из подсолнухов и одна крупорушка, где обдирали зерно: просо и ячмень. После войны в пятидесятых годах зерно мололи в колхозе при помощи двигателя, а население, в основном, использовало примитивные домашние мельницы. Это была круглая деревянная болванка (50–70 мм в диаметре), на которую закреплялась перфорированная круглая тёрка, а сверху устанавливалась круглая полая металлическая тертушка. Вся эта установка крепилась на скамейке. Сверху в зазор засыпалось зерно, верхняя полая тертушка приводилась в движение двумя людьми, а снизу через щели сыпалась мука. При необходимости заготовки муки в большом количестве (1–2 ведра), отправлялись к одному хозяину-умельцу Малееву Ивану Григорьевичу, который смастерил мельницу с каменными жерновами. Приводилась эта установка в движении уже четырьмя людьми. За помол хозяин брал небольшую плату – кружку зерна.

До войны в Снагости было пять хуторов: Иваницкий, Ланцов, Жабичий, Красный и Бурый; 13 улиц: Ранчжёга, Староселье, Репяховка, Поповка, Калоша, Дуровка, Базарная, Красная, Зелёная, Прилипка, Расштаньки, Сухая и Средняя (позже Молодежная).

В настоящее время от пяти хуторов остались жалкие остатки – сохранились только Красный и Ланцов хутора. Зелёной улицы вообще не стало, а на оставшихся улицах стоят редкие дома. Многие престарелые жители перебрались в город к своим детям. Коренного населения осталось очень мало, а количество жителей пополняется за счёт приезжих армян, туркмен и других национальностей. До войны и во время оккупации, когда я ходил с бабушкой в церковь, хаты стояли одна возле другой, были сплошные заборы и палисадники. У каждого дома имелись крытые ворота и скамеечки. В непогоду, дождь или жару, можно было остановиться под крышей ворот или посидеть на скамейке.

Колхозная система управления сельским хозяйством была всегда убыточной. Колхозники не получали ни денег, ни натуры. После смерти Сталина жизнь села стала лучше: за работу платили зерном и ставили трудодни. Впервые колхозникам назначили пенсию 12 руб. 50 коп. в 1956 году, в 1962 году повысили до 28 руб. 50 коп., а с 1965 года пенсия стала зависеть от заработка.

По данным районной газеты «Голос района» (13 июля 2004 г.), первое укрупнение колхозов в районе произошло 22 октября 1950 г. – из 90 колхозов сделали 27. Второе укрупнение произошло 23 октября 1956 г. – из 27 колхозов осталось 19. Последнее укрупнение состоялось 24 октября 1967 г. – стало 14 колхозов и два совхоза.

Сколько было населения в селе Снагость перед войной, неизвестно. После войны и до 1967 года в Снагости было четыре колхоза: имени М. И. Калина, имени XVII Партсъезда, имени XX Парт-съезда и «Передовик». В 1967 году все колхозы объединили в один – Колхоз имени Калинина. В 1999 году все колхозы распались и организовалось ЗАО «Южная», а к Снагости присоединили рабочий люд деревни Гапоново.

В настоящее время (в 2021 году) в Снагости трудоспособного населения – 327 человек, а всего проживает 571, дворов – 424. Некоторые работают в деревне Гапоново, в доме инвалидов и в районном посёлке Коренево. Зарплата – очень низкая 7-12 тыс. руб. Многие трудятся вахтовым методом в Москве. Население Снагости это пенсионеры и иммигранты из Ближнего зарубежья. В Гапоново (Красно-Октябрьское) проживает 196 человек, трудоспособного населения – 88 человек, а дворов – 89.