Для красоты уж возведён,
Поэтому теперь о ножках
Заботятся и не немножко
Да перед зеркалом make-up
По полчаса всегда наводят,
Потом на улицу выходят,
Чтоб ногтиком кого-то – цап!
Но я в любви не анатом:
Влюбляться лучше целиком.
 
 
XXXIV
 
 
Один я помню чудный миг,
Когда прелестница (вот счастье!),
Оборотив ко мне свой лик,
Меня схватила за запястье
И говорила горячо.
В другой раз сам я за плечо
Вдруг приобнял её чуть-чуть,
Она же – голову на грудь.
Так раскрывают нам объятья
Они и с ними целый мир
Души, восторженный клавир,
Но вдруг для них вы – только братья.
Нет, не сулит, быть может, мирт
Непринуждённый этот флирт.
 
 
XXXV
 
 
Но в нашем фокусе не то
Уже должно быть – наш Андрей
Направил вновь своё авто
Домой. Средь зимних фонарей
За полусонным, запотелым
Окном жизнь целая летела.
Уже проигран старый гимн;
Из труб клубами вьётся дым;
Звенят трамвайные пути;
Детишки с сумками, с портфелем
Идут к занятиям; успели
Таджики двор уж подмести;
А круглодневный магазин
Давно открыт раз был один.
 
 
XXXVI
 
 
Но этого не замечая,
От удовольствий уж не рад
Андрей во двор свой заезжает,
И встал. Коробка – автомат.
Он лёг, назад откинув кресло,
Перед рулём расправив чресла,
И приготовился заснуть,
Чтоб завтра вновь всё тот же путь
Проехать. Это ль не предел
Для тех, кто так же очень много
Работал в офисе? Дорога
Веселий праведных и дел?
Но, как заезженный саундтрэк,
Мир для Андрея вдруг поблек.
 
 
XXXVII
 
 
В постели утром насекомым
Проснулся раз он, – и тогда
Угрюмой, мрачной, незнакомой
Увиделась ему среда.
И всё, чем жизнь его дарила,
И безразлично, и постыло.
Напомню вам, что только лишь
Марихуана иль гашиш
Способны были вызвать в нём
Приливы радости мгновенной,
Распространяемой по венам,
Однако длительный приём
Такого верного д… ма
Был плох для сердца и ума.
 
 
XXXVIII
 
 
Такая радость эфемерна,
Как забытья унылый сон,
Который через день примерно
Развеется под утро вон.
И тяжко будет то мгновенье,
Когда ваш труп без пробужденья
Поднимется, в себя не веря,
Вас отдавая в руки зверя.
Вся ваша жизнь уже не вам
Принадлежит, лишаясь дара
Рождать в вас радость без товара.
Жизнь облепил какой-то спам.
На то, чему был раньше рад,
Смотрел и видел суррогат.
 
 
XXXIX
 
 
XL
 
 
XLI
 
 
XLII
 
 
Итак, Андрей поддался сплину.
Он, завсегдатай клубов, лев
Всех вечеринок, вдруг покинул
Танцполы, бары, с ними – дев.
Их обольщая, как никто,
Вдруг понял, это всё не то.
Теперь ему казались мелки
И буфера подруг, и ц…
Хоть иногда на вечеринке
Иная в шутку иль всерьёз
И рассуждает как Делёз
Иль Альтюссера без запинки
Толкует, только здесь все то же.
Красавиц он оставил ложе.
 
 
XLIII
 
 
К чему делить одну кровать
Иль светскую вести беседу,
Когда нельзя потолковать
Вполне осмыслено, а к бреду
Непринуждённой болтовни
Снисходят часто в наши дни.
Хотел начать вести он блог,
Но, к сожалению, весь слог
Ушёл на записи Контакта,
А после и совсем потух,
Мелодией наполнив слух.
Он растворился в звуках такта.
Но согласитесь, эти ритмы,
Намного лучше петель, бритвы.
 
 
XLIV
 
 
Скачав себе десяток книг —
И звуковых, и электронных —
Наш запоздалый ученик
Внимать пытался ухом сонным,
Но, к сожаленью, стольких слов
Был необъятен тот улов.
И потому опять в музон
С отчаянья рванулся он.
Купив «Joy Vision» пластинок
И прочих где-то восемь штук,
Он слушал траурный сей круг,
Как наставленья раньше инок,
Но даже музыка винила
Судьбы ему не изменила.
 
 
XLV
 
 
Тогда и встретились мы с ним,
Как полагается, случайно
(Исход ведь мог быть и иным,
Но это уж неясно, тайна).
Я выходил из Маяковки,
И вдруг движением неловким
Он на меня вдруг налетел —
И столкновение двух тел
Произвело тогда паденье.
И мы тогда друг другу эхом
Ответили из луж со смехом.
Такое странное сближенье,
Как поговаривал пиит,
Довольно многое сулит.
 
 
XLVI
 
 
Прожив лет двадцать – срок не малый, —
На жизнь иначе смотрит всяк:
Кто вышел в боссы, в генералы
Пустышкой кажется, ведь так?
Тогда в его автомобиле
Часов мы много проводили,
Подолгу говоря о том,
Как всё устроено кругом,
В чём человечества позор
И сколько ангелов в булавке —
Ну, в общем, о любой козявке
Шёл очень дельный разговор.
В беседе о таких вещах
Порою исчезает страх.
 
 
XLVII
 
 
Бывает так, что мысли кванту
Нужна опора, друг, рука,
Ведь помогал Вергилий Данту,
Ведя вперёд ученика.
Но иерархии особой
Меж нами не было: мы оба
Тогда с ним были далеки
От окруженья, вопреки
Бывало, выгодам своим,
Степенной практике, уму.
И до сих пор я не пойму,
Как вдруг из хаоса режим
Установился между нас.
Он говорил: «Гомеостаз!».
 
 
XLVIII
 
 
Ночной порой бывало мы
Стоим на набережной Стрелки,
Когда Неву среди зимы
Заносит снегом лёгким, мелким,
И неподвижная река
Лежала подо льдом, слегка
Качая медленные льдины.
Казалось нам на миг единый,
Что по тем линиям в разломах
Возможно совершить побег,
Где и предатель – человек,
Обманщик же свершает промах;
Смотрели мы на ночь и мир
Чрез Фицджеральда ориентир.
 
 
XLIX
 
 
Над нами Тропик Козерога
В небесной бездне громоздился,
И он пробил своей дорогой
Ту стену, где и я родился.
И стало тело вмиг растущим
Лучом; ad asta через кущи
Летело, глухо и не зряче.
Да и могло ли быть иначе?
И понял я тогда, что в волю
Я наслажусь рекой свободы
За все умеренные годы
И, может быть, себе позволю
Устами к ней тогда прильнуть,
К гречанке, вняв любви всю суть.
 
 
L
 
 
Гляжу я в небо налету
И сторожу аэропорт,
А вместе с ним свою мечту:
Смотрю, какой же самолёт
Подарит мне от изобилья
Свои серебряные крылья.
Когда же совершу вояж?
В Европу? в США? на пляж?
На те златистые пески
Тайланда, Родоса, Колхиды,
Ну, на худой конец, Флориды?
Хотя, быть может, от тоски
Не убежать нам никуда:
Вокруг материков вода.
 
 
LI
 
 
Я опасался, что психоз
Случится у кого как раз,
Но, к сожалению, мороз,
Учёба разлучили нас.
Он – в опьяненье или ломке —
Тогда поддался странной гонке,
Как от убийцы иль ножа,
Пытаясь как-то убежа…,
Летел вперёд, как ураган;
И раж, и скорость и т. п.,
И в результате – ДТП.
(И этим начался роман).
На перекрёстке были сбиты
Старуха с дочерью – убиты?
 
 
LII
 
 
Но, может, это лишь мираж?
Воображенья, бреда плод?
Однако телерепортаж,
Да и помявшийся капот
Довольно ясно говорят,
Что это было. Папин взгляд
Стал подозрителен и строг,
Как будто бы его сынок
Им лично в чём-то уличён.
Хоть в тот же вечер он от пятен
Отчистил всё, капот от вмятин
Исправлен – ездил он в салон.
Но в доме как-то неуютно
Всё становилось поминутно.
 
 
LII
 
 
LIII
 
 
В конце концов, душа устала.
Одно, однако, существо
Во всём их доме не внушало
Ему страданий, мать его!
На ласки вовсе не скупа
Она столь часто так слепа
К порокам чада своего,
Не замечая в нём того,
Что видно остальным вокруг.
Ни странных слов его набор,
Ни модный головной убор,
Ни странный полуночный друг —
Ничто не изменяет в ней
Любви тех светлых детских дней.
 
 
LV
 
 
Любовь её, увы, безмерна,
И потому была она
Ему, как тот венок из терна:
В нём большая ещё вина,
Чем в непрямом отцовском взгляде,
Что был, конечно, беспощаден,
Но к полной силе из-за слов
Столь громких не был всё ж готов.
Нередко поднимая крик
По важным поводам и нет
Истратил весь авторитет
Его отец, его старик.
Когда уж не внезапен гнев,
Его мы слышим, как распев.
 
 
LVI
 
 
Здесь подчеркну, что он – не я.
Ведь не был также он поэтом,
Не понимал, что есть семья.
Я потому сказал об этом,
Чтоб вдруг сличая здесь черты,
Читатель, по ошибке ты,
Себя представив психоло́гом,
Под вразумительным предлогом,
Не заключил бы тут со смехом,
Что как фигуру я из снега
Слепил своё здесь alter-ego.
Уже давно подобным эхом
Творцы не заняты с тех пор,
Как постмодерн прикрыл позор.
 
 
LVII
 
 
Когда ко мне друзья приходят,
Они вдруг спросят: «В ком свою
Нашёл ты музу? В этой вроде?»
Я ж говорю, что не пою
Ни мадригалов, ни элегий.
Как песнь о прошлогоднем снеге,
Такие выдумки нелепы.
Когда кто влюбится, он слепо
Изводит нипочём бумагу
И, подбирая всё подряд,
Из комплементов шьёт наряд,
Имея наглость и отвагу.
Но я, любя, сложить сонет
Не мог – ума и слов же нет.
 
 
LVIII
 
 
Когда же половой истомой
Мой ум закончит истекать,
Тогда спокойной и знакомой
Готов я музе вновь внимать;
Наверно, с гётовых времен
Такой невыгодный обмен
Вновь совершается сегодня.
Эх, лира – славной музы сводня:
Из-за чего твой взгляд ревнив?
Не уж то ли любой портрет
Невесты, коею поэт
Пленён, тебе не так красив?
Заняв престол его души,
Ты требуешь одно: пиши!
 
 
LIX
 
 
Задумавши один роман,
Я начертал его набросок,
Ещё нестройный где-то план.
Конечно, очень много сносок,
Страниц намеренно бумаги
Потребно для подобной саги,
Покамест, на полсотню строф
Труд мною начатый готов
В размере лишь одной главы.
Сравнив её с оригиналом
Сходств между ними крайне мало,
Найдёте, полагаю, вы.
Конечно, это очень смело,
Но рассуждать – моё ли дело?
 
 
LX
 
 
Увы, увы, мой бедный слог
Везде себе противоречит.
Сознанья будто бы поток,
Неумолимо льются речи,
Словесный, путанный коллаж,
Невидимый другим мираж.
Я не надеюсь на цензуру,
Поскольку эту процедуру
Мой текст, наверно, не пройдёт.
Уж слишком много в нём такого,
Что нам, конечно же, не ново,
Но говорить об этом рот
Не хочет почему-то наш.
Эй, критик, где твой карандаш?!
 

25 апреля-22 июня 2012,