Глава 6

– Что ты собираешься делать? – тихо спросила японка, когда мы прокрались к обрыву, сделав крюк и обойдя весь лагерь. – Здесь достаточно охранников, чтобы перебить всех поднявших голову. В прошлый раз, когда мы устроили побег, спаслись только пятеро, а до замка и вовсе лишь двое дошло.

– У вас тогда не было вас нынешних, – заметил я, осматривая посты стражников. – Видите? Тут та же схема. Охрана редкая и сильно надеющаяся на свою магию. Дварфам еще несколько минут будет не до рабов, и даже если эльфы умудрятся взять ситуацию под контроль, у нас сегодняшних куда больше сил, чем было тогда.

– Что же может быть в твоем плане не так? Может, несколько десятков бойцов, ожидающих спуска в Бездну? – усмехнулась Химари. – Они мгновенно подавят любое сопротивление, стоит рабам подняться.

– Ты забыла, что сюда спускались не рудокопы, а воины с красными ошейниками, – поправил я девушку. – Каждый из них прошел длительное обучение боем. Освободим их – получим целую армию, не способную сражаться вместе, но все же. Нужно атаковать всех разом и не позволить использовать кольца. Сомневаюсь, что бунт на испытании заставил их сменить все заклятья, но рисковать не стоит. Гормок, ты берешь ближний край. Не убивать, кольцо не выкидывать и не ломать, оно может быть связано с душами рабов. Грот, на тебе противник чуть дальше. Делай что хочешь, но он не должен поднять тревогу. Химари – центрального. Клора – на тебе самый дальний. Ты можешь пробраться вперед, не вызывая лишних подозрений, и даже отвлечь противника, заманив в ловушку. Еще раз, они могли поменять заклятье и связать свои души с рабами. Так что убивать их нельзя. По крайней мере, не сразу.

– Отлично, я пообрываю им руки, словно жукам, – усмехнулась голова огра с явным застарелым следом ошейника. Вторая неодобрительно боднула первую и кивнула.

– Вопросов нет? Тогда выдвигаемся, – сказал я, уходя в тень ближайшего барака. Вместе с девушками мы прокрались по заброшенному зданию и спокойно вышли с противоположной стороны. Но стоило оставить за спиной Химари, забравшись дальше, как нас остановил многоголосый храп.

Приложив палец к губам и медленно перекатывая стопу, чтобы не дай бог не разбудить врагов, я заглянул в комнату, откуда слышались переливы. Плотные занавески спасали от холода и влаги, а в центре зала догорал самый настоящий теплый костер, у огня которого сидела, вытирая слезы, девчушка лет семнадцати. Испачканное кровью платье и синяки на руках быстро прояснили ситуацию, и я не стал останавливать Клору, крадущуюся к девушке.

Хоббитка ударила плачущую основанием рукояти по затылку и, поймав девушку, аккуратно положила ее на бок, гневно глядя на блаженно дрыхнущих дварфов. Приложив палец к губам, я показал на их руки. К счастью, подробнее Клоре объяснять не потребовалось. Подобрав с пола масляную лампу, она открутила крышку и, смочив палец ближайшему дварфу, ловко сняла кольцо управления. Криков снаружи вроде не последовало, так что я позволил воровке обчистить спящих, после чего мы накрепко привязали их к кроватям. Сунув ладонь в костер, я впитал его до состояния пепла.

– Может, все же убить? – тихонько спросила Клора.

– Нет. Если на них есть заклятье связи с рабами, это и их убьет, – покачал я головой, раз за разом возвращаясь взглядом к масляной лампе. Джин из нее явно не выберется, но что-то притягательное в ней, однозначно, крылось. – А если связи нет, мы самих рабов сюда притащим, и они развлекутся вдоволь.

Закончив мысль, я взял в руки лампу и с идиотской улыбкой потер ее медный бок. Естественно, безрезультатно. Если не считать того, что несколько капель масла упало мне на ладонь, почти мгновенно впитавшись в трещины окаменевшей кожи. Ощущения оказались странные, будто детский крем втираю, в котором процент жира доведен до ста.

– Ты что, поджечь себя решил? – ошарашенно спросила хоббитка, на всякий случай отодвигаясь, когда я открыл крышку и начал поливать себя маслом.

– Позже, если понадобится, – кивнул я, тщательно пропитывая созданную амулетом одежду. – Масло не растворяется в воде, отталкивает ее и не пропускает тепло. Или защищает от холода, если смотреть с другой стороны.

– Откуда такая уверенность? – спросила девушка с плохо скрываемым сомнением.

– Это проходят в младших классах, – ответил я, всучив девушке лампу. – Полей мне спину так, чтобы она хорошо пропиталась.

– Ты еще и ученый? – восторженно произнесла девушка, и я не сдержался, прикрыв лицо ладонью.

– Угу, ученый. Школьник в средневековье, – пробурчал я, мысленно добавив Весте: – Не высовывайся и не зажигай ничего. Иначе вся защита спадет. Сможешь отгородиться и восстановить силы.

– О боги, наконец от твоих знаний есть реальная польза, – с облегчением сказала фея огня. – Я уже чувствую, насколько стало легче.

– Вот и сиди себе тихонечко, – ответил я Весте, проверяя, не слишком ли блестит масляный покров. Суставы быстро возвращались в норму, скорость движений восстанавливалась, и я чувствовал себя почти нормальным человеком. Разве что пахло от меня прогорклым маслом, но с этим я готов был мириться, пока есть нужда.

Оставив дергающихся в путах дварфов, мы вышли из бараков. Клора отправилась дальше, перебираясь от одного укрытия к другому, а я выбрался к сторожевому посту. Оглянувшись, увидел скучающую Химари, красноречиво постучавшую по пустому запястью, и в ответ пожал даже не скрипнувшими плечами. Ну что поделать, задержались. Зато полным составом обезвредили вторую смену. Меньше чем через минуту с противоположной стороны появилась хоббитка.

Мы ринулись вперед почти одновременно. Я вырубил стражника простым ударом каменного кулака, от которого смялся тонкий шлем, и смотрел, как поступают остальные. Химори решила бить наверняка и, дернув дварфа за его достоинство, за бороду, конечно, а не за то, что ниже, взяла в удушающий захват. Тот немного потрепыхался и осел. Клора ударила своего надсмотрщика под колено, а когда он упал, вскрикнув, сдернула шлем и впечатала рукоять кинжала в висок.

Гормок создал больше всего шума, его великанские шаги отвлекли даже соседнего караульного, к которому подкрался Грот. Стражник привычно вскинул руку, указывая на него пальцем, и нажал на кольцо, только затем, чтобы еще более разъяренный огр пинком отправил его через обрыв прямо в Бездну. Орк, воспользовавшись моментом, подскочил к отвлекшемуся противнику и, по-звериному схватив руку дварфа, отгрыз ему палец вместе с управляющим кольцом.

Крики раненых и пролетавший мимо живой снаряд заставили рабов поднять головы. Но они же привлекли внимание успокоившейся толпы героев. Зная, что снять ошейники мы не в состоянии, как и драться с вооруженной толпой наседающих сзади рабовладельцев, я подбежал к ближайшему подъемнику и подобранным топором за пару ударов перерубил рычаг блокиратора. Лифт для грузов рухнул на небольшой выступ, на котором едва помещались десятки рабов.

– Руби подъемники! – выкрикнул я. – Вниз! Все вниз!

– Там Бездна! – проблеял один из рабов-фавнов.

– Да! Там сила! Там свобода! – заорал, ударяя себя в грудь, Грот, плюя окровавленной слюной.

– Мы собрали все управляющие кольца! – крикнула хоббитка. – Бегите, пока можете!

– Не все! – раздался позади нее гневный голос уже знакомого дварфа в богатом доспехе. Его хорошо потрепали, но даже побитый, с фингалом под глазом и кровью, стекающей по брови, он выглядел грозным противником. – Это мой город и мои копи! Здесь я король! – С этими словами он сжал над головой кулак, и все рабы попадали, вопя от боли. – Взять этих уродов!

– Рубите подъемники! – еще раз выкрикнул я, бросаясь к дварфу, но глядя при этом на реакцию стоящего чуть в стороне эльфа. – Чтобы эти герои еще неделю не смогли спуститься!

– Защищать главный подъемник! – мгновенно среагировал эльф, указывая в противоположную от меня сторону, куда уже побежали Грот и Химари. – Не дайте им уничтожить механизм!

– Стоять! Надо сражаться здесь! – гневно заорал дварф. – Это мой город, и я отдаю приказы!

– Только своей страже, – презрительно бросил на бегу эльф, снимая со спины длинный лук.

Воспользовавшись раздором, я сумел подскочить к Железнобороду и, разминувшись с его молотом, весь вес и скорость вложил в удар о щит, которым умелый боец тут же прикрылся. Дварф вынужденно сделал несколько шагов назад, отступив к самому краю пропасти, под которой виднелся только уступ с рабами, и я не отказал себе в удовольствии что есть мочи пнуть этого урода.

– Это Спа-арта! – со всей силы ударил я противника, и тот, пошатнувшись, рухнул вниз.

Правда, летел недолго, всего метра четыре. После чего с грохотом обрушился на выступ, придавив нескольких рабов. Оглянувшись, я увидел, что после приказа эльфа передо мной осталось лишь полтора десятка стражников, но даже это был явный перебор для боя в скрытой форме, так что, взявшись за канат подъемника, я улыбнулся, отсалютовал подбежавшей страже и пинком убрал блокиратор.

Несколько стрел пролетело мимо, и вставшие на краю пропасти дварфы, вооруженные топорами и молотами, ошалело смотрели, как я под играющую в голове мелодию из «Пиратов» спокойно спускаюсь к их господину. Глава артели и клана Железнобородых, кряхтя, поднимался, его великолепные доспехи помялись и представляли собой весьма жалкое зрелище, но он все еще был полон гордыни и уверенности в своих силах.

– Ты поплатишься за это! – выкрикнул, хрипя, дварф, стирая с губ кровь. – Я закую тебя в рабский ошейник и буду пытать до самой смерти, которая не наступит очень, очень долго. Твоих баб будут насиловать у тебя на глазах, пока они не превратятся в куски мяса!

– Ты так много говоришь, потому что ничего не можешь сделать, – усмехнулся я, обходя его кругом. – Ты больше не король. Ты раб. Как и все, кто попадает на этот каменный выступ. А знаешь, что происходит с такими рабами?

– Ими правят дварфы! Вот что! – перебил меня самозваный король, высоко поднимая свой молот. – Мы правим миром!

– А-ха-ха. Нет. Они навсегда остаются в одном дне. И ты будешь раз за разом проживать одно и то же событие, собственное поражение, – сказал я, опустив руки и с улыбкой глядя на приближающегося противника. – И станешь таким же. Потому что забыл одну очень простую, но важную истину. В Бездну спускаются не рабы, а герои. Вот они – все они. Перед тобой!

– Это? – рассмеялся, оглядываясь, Железнобород. – Это жалкие инструменты!

Его насмешка стала последней каплей. Закованные в цепи бойцы начали подниматься, и он вскинул руку, собираясь в очередной раз обрушить волну боли. Вскинул и уже не смог опустить. Я накопил достаточно сил, чтобы молниеносным броском перехватить его руку, выламывая ее из сустава. Король взревел от боли, пошатнувшись, и не успел активировать заклятье. В то же мгновение десятки поднявшихся бойцов начали швырять в стоящих у пропасти надсмотрщиков камни.

Дварф оттолкнул меня щитом, но повисшая плетью рука не удержала молот. Его пальцы не сжимались, он оказался не в состоянии активировать кольца и лишь отмахивался щитом от моих атак. Я поступил просто, поймал железный лист и повис на нем всем телом, вмиг заставив обезоруженного противника упасть на одно колено.

Упершись ногой, я отодвинул кромку щита и обрушил мощный удар окаменевшего кулака на шлем бывшего главы поселения. В отличие от надсмотрщиков, он носил настоящий тяжелый доспех, разбившиеся камни брызнули осколками во все стороны, но и на шлеме осталась приличных размеров вмятина. Враг усмехнулся, но я, не обращая внимания на боль в сломанных костяшках, ударил еще раз. Шлем загудел, вогнулся сильнее, сжав череп противника, и тогда я сменил направление, вмазав ему по челюсти. Кожаные ремни не выдержали, с треском порвавшись, и шлем отлетел в сторону.

Схватив дварфа за бороду, я выдернул его голову из кольчужного капюшона и, повернув к укреплениям наверху, сжал ее с обеих сторон ладонями.

– Снимай защиту, – приказал я, стискивая пальцы.

– Нет, – прохрипел бывший градоначальник и взвыл от боли, когда я надавил сильнее.

– Снимай или сдохнешь!

– Ты не посмеешь. Я король. – Договорить я ему не дал, сломав нос. Он зарыдал, но не сдался, и тогда, вздернув бороду вверх, я поднес к шее его же кинжал. – Нет. Я глава артели.

– Уже нет, – смяв бороду, я рывком обрезал ее, а затем помотал перед его глазами. – Ты больше даже не дварф, ты безбородый хоббит.

– Нет. Нет! – взревел он, пытаясь встать, но пинок под колено вернул все на свои места.

– Снимай барьер. Иначе ты сдохнешь в этой каменоломне. Без чести, без достоинства и без бороды. Став хоббитом, нижним из низушков.

– Я не могу. Ты мне руку сломал, – зарыдал бывший глава артели, глядя на собственную бороду, лежащую на камнях. Его подчиненные тоже смотрели вниз, но совсем не на бывшего предводителя, и, обернувшись, я успел отдернуться от метящей в меня стрелы. Она оказалась уже на излете, так что это не составило особого труда.

– Помогите ему, снимите управляющие кольца и проследите, чтобы он сделал что надо, – приказал я стоящим вокруг оркам. – Теперь он ваш, и только от вас зависит, выберитесь вы отсюда или останетесь навсегда. Наступил новый день! Решайте, кто вы. Герои или рабы.

– Ты отдаешь его нам? – нахмурившись, спросил один из здоровенных фавнов, больше напоминавших буйволов, а не козлов. – Не хочешь сам стать правителем этого поселения?

– Чтобы застрять в нем? Нет уж, спасибо. Моя цель вон, целится в нас из лука, – усмехнулся я, показывая на спускающуюся чуть вдалеке огромную платформу.

Великанских размеров подъемник, окруженный десятком защитников, спускал в пропасть разношерстный отряд настоящих героев. Их было больше полутора сотен, так что они набились как селедки в банку, но титанический механизм лишь немного поскрипывал. Да и стальные тросы вряд ли порвутся. Эльф, тот, который, без сомнений, бросил Железноборода ради спуска сегодня, а не через неделю, уверенно стоял на краю, опершись на гигантский ростовой лук. Он усмехался, глядя на меня и положение бывшего градоначальника.

– Я тебя найду, тварь, – крикнул я ему вслед. – Найду и сверну шею.

– За вами придут настоящие герои, а не отбросы, застрявшие на краю первого уровня, – усмехнулся эльф. – Давно пора было перебить их, и ты прекрасно выполнил мою работу. Но стоит тебе сунуться в саму Бездну, и от тебя не останется даже пыли. Бойся. Ведь, благодаря Видящей, мы вскоре вернемся, обретя немыслимое, божественное могущество!

– Это мы еще посмотрим, – усмехнулся я, глядя на Соню. Если бы не ее присутствие на спускающейся платформе, решение оказалось бы максимально простым: перерубить тросы один за другим, и пусть себе падают. Но, прикрываясь сестрой, этот урод сохранил свою жалкую тысячелетнюю жизнь.

– Командир! Этот жирдяй не может снять проклятье! – выкрикнул Грот, тыча в дварфа кинжалом.

– Значит, он для нас бесполезен. Какого черта, где ваши хваленые маги? – спросил я, подходя к Железнобороду. – Я видел, как один из магов искривлял пространство, поднимал гигантские стальные валуны, крушил дома, словно щепки. А сейчас вижу лишь обожравшегося бритого идиота, не способного даже снять магический барьер. Где это все?

– Ты победил меня подло. Сбросив с обрыва и сломав руку, – расплывающимися губами сказал дварф. – Если бы ты вышел со мной на честный поединок…

– Так давай! Сейчас с тебя снимут доспехи, оставят в одном исподнем, и я, так уж и быть, стану бить тебя только левой рукой. Идет? Или ты считаешь честным поединок, в котором твой противник не в состоянии тебя ранить из-за доспехов, безоружен, и ты можешь избивать его как угодно? Где ваши маги, я тебя спрашиваю?!

– Вернутся, – многообещающе усмехнулся дварф. – Вы не сможете отсюда выбраться, а они вернутся с третьего уровня и перебьют всех вас.

– Отлично. Но знаешь, пожалуй, я не буду так долго ждать, – вздохнул я, поднимаясь. – Раздеть, связать. Он нам еще пригодится, но только в качестве говорящей головы. Отгоните всех, до кого достанете, чтобы не совались к обрыву. У них нет душевной связи. Охранников вниз. Надсмотрщиков вниз. Гормок, бросай этих идиотов, пусть и дальше охраняют подъемник. Нам нужно зачистить лагерь!