Ученики столпились небольшой группой: те, кто посмелее – спереди, а остальные, неуверенно перешагивая с ноги на ногу, за их спинами. Задира со шрамом, что провоцировал заядлую троицу друзей, о чем-то перешептывался с еще несколькими ребятами и, казалось, совсем не слушал указаний инструктора. Он несколько раз кивнул собеседникам в сторону Инга и даже ухмыльнулся, причем, довольно явно и открыто.

Это не осталось незамеченным для Лю, и здоровяк хотел уже сообщить товарищам, но одновременно с его шагом в их сторону, экзаменатор позвал его на старт. Пришлось оставить попытку разговора на потом и выходить из группы. Он скинул верхнюю одежду, оголяя мускулистый торс, быстро взглянул на задиру и изобразил в сторону Рина и Инга пожелание удачи. На это его товарищи лишь улыбнулись, и здоровяк направился вперед.

Сюрпризом его успешное прохождение ни для кого не стало, и следующий час пролетел, как мгновение. Ученики один за другим выходили к старту, преодолевали полосу, отчаянно дрались и стреляли. Получалось у всех по-разному, и к концу очереди большая часть экзаменуемых отправилась за пределы школы. Прямо в тех же испачканных в пыли одеждах и грязью вперемешку с синяками на грустных лицах. Инга среди них не было. К тому времени он спокойно стоял рядом с другом и во все глаза рассматривал оставшихся около старта студентов, среди которых находился и Рин.

Еще через несколько других учеников и только одну успешную сдачу, настала очередь парня со шрамом. Все это время, пока остальные бегали от точки до точки и бились с преподавателями, он находился за плечом экзаменатора со списком, однако, за каких-то десять секунд до вызова умудрился вернуться обратно к группе и как ни в чем ни бывало вышел на старт, стоило старшему произнести его имя. Он разделся, и оказалось, что его спина, плечи и грудь усыпаны зажившими ранами от плетей, а чуть пониже лопаток красуется еще свежий рубец.

– Уж не знаю, как вам это удалось и сколько это стоило… – заговорил он, злобно кивнув в противоположную сторону двора, где отдыхал Лю, – но я с удовольствием погляжу на потуги очкарика и на то, как твоя светлость будет валяться в пыли наравне со всеми.

Последнее предназначалось Ингу, и хотя жилка около его правого глаза задергалась, парень сумел сохранить самообладание и даже прихватить за плечо друга.

– Грязь меня не изменит, а вот ты – как был дерьмом – так им и останешься.

Задира скривился от гнева и дернулся, вознамерившись схватить говорящего за грудки, но в этот момент терпение экзаменатора лопнуло. Он едва ли не силой протолкнул его к полосе препятствий, а затем приступил к финальному отсчету.

К огромному сожалению многих собравшихся, вышло у него достойно. Испытания не доставили подростку ни малейших трудностей, а бой с преподавателем получился яростным и напряженным. Если бы не Лю, парень запросто мог претендовать на лучший результат в группе.

Рину «повезло» проходить испытание сразу после, и хотя друзья в нем почти не сомневались – задумчивость на их лицах выдавала обратное. Наконец, он скинул с себя рубаху и приготовился бежать. К удивлению собравшихся, его тощее тело было слегка жилистым. Тонкие, но крепкие мышцы скручивались от малейшего напряжения, а пальцы на руках слегка шевелились в ожидании дела.

Учитель подал сигнал. Ребята затаили дыхание. Рин моментально задал темп, забегая на первое в цепочке бревно. Раскачивающийся маятник тут же попытался его сбить, но парень неловко уперся ногой, подождал, пока препятствие исчезнет и проскочил дальше, помогая сохранять равновесие руками. В промежутке его ждали отжимания. Но этом упражнении проблем не возникло: легкий вес давал о себе знать, и помощник быстро отсчитал необходимое количество, пропуская подростка к высокой стенке с выступами под пальцы.

Проблемы с препятствием обозначились буквально сразу. Немного не рассчитав усилие, Рин поскользнулся на песке и приложился о доски грудью. Лицо его искривилось от боли, но он сумел подняться и ухватиться рукой о первый выступ. В этот момент Лю услышал за спиной смешок и обернулся. Парень со шрамом внимательно смотрел на полосу препятствий и скалился в довольно жуткой улыбке.

Тем временем, сдающий преодолел еще несколько уровней и, когда до вершины осталось каких-нибудь полметра, с криком сорвался вниз. Стена перекрывала финиш от старта, и Лю ничего не видел, но Инг, оставшийся у начала, внезапно побледнел. Во время падения с высоты его лучший друг неловко мотнул головой и задел один из торчащих в кладке камней. Худощавый подбородок откинуло назад и одновременно с этим оборвалась бечевка, что сдерживала волосы Рина в хвосте.

Он распластался на мягком песке площадки с раскиданным в стороны локонами и больше не шевелился. Инг и Лю дернулись одновременно: один со старта, другой от финиша, но были остановлена экзаменаторами. Вмешиваться в экзамен не разрешалось никому, а травмированных осматривали лишь по истечению отведенного на сдачу времени.

– Ну же, давай… Поднимайся! – прорычал Лю, стискивая свои могучие кулаки.

Следящий за ним обладатель шрамов злобно рассмеялся.

– И не надейтесь.

Сразу четверо успешно аттестовавшихся подростков повисли на плечах у здоровяка, чего от него, собственно, и ожидалось. Лицо недоброжелателя едва ли не светилось от счастья, когда один из учителей рявкнул на образовавшуюся «кучу-малу» своим басовитым баритоном.

– А-ну, прекратили, пока я не аннулировал ваши результаты!

– Это все он! Он подстроил падения Рина! – не унимался Лю, успевший стряхнуть двоих учеников.

– Молчать, я сказал!

– Да… сэр… – устало откликнулся подросток, закончив сопротивляться и впив в задиру убийственный взгляд. – Но мы еще рассчитаемся…

Последнее было сказано шепотом и ровно в этот момент лицо недоброжелателя скривилось, а сам он заткнулся, поскольку из-за преграды показался блик от очков. Лю так увлекся гневом, что не заметил во всю сигналящего ему Инга, который указывал на поднявшегося на стену товарища.

Рин с трудом перебрался на другую сторону и еле держался на ногах. На его лице застыла ужасная маска из слившихся волос, крови и песка, а грудь бешено ходила вниз и вверх. Наконец, подросток выдохнул и, немного собравшись с силами, проскочил еще одно бревно и перепрыгнул следующий уступ, сделав это гораздо быстрее, чем до этого, идеально угадав ритм раскачивающихся мешков. Новым испытанием от помощника оказались приседания с грузом. На тощие, заостренные плечи опустился мешок с зерном, и парень едва не согнулся. Сила силой, а собственного веса у него явно не хватало. Чего уж говорить и травме головы. Рин еле-еле дотерпел до конца и на дрожащих от усталости ногах поплелся к проволоке, чтобы плюхнулся там в пыль.

– Давай! – внезапно закричал Лю. – Ты мне условия ставил? Ставил! Так изволь теперь не облажаться!

Заряженный голос здоровяка подействовал, но скорее на остальных, хотя и уставших, но довольных результатом ребят. Часть из них повскакивала с земли, и принялась одобрительно гудеть, другие захлопали в ладоши, однако сдающему от этого не полегчало, а единственное, чего они смогли добиться – еще раз позлить однокурсника со шрамами.

Все, что касалось обращения с собственным весом – давалось Рину намного проще, поэтому он относительно быстро расправился с проволокой и вышел на следующего помощника. Заданием оказалось толкание тележки с камнями, и как парень не старался, а придать ей первое ускорение у него никак не получалось: колеса напрочь отказывались шевелиться, а проклятый песок не позволял ему как следует упереться. К крови добавился пот, и свежая, едва запекшаяся рана, открылась снова.

Рин шагал, проскальзывал и падал, но все так же держался за борта побледневшими кистями. Лица его было не видно, но живот надулся, а дыхание сбилось. После мешков и приседаний, ноги так и не восстановились, тряслись и не слушались, однако, одноклассники только прибавили, и теперь он наконец-то расслышал поддержку.

Телега качнулась. Совсем чуть-чуть, на каких-нибудь пять сантиметров, но этого оказалось достаточно и дальше пошло полегче. Нужно было всего лишь не терять момент, сохранять постоянное напряжение и силу. С этим Рин кое-как справился и, едва дыша, доковылял до стойки с оружием.

Как отстрелялся – не помнил, однако, ожидать, пока он соизволит отдохнуть, никто не собирался. Учитель, он же спарринг-партнер, облокотился на деревянный помост и нетерпеливо постукивал по нему мечом, а один из помощников помог парню пролезть между двумя свежими, еще сырыми досками и даже подал ему выбранный шест.

Рин слегка подогнул колени, смягчая стойку, а может, от изнеможения и выставил перед собой оружие. В ответ противник лишь ухмыльнулся, опустил забрало и резко оттолкнулся спиной от помоста. Экзаменатор был высок, крепок, и каждый, кто проходил поединок ранее, прекрасно ощутил на себе его мощнейшие удары. Попытаться их блокировать, да еще и с комплекцией Рина – было бы последней глупостью, и он прекрасно все понимал. Единственное, что могло ему помочь – это ловкость и скорость, однако, после удара головой о стену, мешка и телеги, их у парня совсем не оставалось.

Не дав ему отдышаться, учитель сделал небрежный выпад. Без цели попасть, просто чтобы проверить рефлексы ученика, но, к своему удивлению, умудрился хлестнуть парня по плечу. Рин скривился от боли, и похоже, это подействовало на него ободряюще. Несколько быстрых вдохов-выдохов, после чего подросток наконец-то мобилизовался.

Лю и Инг то и дело поглядывали на башенные часы, а Рин все никак не мог закончить. Последний, необходимый для зачета удар он нанес в самом конце третьей минуты, когда его противник слегка устал и потерял скорость, а сам он немного расслабился. Меч пролетел над головой Рина, и тот, отведя его одной стороной шеста, сделал ответный выпад, прокрутив деревяшку по дуге. Край посоха едва-едва зацепил инструктора по руке, но дело было сделано: свисток прозвучал через десять секунд.

Лю бросились к ограждению, чтобы помочь товарищу выбраться и даже попытался взять его на руки, но он лишь отмахнулся да протер потрескавшиеся очки, чтобы вновь водрузить их себе на нос. Причем, настолько пафосно, что никакая грязь вперемешку с кровью и усталостью не в силах была приуменьшить эффект.

– Подавись, – промурлыкал с трудом улыбнувшийся Рин и тут же показал ученику со шрамом неприличный жест.

– Я его завалю, слышишь! Устрою темную, пускай только закончится экзамен! – прошипел Лю, ударяя кулаком в ладонь и вышагивая рядом с уставшим товарищем. – Пусть знает наших… Что он с тобой сделал, а?

– Намазал чем-то выступ, – Инг широко улыбался. – Да ты брось. Мы справились. Чего еще? Уж не тратить ли силы на таких, как он? Дождемся только Инга и будем сегодня отмечать!

– Я подумаю… – угрюмо пробубнил Лю.

– Сам же говорил, что нечем.

– Ну тебя… А, точно! Светловолосая нимфа… – внезапно опомнился здоровяк.

– Срединный округ, улица Кожевенников, дом… не помню, напротив чайной мистера Хо. Увидишь на балкончике сушеный букет цветов – тебе туда. И да, постарайся не упасть, дурья ты башка… – Рин хихикнул и, судя по довольным ноткам, проиграть спор он оказался не против.

Ребята настолько увлеклись разговором и эмоциями, захлестнувшими их юношеские сознания, что пропустили момент, когда на старте показался Инг. Они заметили его уже во время стрельбы, а затем, расслабленно и почти не переживая, следили за боем с экзаменатором. Подросток справился достойно, и хотя до Лю ему было далеко, зачет он все-таки получил.

Через пару минут беспечная троица приблизилась к остальным успешно прошедшим экзамен и встала чуть позади учителя. В этот момент парень со шрамом сделал несколько шагов в сторону, его рука легка Ингу на плечо, а сам он скривился от гнева.

– Ну что, красавица, мордашку-то себе попортила! – палец задиры уставился на Рина. – Шрад, запомните это имя. Мы еще встретимся, – добавил он тихо-тихо, чтобы никто из посторонних ничего не расслышал.

– Договорились, – ответил за друзей Лю и, сжав до хруста его кисть, отбросил ее в сторону. – Только потом не обижайся.

Шрад лишь улыбнулся, сверкнув глазами и вновь отошел к небольшой группе ребят, с которыми болтал минутой ранее. Инг хотел обратиться к приятелю и даже успел раскрыть рот, но тут толпа загудела. Оказалось, что последний сдающий, так же, как и Рин, не смог осилить высокую стену и молча, без единого вскрика свалился на площадку да так и лежал там, не в силах пошевелиться. Ученики собрались было бежать на помощь, но властная рука учителя заставила их замереть на месте.

Когда время экзамена было наконец-то закончено к парню направилось трое помощников. Они обступили его со всех сторон и начали ощупывать, проверяя пульс и целостность костей, а главный экзаменатор обернулся к ребятам позади.

– Этот был последним, – его хмурое лицо не выражало и грамма эмоций, а глаза стального цвета смотрели на собравшихся почти что с презрением. – Поздравляю. Испытание пройдено. Правила вы знаете, но в мои обязанности входит напомнить вам о них еще раз, – учитель замолк, и его скула несколько раз дернулась.

– Итак. Каждый ученик, успешно прошедший экзамен, имеет право подать прошение о зачислении в один из д… тринадцати Отрядов, стоящих на страже нашего государства. На решение дается одна неделя. Сейчас помощники выдадут пропуски, по которым вы сможете попасть внутрь Бастионов. Количество посещений не ограничено. Тщательно обдумывайте свой выбор, осматривайтесь и спрашивайте, сравнивайте и еще раз обдумывайте, – учитель прервал свою речь и скривился. – Однако, помните! Любому из вас могут отказать без объяснения причины, поэтому, если вы, соплежуи, надеетесь попасть к Первым – утрите слюни и топайте по домам. Все ясно?

Ребята дружно кивнули.

– Отлично. Люди нужны везде: в лабораториях и на границах, в горах и на дипломатических миссиях, – мужчина опустил руки, в которых держал листок со списком участников и внезапно улыбнулся. – Даже психи из Тринадцатого не откажутся от притока молодой крови. Выбирайте место, куда позовет вас ваше сердце, и не забывайте про голову.

Подростки, слушающие сурового наставника, поддались внезапному смягчению его голоса и тоже принялись ухмыляться, думая о чем-то своем. Возможно, о чем-то действительно сокровенном, а может, совершенно пустяковом. В этот момент все они были детьми, с не угасшими еще мечтами и надеждами на лучшее будущее. Детьми, которым осталась всего неделя вольной жизни и бесконечное служение Морасии до самой смерти в дальнейшем. Из Отрядов практически не уходили. Не потому, что никого не выпускали, нет, а потому что сражения и постоянная муштра делали из людей машины. Такие же, как те, что прятались в бесконечных тоннелях под Столицей. С одной лишь небольшой разницей, ведь они приносили не свет и тепло, а ощущение безопасности для тех, кто решил посвятить себя мирной, гражданской жизни.

Инг, Рин и Лю, которым через каких-то семь дней предстояло стать Ингваром, Ринаром и Люцисом, весело затопали по мостовой, оставив здание школы позади. Их путь лежал вверх по склону, к стене Верхнего округа и прилегающему к ней небольшому жилому райончику, в котором обитали преимущественно торговцы и мастеровые: те, кто родился в местных семьях и те, кому удалось перебраться сюда из Нижнего округа. Дома здесь были высокими, с чистыми входами и аккуратными широкими окнами, доходящими до пятых или даже шестых этажей. На улицах бегали дети, медленно семенили старики и вальяжно прохаживались купцы. Повсюду, как и везде в Столице, разносился шум работающих механизмов, а вдоль дорог стояли столбы с подключенными к ним проводами.

Рин вместе с Лю жили в небольшой, одной на двоих комнатушке, которую сдавал им бодрый мужичок-пекарь с блестящей лысиной и огромными черными усами. Инг частенько захаживал к ним в гости, предпочитая проводить время с друзьями, а не бродить по огромному, но очень уж пустому семейному поместью. Отец и мать подобных знакомств не одобряли, но ругани между ними не было. Парень всегда старался учиться, тратил свободные вечера на книги и тренировки, и единственное, что их действительно расстраивало – его полное нежелание появляться в свете. Стоило какому-то другу семьи заявиться на очередной званый ужин или кучеру начать готовить карету для выезда – Инг махом проскакивал через запасной выход и появлялся лишь рано утром. Родители списывали его поведение на переходный возраст, но истинные интересы подростка были известны лишь друзьям.