Цитаты из книги «Первая любовь»

я все забыл, я пожирал взором этот стройный стан, и шейку, и красивые руки, и слегка растрепанные белокурые волосы под белым платочком, и этот полузакрытый, умный глаз, и эти ресницы, и нежную щеку под ними…

Меня как будто что-то в сердце толкнуло. Мысль, что я мог ее увидеть и не увидел и не увижу ее никогда – эта горькая мысль впилась в меня со всею силою неотразимого упрека. «Умерла!»

Я немедленно перескочил через забор и радостно подбежал к ней; но она остановила меня взглядом и указала мне на дорожку в двух шагах от нее. В смущении, не зная, что делать, я стал на колени на краю дорожки. Она до того была бледна, такая горькая печаль, такая глубокая усталость сказывалась в каждой ее черте, что сердце у меня сжалось, и я невольно пробормотал: – Что с вами? Зинаида протянула руку, сорвала какую-то травку, укусила ее и бросила ее прочь, подальше. – Вы меня очень любите? – спросила она наконец. – Да? Я ничего не отвечал – да и зачем мне было отвечать? – Да, – повторила она, по-прежнему глядя на меня. – Это так. Такие же глаза, – прибавила она, задумалась и закрыла лицо руками.

Лушин, поэт Майданов, отставной капитан Нирмацкий и Беловзоров, гусар, которого вы уже видели.

Я до того сконфузился, что даже не поклонился никому

Старик слуга угрюмо посмотрел на меня и неохотно поднялся с лавки.

Я дал было себе слово не подходить к «засекинскому саду», но неотразимая сила влекла меня туда – и недаром.

В это мгновенье другая дверь гостиной быстро распахнулась, и на пороге появилась девушка, которую я видел накануне в саду. Она подняла руку, и на лице ее мелькнула усмешка.

Я очутился в небольшой и не совсем опрятной комнате с бедной, словно наскоро расставленной мебелью.

«Я квам обращаюсь, – писала она, – как благородная дама хблагородной даме, и при том мне преятно воспользоватца сим случаем». Кончая, она просила у матушки позволения явиться к ней.