Цитаты из книги «Первая любовь»

кровь бродила во мне, и сердце ныло – так сладко и смешно: я все ждал, робел чего-то и всему дивился и весь был наготове; фантазия играла и носилась быстро вокруг одних и тех же представлений, как на заре стрижи вокруг колокольни; я задумывался, грустил и даже плакал; но и сквозь слезы и сквозь грусть, навеянную то певучим стихом, то красотою вечера, проступало,

Зинаида не соглашалась. Я как теперь вижу ее лицо – печальное, серьезное, красивое и с непередаваемым отпечатком преданности, грусти, любви и какого-то отчаяния – я другого слова подобрать не могу. Она произносила односложные слова, не поднимала глаз и только улыбалась – покорно и упрямо. По одной этой улыбке я узнал мою прежнюю Зинаиду. Отец повел плечами и поправил шляпу на голове – что у него всегда служило признаком нетерпения… Потом послышались слова: «Vous devez vous séparer de cette…»[21] Зинаида выпрямилась и протянула руку… Вдруг в глазах моих свершилось невероятное дело: отец внезапно поднял хлыст, которым сбивал пыль с полы своего сюртука, – и послышался резкий удар по этой обнаженной до локтя руке. Я едва удержался, чтобы не вскрикнуть, а Зинаида вздрогнула, молча посмотрела на моего отца и, медленно поднеся свою руку к губам, поцеловала заалевшийся на ней рубец. Отец швырнул в сторону хлыст и, торопливо взбежав на ступеньки крылечка, ворвался в дом… Зинаида обернулась – и, протянув руки, закинув голову, тоже отошла от окна.

в ус не дул и в грош не ставил ничьих насмешек и ничьих косых взглядов.

– Я бы ее запер. – И сами бы сидели с ней? – И сам непременно сидел бы с ней. – Прекрасно. Ну, а если бы ей это надоело, и она бы изменила вам? – Я бы ее убил. – А если б она убежала? – Я бы догнал ее и все-таки бы убил. – Так. Ну, а положим, я была бы вашей женой, что бы вы тогда сделали? Беловзоров помолчал. – Я бы себя убил… Зинаида засмеялась.

как бы вы проводили время с вашей женой. Вы бы ее заперли?

Гусар, в котором я узнал одного из виденных мною накануне молодых людей, улыбнулся и поклонился, причем щелкнул шпорами и брякнул колечками сабли.

комнаты, не покинул бы этого места.

Мне было хорошо, как рыбе в воде, и я бы век не ушел из этой

И вот я сижу перед ней, – подумал я, – я с ней познакомился… какое счастие, боже мой

Лицо ее показалось мне еще прелестнее, чем накануне