– Мне об этом сам Милютин сказал. Зачем мне врать,– обижено отшатнулся от него Пронякин, держа в руках пустой графин из-под коньяка.– Его адвокат Орловский в курсе. После похорон должны были огласить завещание, но из-за моего демарша против вдовы и дочерей не стали. Побоялись, что все узнают, что я прав и у них всех троих был мотив его убить. Милютин мне сказал, что Марина ему изменяла с самого начала их брака, а дочери не от него.

– Тем хуже для тебя,– выпив коньяк залпом, выдохнула Оъхальцев,– Тем хуже для тебя.

– Это почему же?– удивился Пронякин.

– Все его наследство проклято. Его прокляли давно, лет десять-пятнадцать назад, и с тех пор проклятие это не давало ему покоя. Если все его имущество перейдёт к тебе, то значит перейдёт и проклятие. Я бы отказался.

– Ну уж нет,– стукнул Пронякин пустым графином о стол.– Я не из тех, кто верит в суеверия. Гарсон!– привстав, повелительное прикрикнул он официанту, подняв руку,– Ещё триста лучшего коньяка и что-нибудь закусить.

– А ты рисковый, Кирилл, у-у-у-у,– пожав с уважением Пронякину руку, выдохнул Охальцев, предвкушая продолжение застолья. – Совсем как Милютин. Говорят, он с самим дьяволом заключил сделку и душу ему продал, чтобы разбогатеть.

***

Мария Милютина допрашивала пасынка, не скрывая своего раздражения:

– Говори, гаденыш, что ты знаешь о завещании отца? Он тебе что-нибудь об этом говорил, когда ты с ним встречался на даче, где он от меня прятался?

Иван, приемный сын Милютина, молча сидевший перед ней, словно неживой, смотрел себе под ноги и вспоминал свою последнюю встречу с отцом, перед тем как найти его мертвым.

– Они рано или поздно узнают, что я здесь,– все время кричал Милютин, мечась по дому, не находя себе места, словно раненный зверь,– Я не удивлюсь, если они убьют меня. Моя жизнь под угрозой. Я их боюсь. Нам нужно срочно отсюда бежать. Срочно! Осмотри окрестности вокруг дома, пока я буду собираться, не следят ли за нами. Если заметишь что-либо подозрительное, сразу беги обратно. Если я попаду в руки твоей приемной матери, мне не жить. Слышишь меня! Слышишь!

Иван отчетливо помнил стакан воды, который поднес отцу, в который предусмотрительно накапал изрядную порцию успокоительного, и как тот жадно пил воду, захлебываясь от волнения, и не мог остановиться. Это отчаянное «Слышишь меня! Слышишь!» все никак не замолкает в ушах у Ивана, хотя прошла уже целая неделя с тех пор, как отца похоронили. Мачехи Иван не боялся, он чувствовал, что это она его страшится по-настоящему, впадая в бешенство от собственного бессилия перед ним.

– Здесь все принадлежит мне,– дерзко взглянул он ей в глаза и растянул губы в вымученную улыбку.– Так сказал мне отец.

– Сволочь!– в ярости ударила его по щеке Милютина, не сдержав своего гнева.

***

Когда Милютина нашли мертвым на даче, он сидел в кресле, запрокинув голову и положив руки на стол. Нашел его полицейский патруль, который отправили проверить анонимный звонок, поступивший диспетчеру, что в дачном поселке в окрестностях Истры произошло убийство. Патруль состоял из старшины Бездольного и младшего сержанта Отченашева.

Пока Бездольный разговаривал по телефону, докладывая о найденном трупе, Отченашев осмотрел мёртвого со всех сторон и заметил, что из-под правой ладони мертвеца торчит клочок бумаги. Он его осторожно вытянул и показал Бездольному. На бумаге было карандашом накарябано «Меня убили. Это сделал я»,. Не прерывая телефонного разговора с диспетчером, Бездольный взял у младшего сержанта найденную им записку и смял в комок, засунув в задний карман своих форменных брюк.

– А как же улика?– попробовал возразить Отченашев, на что старшина пригрозил ему кулаком и, закончив говорить по телефону, объяснил:

– Нам не нужны улики в деле, которое не имеет перспектив быть раскрытым. Пусть следователь с судмедэкспертом сами решают, зажмурился он или ему помогли. А мы с тобой здесь ничего подозрительного не видели.

Глава 3

– Богатые – они потому богатыми называются, что богато живут,– Варсонофьев передвинул на столе пепельницу к себе поближе и раздавил в ней окурок своей сигареты,– Не знаю, Андрей, что ты хочешь найти, но здесь тебе ничего не светит. У нас в Истре богатых не убивают, у нас богатые сами умирают.

Голос у него тяжёлый, сиплый и вроде как медленный. Вот уже битый час Андрей Жук пытается узнать, не нашёл ли капитан что-нибудь подозрительное при осмотре места смерти Милютина, а Варсонофьев вместо того, чтобы отвечать на его вопросы, успешно делится с ним своим жизненным опытом:

– Заключение судмедэксперта я тебе дал, протокол осмотр показал. Ну что тебе ещё нужно-то?

– Ведь был же звонок, что Милютина убили?

– Я думаю, что это кто-то из его соседей звонил. Зашёл на участок, увидев, что калитка открыта. Потом в дом, потому что он не был заперт. Обнаружил мертвеца и позвонил, в панике, решив, что его убили. А затем сбежал, потому что трус. В этом посёлке люди нервные, потому-что с деньгами и всего боятся. На трупе мы никаких следов насильственных действий не обнаружили, из дома ничего не пропало. Жена покойного это подтвердила. А вскрытие показало, что умер он от кровоизлияния в мозг. Ему ещё повезло, что сразу умер, не мучаясь. А то пришлось бы в больничку везти, он бы там как овощ лежал, ухода требовал, а потом всё равно бы представился. А так чик – и сразу в дамки. В смысле – на кладбище.

– А бумаг при нём никаких не было, завещания или записки какой?

– Мы нашли его за столом, на котором кроме пустого стакана ничего не было. Видимо, выпил воды и дал дуба. Так бывает,– Варсонофьев закурил сигарету и, выпустив струю дыма в сторону Андрея, устало прикрыл глаза,– ничего, что я курю?

– Эх, Силыч, Силыч, ну ничем ты мне как мент менту не помог, ни одной зацепки не дал. Ну что я теперь скажу своему клиенту, убеждённому, что Милютина убили?

– А ты ему правду скажи, тогда не придётся врать.

***

«Ну, всё кончено, и слава богу!»– была первая мысль, пришедшая Андрею Жуку, когда он рассказал Пронякину всю правду о том, что доказать убийство Милютина невозможно, также как и опротестовать заключение о естественной причине его смерти.

Встреча их проходила там же, где и в первый раз, в рюмочной «Второе дыхание». Он передал ему копию заключения судмедэксперта и с нескрываемым интересом ждал реакции клиента. Закончив читать, Пронякин нервно смял бумагу в маленький комочек и швырнул на стол в сторону Андрея со словами:

– Ну, нет так нет. Тогда найди завещание. Я уверен, что тот, кто его украл, виноват в смерти Милютина. Уж это ты можешь сделать, ковбой?

– У Вас есть идеи, Кирилл, кто бы мог это сделать?– съязвил Жук, удивляюсь тому, что Пронякин его не уволил сразу после того, как он со сбором улик потерпел неудачу.

– Я точно знаю, что это вдова с дочерями,– Пронякин красноречиво стукнул костяшкой пальца о стол и указал на клочок смятого заключения о смерти,– И ей наверняка помогал кто-нибудь из многочисленных врагов Милютина. А врагов у него было предостаточно. Начни составление их списка.

– И кто же мне назовёт их имена?– интересуется Андрей,– Список-то, наверное, длинный-предлинный?

– Надо найти художника Охальцева. И с ним поговорить. Как следует, по душам. Я сообщу тебе его номер. Позвони ему, только обязательно позвони,– бросает на стол 500 рублей,– Я пока отойду отлить, а ты купи нам что-нибудь выпить и закусить.

«Ну вот, приплыли,– глядя в спину удаляющемуся в глубину зала Пронякину, злиться и сам с собой спорит Андрей,– Если тебя посылают за выпивкой, значит самое время послать этого Заказчика к чёрту. Иначе будет ещё хуже. Но 10% от 7 миллиардов на дороге не валяются. За такие деньги можно здесь и полы помыть».

В конечном счёте, корысть побеждает гордость и Андрей покупает две стопки водки и два бутерброда с селёдкой.

***

– Не обманул ты меня, слава богу, не обманул. Заказал именно то, что должен был заказать. За это и выпьем,– Пронякин жадно забросился стопкой водки, а затем смачно стал заедать выпитое бутербродом с селёдкой и рубленым зелёным луком,– Как же мне этого не хватает,– Пронякин закрыл глаза и жадно принюхался,– люблю такие места силы, где люди не притворяются. Мы с тобой совсем разные, но цель-то у нас одна – сбежать отсюда, чтобы никогда сюда больше не возвращаться. Не знаю, как ты, а меня от народа тошнит. Хочу свою персональную башню из слоновой кости и чтобы никого вокруг. Чтобы полное одиночество. С деньгами это можно себе позволить, а без денег никак.

– Скажите, Кирилл, а что Вы сделаете с картинами после того, как мы найдем завещание и они перейдут в вашу собственность?

– А я их, может, возьму, да и сожгу. Публично. Это будет актом осознанного вандализма. Все эти пять тысяч картин, включая знаменитого Штырёва. Пусть меня проклинают в веках, но это будет слава похлеще Герострата.

– Могу я присоединиться к вашей компании,– до боли знакомый женский голос заставил содрогнуться всё существо Андрея. Перед ним стояла его бывшая жена, затянутая в строгий брючный костюм, словно рыцарь в броню. Как же она была неотразима, время только пошло на пользу её красоте.

– Сударыня, какими судьбами?– восхищённо выдохнул Пронякин,– Хотите к нам присоединиться? Водочки?

– Охотно, мальчики,– Анна уверено втиснула себя между двумя мужчинами и почувствовала, как каждый из них, прикасаясь к ней, бешено выделяет эндорфины, которые жадно поглощает её аура,– Но, для начала, хотела бы с вами поговорить.

– С нами двумя или с нами кем-то одним?– уточняет Пронякин.

– С Вами, Кирилл Александрович. С господином Жуком мне говорить не о чем.

– А Вы меня откуда знаете?– удивился Пронякин.

– Да кто же Вас не знает после скандала, что вы учинили на поминках коллекционера Милютина. Вся Москва только о Вас и говорит. Я детектив Анна Жук, меня наняла семья покойного представлять их интересы в деле о защите чести и имущества семьи. Хочу узнать у Вас, откуда Вы о завещании узнали, есть ли у Вас его копия или оригинал и есть ли у Вас доказательства убийства Милютина его семьёй?

– Ой, ой, ой, и откуда у чертовски очаровательной девушки такой прокурорский тон? Я почувствовал себя сразу же обвиняемым в суде,– попытался отшутиться Пронякин, но видя решительный настрой Анны, решил убраться от греха подальше.

– Я отлучусь на пару минут, а Андрей меня подменит,– скороговоркой выдохнул Пронякин и поманил за собой детектива, заговорщицки шепнув ему на ухо,– Задержи её, пока я не сбегу. Ни к чему ей знать, что у нас ничего нет, кроме подозрений.

– Так Вы мне расскажете всё что знаете?– напомнила о себе Анна, недовольная тем, что Пронякин шепчется с её бывшим мужем и явно что-то замышляет.

– Расскажу всё что знаю, но только когда вернусь,– пообещал Пронякин и нырнул в коридор, ведущий к уборной, в самом конце которого имелся запасной выход на улицу.

Оставшись вдвоём, бывшие супруги дали волю своим чувствам, начав ссориться, продолжая прерванную несколько лет назад словесную перепалку.

– Что, всё так же вторичен как и твоя нелепая ковбойская шляпа? Всё в Джона Уэйна играешь, хотя фигурой не вышел!

– А ты хочешь, чтобы я одевался под Шерлока Холмса? Курил трубку и ходил в кепи и носил твидовые пиджаки? А сама всё та же фурия на каблуках. Всё, что ты можешь – это кусать людей.

– Ну, положим, тебя кусать не буду Ты же даже не человек.

– Правда. Тогда кто же я?

– Ты имбецил. Твой интеллект равен интеллекту макаки.

– Кто бы говорил про макак, только не ты. Мартышка и очки. И, кстати, если ты не заметила, то тебя провели. Пронякин сбежал и уже сюда не вернётся.

– В твой кабинет? И где же ты тогда будешь его принимать, ведь ниже падать уже некуда? Ниже только метро!

– Мадам,– встрял в разговор посетитель за соседним столиком,– в метро не пьют. Запрещено. Ниже только яма на Хохловке. Там вооще крыши нет над головой.

Анна посмотрела на незваного собеседника с таким обжигающим презрением, что тот со словами: «Ухожу, ухожу, был неправ»,– поспешил переместиться в дальний угол рюмочной, подальше от Анны.

– Удивительное дело,– Андрей поправил свою шляпу, словно проверил, на месте ли она,– Сколько лет прошло, а ты всё ещё ненавидишь меня. Не удивлюсь, если обнаружится, что и за это дело ты взялась, лишь бы мне досадить.

– Ты как всегда прав. Заодно и заработаю, помогу избавиться вдове от паразита.

– Господи, Анна, побойся бога. Ты что же, всерьёз думаешь, что Пронякин врёт? Если завещание было, то это же легко установить. А если Пронякин не врёт с завещанием, значит он не врёт и со всем остальным. Милютину, как минимум, угрожали. Иначе, зачем ему было прятаться от своей семьи?

– Потому, что им манипулировали. Он же шизофреник. Ты разве не знал об этом? Кто-то ему внушил, что его хотят убить, а он в этой и поверил. Не удивлюсь, если это был Пронякин. И уж будь уверен, я распутаю эту интригу, докопаюсь до правды и разоблачу подлеца.

Глава 4

– Это немножко нескромно, но так мило, что хочется рассказать,– заявляет Андрей, глядя на неё смеющимися глазками,– При этом я назову фамилию, а ты мне подтвердишь или опровергнешь.

– Господи, как интересно. Я вся один комок нервов.

– Два приятеля влюбились в одну падшую девушку. Которую встретили в борделе. И заключили между собой пари. Если девушка выберет одного из них, то другой завещает всё своё имущество её избраннику, а сам уйдет в монастырь. Представляешь? Как говорится, не стой на пути у высоких чуйвств.

– С ума сойти, как романтично.

– И вот, так и случилось. Влюблённые поженились, а друг жениха исчез на несколько лет, пока они не получили сообщение о том, что он погиб на Камчатке. В монастырь он не пошёл, а устроился егерем в медвежий заповедник на самом краю земли, где был растерзан медведем-шатуном, спасая группу туристов из Москвы. Эти-то туристы и рассказали нашей парочке, вернувшись домой, что теперь всё его имущество принадлежит им после его смерти. Но, к сожалению, оригинал завещания погиб вместе с его хозяином на Камчатке: его залило кровлю героя. Он его хоронил на груди как память о клятве все это время. И теперь, я, частный детектив, вынужден обходить все нотариальные конторы нашего города и интересоваться у таких хорошеньких помощниц нотариуса, как ты, не встречалась ли тебе фамилия Милютин при оформлении документов?

– Милютин, Милютин?– бледная как ангельская тень, с ярко накрашенными губами и густо подведенными глазами, девушка наморщила свой лобик и вдруг радостно воскликнула,– Вспомнила! Был у нас Милютин недели две назад. Смешной такой и какой-то всклокоченный. Я еще подумала, что он не в себе. Глаза у него бегали и руки тряслись. Завещание составлял.

– И что же, осталась запись о том, что завещание нотариально заверено и оплачена госпошлина?

– Конечно, в журнале регистрации гражданских актов. Он, кстати, был не один – этот ненормальный. С ним был адвокат, вальяжный такой, всё его успокаивал.

– А почему ты, любезная Оксана, решила, что он адвокат?

– А он так сам себя называл. Словно это привилегия какая.

– Это не он, случайно?– Андрей достал свой смартфон и показал девушке фото Орловского.

– Он, он,– радостно выдохнула она и удивлённо взглянула на детектива,– Только наш ненормальный навряд-ли тот герой, кого ты ищешь. Твой же погиб на Камчатке, а завещание своё составлял несколько лет назад. Тебе надо письменный запрос делать во все нотариальные конторы и ждать, когда ответят.

***

Всю ночь Анна ловила мышей. Легко сказать ловила. Дело это не простое и как и всякое дело разумения требует. Попробуй из самых темных закоулков интернета, паутины информационных потоков, где легко потеряться, выудить нужную тебе инфу, непрерывно двигая мышку по столу и вглядываясь в цифры и строки на мониторе. Но Анне не привыкать иголку в стоге сена искать. Взломала один сайт, взломала другой, прошла сквозь фаервол и добилась своего – узнала о Пронякине всё, что известно о нём большим государевым людям: где родился, на ком женился, с кем судился, на что в этой жизни пригодился.

Вся его жизнь предстала перед ней в виде сухих фактов его весьма незаурядной биографии на экране монитора. Оказалось, что настоящая фамилия Пронякина Городов, он родился 1 апреля в Костроме, а своё детство провёл в Москве. Отец служил в милиции, мать преподавала живопись в Строгановском училище. после 8-го класса пошёл в ПТУ и получил специальность автомеханика, а затем устроился в автосалон продавцом-консультантом. Женился, но затем с женой развелся после того, как был судим. С 1984 года разыскивался милицией за мошенничество. Занял у своего приятеля пять с половиной тысяч рублей, пообещав, что купит ему автомобиль без очереди, используя свои связи в автосалоне. Но денег и автомобиля приятель так и не увидел.

В 1986 году был приговорён к трем годам лишения свободы условно с конфискацией имущества и обязательным привлечением к труду за мошенничество, наказание отбывал на стройках Ярославской области. Был досрочно освобождён за примерное поведение. Обосновался в Ярославле, открыл кооператив по утилизации вторсырья и строительную фирму, занимавшуюся изготовлением деревянных срубов.

В 1991 году перебрался в Москву, женившись на вдове хозяина первого кооперативного банка в СССР, при этом взяв её фамилию. А через год овдовел. И после этого несчастного случая, биография его исключительно состояла из череды женитьб и похорон. И каждый раз он менял свою фамилию, вступая в брак под фамилией своей очередной жены.

Пронякиным он стал относительно недавно, всего три года назад, унаследовав после смерти последней жены две квартиры, загородный дом на Рублёвке и сеть массажных салонов, которую тут же продал известному вору в законе, с которым у его жены был конфликт интересов.

Родители жены не поверили в то, что их дочь умерла случайно и скоропостижно, обратились в прокуратуру с требованием расследовать причины её смерти, обвиняя новоявленного вдовца в организации убийства жены с целью завладения ее имуществом. Анна не поленилась даже установить фамилию следователя, пытавшегося вести это дело: он всё ещё работал в прокуратуре.