Мой оруженосец явился уже за полночь. С поношенной искромсанной курткой под мышкой, весь всклокоченный, с внушительным шрамом на груди и ужасно расстроенный. Мда, Гилберта поразила самая непредсказуемая и загадочная из болезней – он влюбился. Избранницей моего оруженосца стала Клодия. Он продал свою кирасу, чтобы приобрести обручальное кольцо, даже успел совершить подвиг в ее честь (еще пара гоблинов в лесу расстались сегодня с жизнью). К сожалению, герой уже объяснился со своей дамой сердца, и вот – вернулся мрачный и подавленный, получив отказ. Хорошо еще, Клодия сделала это достаточно мягко. Я тоже малость побеседовал с Гилбертом, попытался утешить его, но раны душевные, как известно, лечит только время. Доспех юноши баронесса обещала выкупить у Леонарда, благо с переездом кузнеца в замок уладить этот вопрос будет гораздо проще

Еще этим вечером мне удалось-таки пообщаться с нашей незваной эльфийской гостьей. Я, наконец, извинился перед ней за грубую попытку прервать ее песню. Мы вдосталь побеседовали. Эвистрайя мудра, но на нее наложил отпечаток дух смирения и фатализма, так присущий ее народу. Несмотря на то что эйраи были противниками людей, когда мы пришли в эти земли, мне печально видеть такой упадок некогда великой расы.

Кое-что из услышанного достойно хроник – я позволю себе полностью записать его в свой дневник так, как запомнил.

**

В незапамятные времена боги явились нашим предкам. Они пересекли небесный свод на своих остроносых блистательных ладьях и сказали: «Народ эйраи, мы призываем вас встать рядом с нами в грядущей битве». И старейшины ответствовали им: «О боги, вы обладаете безграничной силой, ваши враги под стать вам. Можем ли мы сражаться с ними? Но обещаем – те из нас, кто переживет эту войну, будут петь для вас каждую весну на восходе второй луны». В те времена род богов был многочислен и надменен, эстарийские божества воевали с человеческими, ибо небеса не вмещали их всех. Распри прекратились, когда из-за верхнего края небесного свода явились Дра-Уг-Ла, племя звездных великанов, а из-за нижнего края устремились во владения богов Фин-Да-Йа, ужасные чудовища, порожденные тьмой-за-пределами-всего. И грянула великая битва, изменившая рисунок созвездий, иссушившая моря, расщепившая горы, и наступил закат славного божественного рода; но эйраи держат данное старейшинами обещание.

Те, кто уцелел под огненным градом обломков, падающих с небес, укрылись в Благословенных Землях – их почти не затронули разрушения. Они жили здесь до тех пор, пока могучие вожди людей, братья Арагон, Ксандр и Катрион, не пересекли Эрбек с холодной сталью в руках и своими народами за спиной.

Тогда этими землями правила Царица Бурь, не божество, но тень божества, низвергнутая с небес в обломках своей боевой колесницы. Ведомые ею кланы эйраи вышли на битву с людьми в Золотые Поля и под звуки элионов сразились с пришельцами. Но Арагону и его братьям пришли на выручку герои – спустившиеся со звезд дети богов, обладавшие безграничной силой. Царица Бурь пала, эйрайские воины были разбиты.

**

Вот такой рассказ. Интересно, какие из этих событий давнего прошлого моя новая знакомая застала сама? Впрочем, спрашивать подобное совсем невежливо, поэтому если и узнаю ответ, то случайно. А теперь спать.

– День 2 апреля года 1827 от основания великого королевства Арагон.

– Да, ты можешь пожелать все что угодно. Но учти: если желание мне не понравится, я отрублю тебе голову.

Ифрит Джанулбизар своему вызволителю.

Как же неудобно держать перо, когда руки так изменились. Странно, что я вообще способен еще писать. Но обо всем по порядку.

Во время давешнего визита в подземелье замка Отэк обнаружил вычурную медную лампу, но предпочел утаить ее. Как вещица попала в Штейн? Прибыла ли она в седельной сумке барона Ларса, либо оправдались подозрения Клодии относительно нечисти, якобы облюбовавшей наши подвалы? Теперь уже не важно. Многие в детстве заслушивались солярийскими сказками о джиннах, за доли секунды возводящих дворцы, превращающих камни в золото и исполняющих заветные мечты в благодарность за освобождение. Вероятно, слышал их и северянин. Только вот пленником его лампы оказался зловредный демон, заточенный туда вполне заслуженно, я думаю.

Создание, принявшее облик бесстыдно одетой девки, предложило ему – и чуть позже всем нам – выполнить одно желание, ответить на один вопрос, вытащить сколько угодно карт из некой Колоды Судьбы. Представилась она Камиллой.

Отэк сразу вытянул карту – конечно, роковую, – вызвав агрессивного ожившего мертвеца. Северянин, скорее всего, погиб бы, зарубленный нежитью, но тут подоспели мы. На счастье незадачливого кладоискателя, я завтракал в саду с Айденом (и, разумеется, Сиилин), а Клодия выглянула в окно, перепуганная жутким лязгом оружия. Поэтому заметить странную суматоху на площадке одной из башен, куда Отэк унес свое сокровище, не стоило большого труда. Я тотчас же «убил» воинственный труп и получил, таким образом, собственного восставшего из могилы противника. Ифритка веселилась, подначивая нас. Эта битва могла продолжаться долго, исход ее был туманен, но Клодия потратила свое желание на правое дело – спасла нас от умертвий.

Как ни прискорбно, но мы охотно поддались на уговоры Камиллы: назагадывали и наспрашивались от души, вытянули довольно много карт. Отэк пожелал некоей женщине победы в какой-то войне на своей родине, пикси зло пошутила, поменяв на пару дней пол едва ли не всех обитателей баронства. Я захотел стать сильнее и способным одолеть любого врага. Лишь Айден мудро воспротивился искушению, однако нас разубедить он не сумел.

Не знаю, как отзовется желание следопыта, меня же мразь превратила в огра. Добрую половину жизни я боролся с подобными монстрами, а теперь стал одним из них. Слава богам, мне удалось сохранить рассудок. Ну и на фоне остальных огров я настоящий красавец, хотя это сомнительное утешение.

Прихоть Сиилин демонице даже не пришлось коверкать: город в панике, на улице полно бородатых женщин – исполнительница подошла к делу с изрядной долей формализма, жители толпами валят к знахарке. Джессика, впрочем, уже разобралась в чарах, прикинула, когда именно колдовство потеряет силу (надо отдать должное нашей ехидне с крыльями – ее затеи трудно назвать безобидными, но непоправимых гадостей она пока не делала), и теперь радостно продает зелье, которое «точно вылечит вас за два-три дня».

О том, что шутка феи сработала как надо, мы поняли не только по своему внешнему виду, но и по страшному реву, донесшемуся со стороны Риовейна. Это злосчастный Вальдо, третий день погрязавший в разврате, обнаружил себя за занятием, недостойным настоящего мужчины: он лобзал подтянутый животик юного красавчика, в которого обратилась служительница любви. Ну а потом негр заметил перемены к худшему в собственном теле…

Давно Вальдо не бегал так резво. Кое-как замотанная в простыню черномазая бабища под оглушительный смех бывших шлюх выскочила из борделя в числе других «клиенток» и устремилась к замку. Во дворе ее ждали две крепкие дамы, получившиеся из сэра Джона и Кайта, – правда, они отнеслись к обращению философски.

Еще оставались вопросы и карты. Я, не скрывая досады, справился, можно ли вернуть мою человеческую внешность, сняв наложенное проклятье. Камилла посоветовала расслабиться и получать удовольствие, поскольку изменения необратимы. Сиилин выяснила, кто пытается свести с ума городского кузнеца. Виновником оказался его подмастерье Кен. Клодия захотела узнать, каким образом можно снять обет безбрачия с Белого рыцаря-пилигрима. Ответ гласил: «Сэр Джон (неужели девушка действительно имела в виду его?) должен всего-навсего найти себе преемника, готового променять маленькие радости обывательской жизни на путь бескорыстного самопожертвования, полный опасностей и потерь». Ну а Отэк наивно поинтересовался, зачем коварное создание играет с нами, ведь никакой выгоды игра ей не приносит. Камилла, не смущаясь, заявила, что это просто ее любимое хобби. Развлечение! Вот дрянь!

Карты были еще хуже желаний (могли бы догадаться после драки с трупами!), но мы все равно испытали свою удачу в очередной раз.

Например, Отэк, обуреваемый азартом, не нашел в себе сил остановиться, вытягивая картинки одну за другой. К счастью, Клодия вовремя выхватила колоду из рук ифритки, избавив следопыта от соблазна. Он, кстати, потом ходил за ней и канючил: «Ну еще разочек, ну пожалуйста!» Сама баронесса тоже «сыграла» и вынула явно не козырь, о «масти» которого пока молчит.

Едва магический артефакт очутился у Клодии, демоница взмыла над нашими головами, откланялась и растаяла в воздухе.

Не знаю, что досталось собаронам, а я вытянул солнечную карту, которая, похоже, позволила моему разуму сохранить ясность, не уподобившись огриному. Еще одна карта принесла мне волшебный меч, под стать моему новому телу. А вот третья оставила какое-то непостижимо скверное ощущение. Боюсь, она еще проявит себя в будущем. Хотя, казалось бы, куда хуже? Я – уродливая тварь. Как жить дальше? Может, попросту сгинуть в лесу? Нет, это совсем не по-рыцарски. Лучше умереть с мечом в руке, пусть даже в таком отвратительном виде, сражаясь со злом и несправедливостью. Но какой из меня теперь рыцарь?!

Полагаю, Сиилин – единственная, кто извлек из встречи с Камиллой пользу. Говорят, феи могут поделиться с окружающими своей удачей, но вот эта конкретная особь решила приберечь все везение для себя. Посудите сами, имела ли негодница право жадничать, – Клодия ходит мрачнее тучи, я превратился в монстра, Отэк и вовсе тронулся умом. А Сиилин не только повеселилась на славу посредством загаданного желания, но и ухитрилась не вытащить ни одной проклятой карты, хоть тянула, как и я, трижды. Конечно, она не преминула похвастаться перед нами своими приобретениями, среди которых была – подумайте только! – карта визиря-советника. Ох, мне б сейчас не помешал совет, как обрести прежний облик, но я особо не рассчитываю на милосердие феи.

Нет, не верится, что исцелиться действительно невозможно! Просто обязан существовать способ вновь стать человеком! Тем не менее сегодня барон Сореал де Монте погиб, убитый чудовищем, которое сам породил.

Я подарил Гилберту свое старое оружие. Конь Стремительный теперь тоже может пригодиться лишь моему оруженосцу. Попытка освободить мальчика от обязанности прислуживать монстру не увенчалась успехом – он гордо отказался бросать меня в беде. Думаю, со временем из Гилберта вырастет по-настоящему великий рыцарь! Может, я отдал бы ему и свой зачарованный доспех, но волшебный перстень теперь врос в мой палец, а лишиться пальца – значит ослабить хват меча.

Чтобы слегка развеять уныние, ну и проверить обстановку в городе, Клодия предложила разобраться с коварным подмастерьем Леонарда, и мы все отправились за ней. Мне, в общем-то, было все равно, куда идти, тем более, огры идеально подходят для устрашения и насилия. По улицам паникующего, «проклятого» Риовейна мы добрались до «Железной свиньи». Кен как раз укладывал вещи для переезда в кузницу замка Штейн. Заданный в лоб вопрос о том, зачем он вредит своему работодателю, совершенно не смутил подозреваемого – если бы не настырность Отэка и Клодии, я бы поверил в невиновность подмастерья и оставил это дело. Пришлось слегка припугнуть Кена. В итоге он рассказал все.

По его словам, пятнадцать лет назад, в пору катрионской войны, Леонард убил всю его семью, за исключением трехмесячной сестры, которую солдат зачем-то забрал с собой, – мальчик, спрятавшись на чердаке, видел кузнеца в щель между досками. Причем Алиса и не подозревает, что Леонард ей не отец! Когда случилась трагедия, Кену было всего пять лет. Мальчик загорелся местью, потратив годы на поиски убийцы своих родителей, а найдя преступника, посчитал – просто умертвить злодея будет мало. Он задумал помутить Леонардов рассудок, заставив поверить в преследующих его призраков. Жажда мести – чувство, которое сжигает дотла, но в данном случае я готов оправдать Кена, вот только подобные методы мне не по нраву.

Посовещавшись, мы решили свести Кена с Леонардом, предоставив им возможность разрешить свои разногласия лицом к лицу. После эмоционального диалога выяснилось – Леонард ни в чем не виноват. Родных Кена и Алисы убил знаменосец Билли, единственный, помимо кузнеца, ополченец из Штейна, переживший штурм вражеской столицы. Потрясенный гибелью своих друзей в кровавой резне, он решил отвести душу на мирных катрионцах. Леонард не чувствовал за собой права мешать ему, но и не мог бросить осиротевшего младенца на верную смерть. Бывший знаменосец уже три года как оставил мир живых. Поговорив, недавние противники примирились (мда, ситуация походила на представление в шапито, ведь Леонард сейчас – здоровенная бородатая женщина, а Кен – изящная девушка). Алисе не стали ничего не рассказывать. К счастью, хоть эта история закончилась благополучно.

Вообще этот день был насыщен неожиданными происшествиями. Шаод внезапно оставил нас. Он отрекся от титула и прав на манор, якобы подчиняясь зову дороги. Ближе к вечеру в замок заглянула подозрительная парочка – суровый старик в компании чумазого карлика. Они искали алхимика. Похоже, поспешный отъезд Шаода связан именно с этими людьми.

Мэр отменил сегодняшний праздник в нашу честь, сославшись на простуду. Конечно, простуда, ха! Мне противно даже представить эту мерзкую старушенцию, которая сидит теперь в ратуше.

А ближе к вечеру прискакал королевский глашатай. Оказывается, сам Арагон XIII избрал баронство Штейн местом своей ежегодной весенней охоты. Король заявится сюда уже через три дня. Нужно будет спрятаться на время визита монарха. Боюсь увидеть знакомых, да и гвардейцы меня сразу прикончат, если заметят. Единственное забавное пятно во всей этой мрачной картине – нелепое происшествие с гонцом. Седло этого напыщенного индюка осталось на месте, когда лошадь поскакала вперед. Наверное, подпруга лопнула. Очень надеюсь, что у Сиилин достанет ума не шутить так с государем.

**

Король Арагон XIII, самовлюбленный подросток, кормил множество личностей весьма сомнительной репутации. Двор утопал в возмутительной роскоши. Проблемы же внешней и внутренней политики мало интересовали юного самодержца. Йоргос Билефельд, состоявший в несметной армии вельможных прихлебателей, всецело одобрял подобное положение вещей.

Каждую весну монарх выезжал на королевскую охоту. Эту традицию скучающий юнец завел, когда ему исполнилось двенадцать, и приурочил к своему дню рождения. В этом году он собрался отпраздновать свое шестнадцатилетие с особым размахом… в небольшом баронстве Штейн на восточной границе королевства. Нахлебники предвкушали грядущее веселье.

Незадолго до того Йоргос на пирушке в очередной раз похвалялся своими амурными похождениями. Большую часть этих историй он, естественно, выдумал, а остальные сильно приукрасил, но рассказывал их ну очень убедительно. Слушатели посмеивались, отпускали непристойные шуточки, одобрительно хлопали ловеласа по плечу. Слово за слово, стакан за стаканом, и молодой человек обнаружил, что держит сумасбродное пари. Будто со стороны он наблюдал за собой, заявляющим во всеуслышание: во время охоты, пиров и оргий, которые обязательно произойдут в этом самом баронстве Штейн, когда туда приедет его величество со свитой, он, Йоргос Билефельд, соблазнит двух королевских провидиц, красавиц Вивиан и Лилиан. Суммы, поставленной на кон, у плута, разумеется, не имелось на руках (никогда), но представлялся отличный шанс ее заполучить и промотать. В конце концов, самоуверенность царедворца была небезосновательна…

Достоверно о своих «жертвах» повеса знал немного. Девушки-близняшки являлись личными магическими телохранителями Арагона XIII. Лилиан и Вивиан являлись, пожалуй, единственными причинами, благодаря которым венценосный забияка до сих пор оставался жив. Что еще? Род провидиц восходил к основанию королевства, они безоговорочно верны царственной фамилии, их жизненный уклад весьма аскетичен (согласно дворцовым легендам, любое излишество отнимало на какое-то время их дар) … Неутешительно, однако не стоило забывать – это молодые красивые барышни, которым хочется всего того, чего, как правило, хочется девицам в восемнадцать, а значит, шансы неплохи. О сестрах ходила масса слухов: одни приписывали им тайную развратную жизнь в качестве наложниц Арагона XIII, другие утверждали, будто они и впрямь девственницы. Йоргосу предстояло проверить это наверняка.

Именно поэтому спустя пару дней молодой донжуан ехал в одной из раззолоченных карет, направляющихся в Штейн, в окружении изнеженных гончих и любимых королем левреток, полный радужных предчувствий. Помимо прочего, Йоргасу феноменально повезло – его зачислили в ряды королевских псарей, хоть он и не смыслил в этом деле ни бельмеса.

Голова поезда терялась в пыльной дымке далеко впереди, а сзади доносился трубный глас недовольных слонов, перемежающийся рычанием леопардов и тигров и какофонией криков всякой мелюзги вроде макак, попугаев, павлинов. Конечно, королевский зоопарк сопровождал монарха, хотя бы самые любимые и незаменимые в путешествии зверюги. Откуда-то доносился нестройный хор пьяных голосов: «Мы ворвемся в баронство, точно вихрь с небес! Эй, девчонки и винные бочки, берегитесь столичных повес!»

**

Следом за королевским герольдом явился запыхавшийся мальчишка из трактира Моны (мэр опять пренебрег своими обязанностями) и объявил: лесные гоблины вышли на тропу войны, сжигая фермы и убивая всех на своем пути. Довольно странно, ведь если верить рассказу Сиилин, зеленокожих натравливал на нас мэр, а так они вроде бы неплохие ребята. Почему трусливые обычно гоблины повели себя столь агрессивно, неважно, но их нужно остановить. Мэр тоже свое получит, если это его очередные козни!

Посовещавшись, мы решили: нападение надо отразить сегодня же. Слишком много людей может пострадать даже за одну-единственную ночь. Настроение было ужасным, к тому же меня прямо-таки завалило чередой мелких неприятностей. Посему уничтожение нескольких уродливых недомерков казалось отличным способом поднять настроение. Тем не менее тогда я еще рассматривал вполне мирные варианты решения проблемы.

Сиилин помчалась в поселок гоблинов, выяснять, что побудило их пренебречь ее советами. А мы устремились в город, намереваясь исполнить свой баронский долг перед жителями. Напомню, проклятие до сих пор действовало, посему отряд наш выглядел забавно: девушка в кирасе, с тяжелым щитом и мечом, огрячья баба (меня никто не видел под латами, но волшебный нагрудник отлично очерчивал мою «женственную» грудь), мальчишка с русой косой до пят на метле. Только Айден изменился совершенно неуловимо. Рыцарь Джон сразу отправился на городские стены. Суровые воительницы в лице «Кайты» и «Вальды» остались защищать замок, если вдруг гоблинам взбредет в головы осадить его. Многие селяне в ужасе, побросав дома, устремились в баронскую твердыню.

Мы сразу заявились к главному блюстителю порядка в Штейне, где вынуждены были принять два факта. Во-первых, шериф баронства Эрик Горман – совершеннейший трус, который не собирался защищать жителей деревень и ферм. Времени для его повешения у меня не хватало, это спасло мерзавцу жизнь. Да и горожане боюсь, не оценят, если шерифа казнит огр. Во-вторых, ополчение не готово к отражению набега, впрочем, об этом нас предупредил еще Джон, налаживающий, наверное, сейчас оборону.

После того как Гормана маленько потрясли (да, я отвел-таки душу на воротнике его рубахи), он нехотя согласился выделить чуть больше дюжины ратников. Затем мы, не медля ни минуты, выступили в направлении, где, по словам очевидцев, бесчинствовали гоблины. Изначально планировалось договориться с зеленокожими (перебив при необходимости наиболее ретивых).