Отзывы на книги автора «Иван Крылов»

Басня, как жанр, мне вообще не нравится. Сложно сказать, какое впечатление произвели бы оригинальные античные басни или произведения Лафонтена, но набивший с самого детства оскомину Крылов так и остался для меня таковым. Его я не читала со времён старшей школы. Он ассоциируется с целым рядом воспоминаний. Вот, в раннем детстве наравне со стихами Маршака и Барто мне дарят томик Крылова и сотню раз назидательно читают о бездельнице Стрекозе. Или вспоминается школа, начальные классы и бесконечная зубрёжка басен до тех пор, пока они не отскакивают от зубов, а их смысл теряется. И даже старшие классы, когда я решила пройти прослушивание в театральный кружок и для этого, разумеется, нужно было продекламировать Крылова. И всё же дело, пожалуй, не в этом, поскольку, например, к Пушкину или Лермонтову, которые так же на слуху с младых ногтей, у меня подобной неприязни нет. Не нравится мне именно этот противный назидательный характер такого жанра литературы как басня. Мне не нравится, что он тесно связан с сатирой (и сам Крылов, конечно, известен как сатирик, но благо, что в его баснях именно социальная и злободневная сторона сатиры - за счёт её маскировки посредством зооморфности - не так заметна). Зооморфизм, присущий басням вообще, не только в творчестве Крылова, для меня является ещё одним отталкивающим фактором. Почему-то противно читать о человеческих качествах в животном обличье и наоборот. Здесь же это выглядит во стократ абсурднее, так как речь идёт не просто о, скажем, ослиной упрямости или львиной храбрости (за четыреста страниц басен от льва в качестве одного из основных персонажей уже тошнит, но вот я всё равно его упомянула), а о совершенно человеческом поведении, социальном устроении и прочих аспектах жизни, только в главных ролях выступают животные.
Возвращение к творчеству Крылова в более зрелом возрасте не сложилось успешно, но я на это и не рассчитывала. Читать было абсолютно не интересно, никакой пользы я для себя не извлекла, манера письма автора мне тоже не нравится, то есть исключительно стилистической стороной удовольствоваться тоже не получилось. После буквально каждой басни я задумывалась о том, зачем вообще взрослый человек, писатель, посвящал своё время тому, чтобы слагать все эти истории. Хуже всего же выглядели заключительные басни, недописанные или просто не вошедшие в первые девять книг. Они, как я поняла, являются, так сказать, специфически авторскими. Очень отличаются от всех остальных, написаны совершенно в другой манере и, откровенно говоря, выглядят хуже прочих произведений. Остальные басни объединены схожими стилистическими приёмами, сюжетами и персонажами. Впечатление по прочтении такое, будто читаешь одну огромную, нескончаемую басню, где, как в дурном сериале, происходят одни и те же абсурдные действия.

Басня, как жанр, мне вообще не нравится. Сложно сказать, какое впечатление произвели бы оригинальные античные басни или произведения Лафонтена, но набивший с самого детства оскомину Крылов так и остался для меня таковым. Его я не читала со времён старшей школы. Он ассоциируется с целым рядом воспоминаний. Вот, в раннем детстве наравне со стихами Маршака и Барто мне дарят томик Крылова и сотню раз назидательно читают о бездельнице Стрекозе. Или вспоминается школа, начальные классы и бесконечная зубрёжка басен до тех пор, пока они не отскакивают от зубов, а их смысл теряется. И даже старшие классы, когда я решила пройти прослушивание в театральный кружок и для этого, разумеется, нужно было продекламировать Крылова. И всё же дело, пожалуй, не в этом, поскольку, например, к Пушкину или Лермонтову, которые так же на слуху с младых ногтей, у меня подобной неприязни нет. Не нравится мне именно этот противный назидательный характер такого жанра литературы как басня. Мне не нравится, что он тесно связан с сатирой (и сам Крылов, конечно, известен как сатирик, но благо, что в его баснях именно социальная и злободневная сторона сатиры - за счёт её маскировки посредством зооморфности - не так заметна). Зооморфизм, присущий басням вообще, не только в творчестве Крылова, для меня является ещё одним отталкивающим фактором. Почему-то противно читать о человеческих качествах в животном обличье и наоборот. Здесь же это выглядит во стократ абсурднее, так как речь идёт не просто о, скажем, ослиной упрямости или львиной храбрости (за четыреста страниц басен от льва в качестве одного из основных персонажей уже тошнит, но вот я всё равно его упомянула), а о совершенно человеческом поведении, социальном устроении и прочих аспектах жизни, только в главных ролях выступают животные.
Возвращение к творчеству Крылова в более зрелом возрасте не сложилось успешно, но я на это и не рассчитывала. Читать было абсолютно не интересно, никакой пользы я для себя не извлекла, манера письма автора мне тоже не нравится, то есть исключительно стилистической стороной удовольствоваться тоже не получилось. После буквально каждой басни я задумывалась о том, зачем вообще взрослый человек, писатель, посвящал своё время тому, чтобы слагать все эти истории. Хуже всего же выглядели заключительные басни, недописанные или просто не вошедшие в первые девять книг. Они, как я поняла, являются, так сказать, специфически авторскими. Очень отличаются от всех остальных, написаны совершенно в другой манере и, откровенно говоря, выглядят хуже прочих произведений. Остальные басни объединены схожими стилистическими приёмами, сюжетами и персонажами. Впечатление по прочтении такое, будто читаешь одну огромную, нескончаемую басню, где, как в дурном сериале, происходят одни и те же абсурдные действия.

Басня, как жанр, мне вообще не нравится. Сложно сказать, какое впечатление произвели бы оригинальные античные басни или произведения Лафонтена, но набивший с самого детства оскомину Крылов так и остался для меня таковым. Его я не читала со времён старшей школы. Он ассоциируется с целым рядом воспоминаний. Вот, в раннем детстве наравне со стихами Маршака и Барто мне дарят томик Крылова и сотню раз назидательно читают о бездельнице Стрекозе. Или вспоминается школа, начальные классы и бесконечная зубрёжка басен до тех пор, пока они не отскакивают от зубов, а их смысл теряется. И даже старшие классы, когда я решила пройти прослушивание в театральный кружок и для этого, разумеется, нужно было продекламировать Крылова. И всё же дело, пожалуй, не в этом, поскольку, например, к Пушкину или Лермонтову, которые так же на слуху с младых ногтей, у меня подобной неприязни нет. Не нравится мне именно этот противный назидательный характер такого жанра литературы как басня. Мне не нравится, что он тесно связан с сатирой (и сам Крылов, конечно, известен как сатирик, но благо, что в его баснях именно социальная и злободневная сторона сатиры - за счёт её маскировки посредством зооморфности - не так заметна). Зооморфизм, присущий басням вообще, не только в творчестве Крылова, для меня является ещё одним отталкивающим фактором. Почему-то противно читать о человеческих качествах в животном обличье и наоборот. Здесь же это выглядит во стократ абсурднее, так как речь идёт не просто о, скажем, ослиной упрямости или львиной храбрости (за четыреста страниц басен от льва в качестве одного из основных персонажей уже тошнит, но вот я всё равно его упомянула), а о совершенно человеческом поведении, социальном устроении и прочих аспектах жизни, только в главных ролях выступают животные.
Возвращение к творчеству Крылова в более зрелом возрасте не сложилось успешно, но я на это и не рассчитывала. Читать было абсолютно не интересно, никакой пользы я для себя не извлекла, манера письма автора мне тоже не нравится, то есть исключительно стилистической стороной удовольствоваться тоже не получилось. После буквально каждой басни я задумывалась о том, зачем вообще взрослый человек, писатель, посвящал своё время тому, чтобы слагать все эти истории. Хуже всего же выглядели заключительные басни, недописанные или просто не вошедшие в первые девять книг. Они, как я поняла, являются, так сказать, специфически авторскими. Очень отличаются от всех остальных, написаны совершенно в другой манере и, откровенно говоря, выглядят хуже прочих произведений. Остальные басни объединены схожими стилистическими приёмами, сюжетами и персонажами. Впечатление по прочтении такое, будто читаешь одну огромную, нескончаемую басню, где, как в дурном сериале, происходят одни и те же абсурдные действия.

Басня, как жанр, мне вообще не нравится. Сложно сказать, какое впечатление произвели бы оригинальные античные басни или произведения Лафонтена, но набивший с самого детства оскомину Крылов так и остался для меня таковым. Его я не читала со времён старшей школы. Он ассоциируется с целым рядом воспоминаний. Вот, в раннем детстве наравне со стихами Маршака и Барто мне дарят томик Крылова и сотню раз назидательно читают о бездельнице Стрекозе. Или вспоминается школа, начальные классы и бесконечная зубрёжка басен до тех пор, пока они не отскакивают от зубов, а их смысл теряется. И даже старшие классы, когда я решила пройти прослушивание в театральный кружок и для этого, разумеется, нужно было продекламировать Крылова. И всё же дело, пожалуй, не в этом, поскольку, например, к Пушкину или Лермонтову, которые так же на слуху с младых ногтей, у меня подобной неприязни нет. Не нравится мне именно этот противный назидательный характер такого жанра литературы как басня. Мне не нравится, что он тесно связан с сатирой (и сам Крылов, конечно, известен как сатирик, но благо, что в его баснях именно социальная и злободневная сторона сатиры - за счёт её маскировки посредством зооморфности - не так заметна). Зооморфизм, присущий басням вообще, не только в творчестве Крылова, для меня является ещё одним отталкивающим фактором. Почему-то противно читать о человеческих качествах в животном обличье и наоборот. Здесь же это выглядит во стократ абсурднее, так как речь идёт не просто о, скажем, ослиной упрямости или львиной храбрости (за четыреста страниц басен от льва в качестве одного из основных персонажей уже тошнит, но вот я всё равно его упомянула), а о совершенно человеческом поведении, социальном устроении и прочих аспектах жизни, только в главных ролях выступают животные.
Возвращение к творчеству Крылова в более зрелом возрасте не сложилось успешно, но я на это и не рассчитывала. Читать было абсолютно не интересно, никакой пользы я для себя не извлекла, манера письма автора мне тоже не нравится, то есть исключительно стилистической стороной удовольствоваться тоже не получилось. После буквально каждой басни я задумывалась о том, зачем вообще взрослый человек, писатель, посвящал своё время тому, чтобы слагать все эти истории. Хуже всего же выглядели заключительные басни, недописанные или просто не вошедшие в первые девять книг. Они, как я поняла, являются, так сказать, специфически авторскими. Очень отличаются от всех остальных, написаны совершенно в другой манере и, откровенно говоря, выглядят хуже прочих произведений. Остальные басни объединены схожими стилистическими приёмами, сюжетами и персонажами. Впечатление по прочтении такое, будто читаешь одну огромную, нескончаемую басню, где, как в дурном сериале, происходят одни и те же абсурдные действия.

Басня, как жанр, мне вообще не нравится. Сложно сказать, какое впечатление произвели бы оригинальные античные басни или произведения Лафонтена, но набивший с самого детства оскомину Крылов так и остался для меня таковым. Его я не читала со времён старшей школы. Он ассоциируется с целым рядом воспоминаний. Вот, в раннем детстве наравне со стихами Маршака и Барто мне дарят томик Крылова и сотню раз назидательно читают о бездельнице Стрекозе. Или вспоминается школа, начальные классы и бесконечная зубрёжка басен до тех пор, пока они не отскакивают от зубов, а их смысл теряется. И даже старшие классы, когда я решила пройти прослушивание в театральный кружок и для этого, разумеется, нужно было продекламировать Крылова. И всё же дело, пожалуй, не в этом, поскольку, например, к Пушкину или Лермонтову, которые так же на слуху с младых ногтей, у меня подобной неприязни нет. Не нравится мне именно этот противный назидательный характер такого жанра литературы как басня. Мне не нравится, что он тесно связан с сатирой (и сам Крылов, конечно, известен как сатирик, но благо, что в его баснях именно социальная и злободневная сторона сатиры - за счёт её маскировки посредством зооморфности - не так заметна). Зооморфизм, присущий басням вообще, не только в творчестве Крылова, для меня является ещё одним отталкивающим фактором. Почему-то противно читать о человеческих качествах в животном обличье и наоборот. Здесь же это выглядит во стократ абсурднее, так как речь идёт не просто о, скажем, ослиной упрямости или львиной храбрости (за четыреста страниц басен от льва в качестве одного из основных персонажей уже тошнит, но вот я всё равно его упомянула), а о совершенно человеческом поведении, социальном устроении и прочих аспектах жизни, только в главных ролях выступают животные.
Возвращение к творчеству Крылова в более зрелом возрасте не сложилось успешно, но я на это и не рассчитывала. Читать было абсолютно не интересно, никакой пользы я для себя не извлекла, манера письма автора мне тоже не нравится, то есть исключительно стилистической стороной удовольствоваться тоже не получилось. После буквально каждой басни я задумывалась о том, зачем вообще взрослый человек, писатель, посвящал своё время тому, чтобы слагать все эти истории. Хуже всего же выглядели заключительные басни, недописанные или просто не вошедшие в первые девять книг. Они, как я поняла, являются, так сказать, специфически авторскими. Очень отличаются от всех остальных, написаны совершенно в другой манере и, откровенно говоря, выглядят хуже прочих произведений. Остальные басни объединены схожими стилистическими приёмами, сюжетами и персонажами. Впечатление по прочтении такое, будто читаешь одну огромную, нескончаемую басню, где, как в дурном сериале, происходят одни и те же абсурдные действия.