ПЕРО УПЕРЛИ В БОЧИНУ…

 
Перо уперли в бочину,
Не смотрят прямо в глаза,
Отдайте лучше половину,
Не прошибет тогда слеза.
 
 
Смелость города берет,
Но не всегда она оправдана,
Есть грабитель идиот,
Его психика отравлена.
 
 
Загонит запросто перо,
Так просто, для согрева,
Оставит вам добро,
Сам останется без чрева.
 
 
Поединок быстротечен,
Может, главный на веку,
Убедишься, что не вечен
С пробоиной в боку.
 
 
Вор достал приблуду,
Не испытывай судьбу,
Падлой буду, не забуду
Подельника в гробу.
 
 
Грабитель был рассержен,
Что не посеял страх,
Если резко не повержен,
Будет короток замок.
 
 
С ножом он повелитель,
Не откроет поведение,
Он судья и исполнитель,
Не испытывай терпение.
 

ДУРДОМ

 
«Моторы, моторы, моторы-ры», —
Кричит привезенный больной,
Поливает огурцы и помидоры
Ходит с лейкою другой.
 
 
В виду отсутствия дверей
Входит новый пассажир,
Он ищет маленьких зверей,
В котомке слива и инжир.
 
 
На окнах шторы не висят,
Голы стены и решетки,
Под койкой ищут поросят,
На пальцах крутят четки.
 
 
Чукча есть один, однако,
На гору молится грузин,
В коридоре крики, драка,
Лечит всех аминазин.
 
 
К стене жмется гражданин,
Явно новая рука,
Среди психов он один,
Косит он под дурака.
 
 
Чтоб не сломаться на ходу,
Напевает громко Мурку,
Жует сухую лебеду,
Чтоб облапошить дурку.
 
 
В коридоре от стены и до стены
Ходят психи вереницей,
Мелькают мокрые штаны,
Мираж подгонят вицей.
 
 
Залег по-тихому на дно,
В зубах таскает тапки,
Закроют дело на одно,
Если связи есть и бабки.
 
 
Обходят стороной перемены,
У дурдома прежняя маска,
Пропитаны дурью стены,
Облетает даже краска.
 

ТИТАНИК

 
Ледяные скользкие кручи,
Прощальный на память гудок,
Над лайнером черные тучи,
Висит над «Титаником» рок.
 
 
Тонет сияющий город,
Морской незадачливый странник,
Лед большой пропорол,
Тонет блестящий «Титаник».
 
 
Вода холодная очень,
Плавает мокрый гербарий,
Черное облако ночи
Накрыло сидящих в баре.
 
 
Последние шлюпки уходят,
Прощение всем унесенным,
Солнце над морем всходит,
Рай живущим, спасенным.
 
 
Над лесами, морями, странами
Погибающий лайнер плывет,
Воздушными милями странными,
Он имеет айсберга лед.
 
 
Плывет в облаках «Титаник»,
Как торт на огромном блюде,
Как белый сахарный пряник.
Стоят на палубе люди.
 
 
Устали от ветра и зноя,
Каждый ищет свой дом,
Сто лет он не знает покоя,
Плывет над землей фантом.
 
 
«Титаник»! «Титаник»! «Титаник»!
За трубами вьется дымок,
Вечный скиталец и странник,
На воду спущен венок.
 

НОС

 
Сняли маски доктора,
Не прикоснулись даже к телу,
Пришли в больницу опера
Из убойного отдела.
 
 
По стране он долго колесил,
Оставил трупов гору,
Под измену фраер закосил,
Лепила даст любому фору.
 
 
Новый нос пришил вчера,
Врач не мучился вопросом,
Крутят фото опера:
Что же делать с носом?
 
 
Будет долгий геморрой,
За нос зацепится защита,
Мол, подсудимый здесь другой,
Докажи, что морда шита.
 
 
Молчит пластический лепила,
Потерял большой доход,
Он кудесник, он светило,
Но надо дать обратный ход.
 
 
Проблемы прочат опера,
Сработал каверзный донос,
Спокойно было все вчера,
Достал лепила нос.
 
 
Закрыт пластический вопрос,
Лепила даст зарок,
Он шьет искомый нос,
Он шьет убийце срок.
 

КОЧЕГАР

 
Вышки, вышки, лай собак,
Птицы тянутся на юг,
После карцера ослаб,
Лопата валится из рук.
 
 
Кидаю уголь в топку,
Порхают ласточки огня,
Солнце спряталось за сопку,
Только свет от фонаря.
 
 
Зашел подельник чифирнуть,
Погреться хочется порой,
Скоро длинный путь,
Приятный путь домой.
 
 
Над пойкой тянется дымок,
Один чифир – отрада,
Уходит срок в песок,
Немного зэку надо.
 
 
Глотаем горький чай,
Топка светит в сто свечей,
Все, братишка, замечай,
В жизни нету мелочей.
 
 
Разговор ведем за чаем,
Порхают ласточки огня,
Время мы не замечаем,
Нам бы лучше меньше дня.
 
 
Тусклый свет от фонаря,
Искры пляшут в топке,
Нету дыма без огня,
Солнце всходит из-за сопки.
 
 
Увезет подельник письмецо,
Добавит пару слов,
Мол, не потерял свое лицо,
Хоть и климат там суров.
 

КАДРЫ

 
Прав был усатый,
Кадры решают все,
Приближенных собрал Горбатый:
Чику, Цибана, Копье.
 
 
Виды имела братва,
Улов уходил богатый,
Отдавали на рынок права,
В оконцовке узник Горбатый.
 
 
Набросан недельный план,
Чтобы не было крика,
Разведку ведет Цыган,
С хозяином работает Чика.
 
 
Вор – большой дипломат,
Не вчера Горбатый воскрес,
В прошлом тротил, автомат,
На смену пришел интерес.
 
 
Знатный мэр Мопассан,
К тому же не упустит свое,
Гибкий женский стан
Подгонит мэру Копье.
 
 
Закрутилась в день карусель,
Вода не ушла в песок,
Не прошло двух недель,
Сдался жирный кусок.
 
 
Нежны и очень хрупки –
Прочувствовал Горбатый,
Полезны кадры в юбке, –
Был прав усатый.
 
 
Кадры решают все,
Знает об этом братва,
Защитить и умножить свое,
Свои отстоять права.
 

ВЫШКА

 
По статье гуляет вышка,
Пули не уходят в молоко,
Лежит начатая книжка,
Мысли блуждают далеко.
 
 
В пустой огромной бочке
Эхом отзовется слово,
Чтобы не дойти до точки,
Проживаю годы снова.
 
 
Далеко пока до страха,
Нет решения суда,
Есть ощущение краха,
Разрешенная кругом среда.
 
 
Судьба выгнулась дугой,
Меньше стало света,
Почему случилось с тобой –
Нет четкого ответа.
 
 
Дни и ночи начеку,
От общака до шконки,
Главное – не выдернуть чеку,
Не дадут покоя гонки.
 
 
Тюрьма замкнута в кольцо,
Не вырваться из круга,
Главное – не потерять лицо,
По нервам бьет напруга.
 
 
Вышку лепят мигом,
Заглушают резонанс,
Следаки помешаны блицкригом,
Отличиться выпал шанс.
 
 
В сейф спрячут дубликаты,
Уравняют коромысло,
Кислят, гонят адвокаты,
В защите нету смысла.
 

ТАНДЕМ

 
Прокурор в суде – король,
На двоих мантия пошита,
Адвокат в процессе – ноль,
Заранее проиграна защита.
 
 
Изначально обвинительный уклон,
С демагогией смешали тактику,
От жизни отстает закон,
Судебную не вводят практику.
 
 
Отсутствие практики – двуличие,
Скрытый судебный перекат,
Наболтают срок до неприличия,
Беспомощен и бесполезен адвокат.
 
 
Прокурор – судья – тандем,
Коварство скроет ложь,
Срок обеспечен всем,
На волю чистым не уйдешь.
 
 
Невиновным – срок отсиженный,
Здесь практика живуча,
Выходишь оплеванный, униженный,
Рад, что миновала туча.
 
 
Помогает обвинению судья
От рассвета до заката,
У Фемиды выгода своя,
Прокурор полезней адвоката.
 
 
Можно писать касачки,
Простая арифметика,
Получишь отписок пачки,
Сильна корпоративная этика.
 
 
Скованы единой цепью,
Не нарушат данный договор,
Идут сожженной степью
Судья и прокурор.
 

ИСТОРИЯ

 
Облака задевают вершины,
Улетают за Северный вал,
Здесь многие судьбы вершили,
Свидетель – полярный Урал.
 
 
Вековые сосны и ели,
Прекрасные сваи и лаги,
Полгода свистят метели,
Обдувают заброшенный лагерь.
 
 
Валяются ржавые рельсы,
Сгнили со временем шпалы,
Уходили с деревом рейсы,
Начисляли учетчики баллы.
 
 
Покосились вышки, бараки,
Чернеет открытый чердак,
Где зимовали раки
Покажет советский ГУЛАГ.
 
 
Не надо вести раскопки,
Покосился могильный крест,
Были попытки робки
Сбежать из проклятых мест.
 
 
Велик и бескраен Союз,
Бездонен зловещий яд,
Как отработанный груз,
Везли бедолаг назад.
 
 
От ужаса ахнут потомки,
Немеряно сил в человеке,
Были не только подонки
В двадцатом козьем веке.
 
 
Истории вскроют скрижали,
Прочтут в архивной бумаге,
Как сидели, мерли, бежали,
Как жили в советском ГУЛАГе.
 

ЧИСТЯТ ПЕРЫШКИ ПОДЕЛЬНИКИ…

 
Чистят перышки подельники,
Нагоняют жуть терпилы,
В СИЗО – сплошные понедельники,
Белкой крутятся лепилы.
 
 
Летает серый голубок
С веточки на веточку,
Он же черный воронок,
Все окошки в клеточку.
 
 
Остановится за шлюзами,
К услугам наркота,
Снабжает музами
Конвойна гопота.
 
 
Тут пришла оказия:
У следствия апатия,
Терпилы все в отказе,
К нам у них симпатии.
 
 
Молчать во всяком разе,
Не каяться в вине,
Мы были в унитазе,
А стали на коне.
 
 
Фильтры все промыли
Ушлые подельники,
Под запретом все промилле,
Сухие понедельники.
 
 
Все ложится в елочку,
Все идет пучком,
Сейчас бы лучше телочку
Да полежать ничком.
 
 
Дубак кричит: «С вещами!»
Доказательств больше нет,
Не вытащить клещами
Признательный ответ.
 

СЛОН

 
У троек – подсудная скамья,
Споткнулись они на законе,
Следак, прокурор, судья
В одном пребывают флаконе.
 
 
Трудились прилежно ОСО,
Выдавая расстрельные списки,
Пролетарское колесо
Экономит тюремные миски.
 
 
Росчерк злого пера –
Расстрельный готов отряд,
Секирная встретит гора
Прощальный потухший взгляд.
 
 
Содрогнется от залпа СЛОН,
Отзывается эхом обман,
Усыпан трупами склон –
Месячный выполнен план.
 
 
Враги народа живучи,
Пришлось добивать штыками,
Чернеют свежие кучи,
По закону прошлись ногами.
 

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

 
Работа, школьная парта,
Жизни умный урок,
Праздник восьмого марта,
С днем рождения, сынок.
 
 
Сбудутся все мечты,
Неудачи им не помеха,
Женщинам дарят цветы,
Мужчинам желают успеха.
 
 
Удача придет, сынок,
Не надо на картах гадать.
Не забудь отчий порог
И вечно ждущую мать.
 
 
Не забудь родную сестру,
Не изменит характер венец,
Маленький шел поутру,
Вел тебя в садик отец.
 
 
Козырная карта, Миша,
Выпадает в жизни не часто,
Семья – надежная крыша,
Хочу пожелать тебе счастья.
 
 
Природу имей бойца, –
Жизнь сурова и колка,
Привет тебе от отца,
В душе – одинокого волка.
 

КНИГА 3. СВЕТ И ТЕНЬ

посвящается дочери, Гусаровой Ольге

СЕРИАЛ

 
В кино хороший мент,
И следак там просто душка,
Счастлив полностью клиент,
Шепчут радости на ушко.
 
 
Там очень честный опер –
С утра геройством грезит,
Дверь чужую отпер,
Под пули смело лезет.
 
 
Очень чистое кино,
Судью свободно выбирай,
В ментовке не был я давно,
Там сегодня – просто рай.
 
 
Прокурор там добрый дядя,
И судья – родная мать,
Обвиняет он не глядя,
Как бы хочет приподнять.
 
 
Родные у судьи глаза,
Она защитник, а не мститель,
По щекам бежит слеза,
От умиленья плачет зритель.
 
 
Новый русский сериал,
Кругом разбиты фонари,
Зрителей давно достал,
Сказка, что ни говори.
 
 
Бережет меня милиция,
У них теперь подряд,
Не должен злиться я,
Еще не выехал наряд.
 
 
Вот приехали менты,
Злы, суровы, колки,
Сразу обращаются на ты,
Просят показать наколки.
 
 
Я, вроде как, терпила,
Мне съездили в пятак,
Говорит мне опер мило:
«Значит, сам дурак».
 
 
Бережет меня милиция
По дням, минутам и часам,
Не должен злиться я,
А решать проблемы сам.
 
 
Новый русский сериал,
Можно серии отмерить,
Зрителей давно достал –
Заставляют в сказки верить.