– Редкий снимок! – восхищается Булат. – Самая большая вертушка в мире на фоне высочайшей плотины!

– И еще здесь самый прозрачный воздух, поэтому там дача нашего президента, – Саид показывает на вершину хребта. – Там он гостей принимает из разных стран. А рядом, вон там – российские телескопы. Они тоже принимают… сигналы из космоса.

Завершив работу, Ми-26 подлетает к берегу водохранилища и приземляется, вращение восьми лопастей огромного винта замедляется и затихает. Заговорщики подъезжают к вертолету, командир, пилот и штурман сходят на землю и обмениваются с гостями крепкими рукопожатиями.

– Рад видеть защитников редких животных! – командир приветливо улыбается и вручает Булату бронзовую фигурку джейрана. – Вот, жена передала подарок от фонда дикой природы. Женщины в Киргизии и у нас объединились в борьбе против браконьеров и понемногу прижимают их.

– Спасибо, Петрович! – благодарит Булат, рассматривая статуэтку. – Передай дамам наше восхищение их упорством.

Пилот отдает Денисову коробку с гоночным дроном:

– Это, так сказать, взамен утраченного. Все признательны вам за помощь!

– Будем в тех краях, можем повторить, – улыбаясь, подмигивает командир, – если, конечно, не придется сильно отклоняться от маршрута.

Укрывшись от палящего солнца в тени вертолета, прибывшая делегация и летчики устраивают обеденный перерыв: прямо на земле расстилается брезент, все рассаживаются на нем и посередине раскладывают купленную на рынке еду. Получается настоящий походный дастархан.

На планшете Денисов показывает экипажу сообщение о вознаграждении:

– Вот, читайте. ФСБ за содействие в задержании террористов обещает заплатить пятьдесят миллионов долларов.

– Да, помню, было когда-то такое сообщение, – вспоминает командир вертолета.

– Есть сведения о том, по какой дороге спонсор этого теракта будет двигаться через два дня. Надо доставить туда «Тайфун» и несколько человек – это около пятнадцати тонн. Если примете участие в операции, то получите часть награды: разделим ее на десять человек поровну. Каждому достанется по пять лимонов.

– А кто координатор операции? Министр?

– Если будет участвовать министр, награду получит министерство, а не мы, – отвечает Саид. – В курсе только полковник Бахром. Послезавтра надо быть на месте. Это будет наше частное однодневное предприятие.

– Венчурное, – с усмешкой уточняет Антон.

Летчики удивлены.

– И тебя не смущает, что это нарушение не только инструкций? – обращается командир к Антону. – Это вообще-то нарушение закона!

– Мы исходим из целесообразности.

– И нам на троих перепадет пятнадцать миллионов? – уточняет пилот.

– Долларов США! – подтверждает Саид.

– А за это вознаграждение мы сможем официально купить вертолет?

– Легко.

– И возить туристов на экскурсии сможем? – не отстает пилот.

– Запросто, – заверяет Саид.

– А как мы объясним, почему оказались в Афганистане? – сомневается штурман. – Нам такое никто не согласует.

Денисов выдает заготовленный ответ:

– Ваш Ми-26 и наш «Тайфун» создавались для десанта. Скажете, что я уговорил вас в нерабочее время провести тестовые испытания. Загрузили, полетели, но подвис чип матплаты навигатора, поэтому ночью залетели немного южнее. В общем, свалите все на меня!

– Звучит заманчиво… – задумывается командир. – Перед такой наградой трудно устоять, но и неприятностей в случае чего не оберешься. Даже если все сложится, работы лишимся.

– Если мы не просто разделим деньги, а купим вертолет, для меня выбор очевиден, – высказывает свое мнение пилот. – Организуем авиакомпанию и наконец-то будем работать на себя, а не на чужого дядю.

– Согласен, – кивает штурман. – Упускать возможность купить вертолет однозначно нельзя!

– Да-а, с такими сотрудниками трудно побороть искушение. Выбора вы нам не оставили, – обреченно резюмирует командир. – Если провернете это дело без нас, а мы останемся без собственного вертолета, будем до конца дней локти кусать.

– Насколько это опасно? – пытается взвесить риски пилот.

– Непосредственно в операции вы участвовать не будете, – заверяет Саид.

– Оружие дадите?

– Попрошу у полковника.

– Как видите, мы почти готовы согласиться… – задумчиво произносит командир и выдвигает свое условие: – Но для полета с таким грузом нужны полные баки, а это двенадцать тонн керосина. Он обойдется в десять тысяч долларов. У нас таких денег нет.

– А если достанем топливо или деньги, подвезете? – улыбается обрадованный Антон.

Командир смотрит на коллег – те кивают.

– Что ж, была не была! Рискнем! – решается он.

– Если что, звоните по Ватсап, пишите в Телеграме, – говорит Саид.

Шестеро вдохновленных перспективным прожектом сообщников заканчивают деловой обед, прощаются и расходятся. Ми-26 с рокотом возносится в небо, а «Тигр», басовито урча, отправляется в обратный путь.

Антон задумчиво рассматривает проплывающие за окном пейзажи:

– Операция может состояться, если полковник поможет с топливом и боеприпасами.

– Патронами полковник заниматься точно не будет, подставляться он вряд ли захочет, – предполагает Булат и, подумав, добавляет: – Ему есть что терять.

– Если нам придется стрелять, я смогу отчитаться о потраченном боекомплекте, – говорит Саид. – Но достать снаряды для пушки у меня не получится.

«Тигр» въезжает на территорию отряда, где будничная армейская жизнь идет своим чередом: офицеры проводят занятия с солдатами, несколько пограничников с немецкими овчарками бегают по полосе препятствий, экипажи броневиков возятся со своими машинами.

Руслан поджидает заговорщиков у «Тайфуна» вместе с молодым лейтенантом. Сообщники садятся в круг, используя в качестве сидений что придется.

– Тимур – лучший стрелок части, – представляет лейтенанта Руслан. – У него есть дружок на полигоне.

– Ну так, однокашник, – скромничает Тимур. – Мы с ним вместе в стрелковом училище начинали. Потом его отчислили за пьянство. Говорят, он иногда приторговывает бракованными и сэкономленными боеприпасами. Но учтите: парень он ушлый и задешево ничего не отдаст.

– В общем, все как обычно: чтобы заработать деньги, нужны деньги, – иронизирует Антон. – Без полковника не обойтись. Ты с ним договорился о встрече?

– Да, сразу после работы, – отвечает Руслан.

***

Вечереет. В кабинете полковника уже горит свет. Саид, Антон, Булат, Тимур, Руслан и Абдул сидят перед Бахромом, который внимательно слушает инициативную группу захвата Джафара аль-Катари – главаря джихадистов, влиятельного наркобарона и возможного спонсора теракта.

– Мы проверили, – говорит Саид, – на сайте ФСБ до сих пор висит сообщение о вознаграждении в пятьдесят миллионов долларов.

– И я выяснил кое-что про этого араба, – докладывает Руслан. – Лидер халифата ИГ Абу Бакр аль-Багдади, за которого американцы дают двадцать пять миллионов, назначил Джафара главарем исламистов провинции Кундуз в декабре пятнадцатого, то есть сразу после теракта в Египте. Это подтверждает слова Абдула о том, что именно аль-Катари спонсировал тот теракт.

– Косвенно… – отмечает полковник.

– Вертолетчики согласились, – сообщает Антон. – Ми-26 создавался как раз для доставки броневиков и десантников, поэтому он легко довезет нас к месту засады.

– Как они могли согласиться? – недоумевает полковник. – Их же уволят и накажут!

– Они мечтают взять в лизинг небольшой вертолет и возить любителей экстремального туризма по труднодоступным местам, – поясняет Булат. – А тут есть возможность заработать деньги на покупку вертолета всего за один день. Поэтому и готовы рискнуть. Ночью надо будет пролететь от границы меньше ста километров – это всего двадцать минут полета. А потом они будут просто поджидать нас. «Тайфун» справится с боевиками на нескольких машинах, даже если они будут с пулеметами. Тачки мы остановим, если надо – постреляем по колесам. Всех заставим бросить оружие и выйти из машин. Джафару предложим переговоры о поставках его героина в Россию. А когда он подойдет к броневику, мы его упакуем, расстреляем машины, людей не тронем, заедем в вертушку и улетим.

Бывалый полковник настроен скептически, он переводит тяжелый взгляд с Булата на Антона:

– Может, вы не в курсе… Исламистам позволено вводить в заблуждение неверных. Объясняю для непонятливых: наркокурьер запросто мог придумать легенду про дочь и распечатать статью про награду в качестве алиби для себя. А вы, купившись на неслыханную сумму, готовы верить в «поле чудес в стране дураков». Пуштуну просто надо заманить вас в Афган, а там смыться. Попадетесь его соплеменникам – они церемониться не станут, завалят вас или возьмут в заложники! И еще не известно, что вам больше понравится.

Дослушав перевод Руслана на пушту, Абдул объясняет на английском:

– Э-э, я первый раз пересек границу с героином и если бы продал его, отдавать деньги Джафару не собирался. Хотел помочь русским захватить террориста, получить за него награду и переправить семью в Россию. Если я вернусь без денег, Джафар меня убьет. К тому же он понимает: пока я жив, дочь без ее согласия я ему не отдам. Прятаться с семьей в Афгане мы долго не сможем – талибы тоже преследуют меня за то, что я работал в Баграме на американцев. Мне никак нельзя возвращаться!

Сафаров решительно выступает на стороне Абдула:

– Мой отец говорит, что доминирующая сила в сознании таджиков – это семья. У русских – это справедливость. У китайцев – Поднебесная. У американцев – прибыль. А у пуштунов – свод древних неписаных законов Пуштунвалай.

– Следуя кодексу чести Пуштунвалая, я должен соблюдать Намус – обязанность защищать честь женщины. – Абдул заискивающе смотрит на полковника. – Гульали маленькая, но все же женщина. Она не хочет выходить замуж за старого араба. Этот педофил унизил мою семью уже тем, что втайне от меня подарил дочери роман «Лолита». И теперь я должен соблюсти Бадаль – отомстить за оскорбление!

– Такие подробности на ходу не придумать, – задумчиво произносит полковник. – Я начинаю тебе верить… У меня самого две дочери.

– Шансы захватить Джафара небольшие, – рассуждает Антон, – но, учитывая сумму награды, риск оправдан.

– То есть вы готовы пойти на большой риск ради добычи?

– Ради большой добычи, – поправляет Антон. – Ситуацию оценим на месте. Если риски окажутся слишком высокими, вылезать из укрытия просто не станем.

– Оценивать ситуацию на месте, вероятнее всего, будет уже поздно, – возражает полковник. – Действовать надо предусмотрительно, а не опрометчиво!

– Все дело в том, что долго раздумывать и планировать не получается, – продолжает убеждать Денисов. – Послезавтра – это единственный шанс. Но, в любом случае, поймаем Джафара или нет, сразу вылетим назад.

– Так легко не получится, – качает головой Бахром. – Это дерзкий, коварный и жестокий гад. Много людей подсадил на свое зелье ради наживы. И не только погубил их этой отравой, но сделал несчастными их близких. Свирепым наркобаронам должен противостоять жесткий спецназ. Интеллигентам тут не место!

– Кто-то же должен наказать его! – соглашаясь с командиром, продолжает настаивать Саид.

– Не надо играть в благородство, капитан… Хотя арестовать Джафара дорогого стоит… Американцы за террориста номер один – бен Ладена – обещали заплатить двадцать пять миллионов, искали его десять лет. В штурме его дома на западе Пакистана участвовали два вертолета и двадцать четыре отборных «морских котика». На организацию операции «Копье Нептуна» было потрачено шестьдесят миллионов долларов!

– Так мы еще сэкономим для ФСБ десять миллионов! – улыбаясь, вставляет Булат.

– Обещанную награду американцы так никому и не выплатили, посчитав, что аналитики ЦРУ, которые вычислили бен Ладена, и так получали неплохое жалованье.

– Поэтому и надо обойтись своими силами, – заявляет Саид. – Чтобы ФСБ не смогла открутиться…

– Против арабов сил-то у вас маловато… Вы должны все хорошенько продумать и предусмотреть, – уже без твердой уверенности в безнадежности засады произносит полковник. – И не спешите, вспомните русскую пословицу: «Семь раз отмерь – один раз отрежь».

– А я знаю нерусскую, – парирует Руслан. – Пока семь раз отмеришь, другие уже отрежут.

– В операции будет участвовать человек десять, – уточняет Саид. – Каждому – по пять миллионов.

– Я служу на границе не из-за денег! – хмурится Бахром. – Сам попросился в отряд, потому что мой сын умер от передоза. Я с детства поощрял в нем любознательность… Вот он и захотел попробовать героин один раз, но тот оказался слишком крепким… Раньше кристаллизацией белого для Европы занимались турки. Но арабские джихадисты притащили эту технологию на север Афганистана – к нашей границе. После похорон сына я передал пакетик из-под белого в лабораторию. Оказалось, для большего эффекта Джафар подмешивал в героин биокатализатор.

– Мы можем хотя бы попытаться наказать его, – продолжает наступать Денисов. – Если грубо прикинуть, прогноз вероятности такой: возвращаемся пустыми – сорок процентов, привозим трофей – двадцать, остаемся навечно в Афгане – процентов десять. Остальные тридцать – неопределенность. Исходя из суммы вознаграждения, есть смысл рискнуть.

– И как же ты вычислил этот смысл?

– Умножил сумму награды на вероятность ее добыть – получилось десять миллионов долларов. Такое матожидание в работе или бизнесе мне невозможно получить.

– Ну-ну, – качает головой Бахром: мол, какие вы все еще наивные. – А теперь умножь цену твоей жизни на вероятность смерти.

– Сегодня цена моей жизни несколько изменилась… – не без грусти отвечает Денисов. – Такой риск стал для меня приемлем.

– А для твоих близких? Самое большое горе для родителей, когда ребенок умирает раньше них. Я это пережил… Не желаю другим такого испытать.

– Пока такие упыри как Джафар живут, ни в чем не повинные люди будут погибать.

– Ладно, – уступает полковник. – Участвовать не буду, но мешать не стану, и от справедливой доли не откажусь.

Авантюристы приободряются, Сафаров предлагает:

– Операцию можно назвать «Капкан».

– Необходимо добыть топливо для полета, – просит полковника Денисов.

– Бензин смог бы достать, а керосин не могу.

– Летчики подсчитали, что полная заправка обойдется в десять тысяч долларов.

– Небольшие венчурные инвестиции… – улыбается Булат.

Кто растерянно, кто беспомощно, но все замолкают, только Руслан переводит последние фразы на пушту.

– Э-э! – оживляется Абдул и восклицает на английском: – Деньги есть! Завтра в Сурхобе меня будут ждать купцы. Они обещали за пятнадцать пакетов белой пыли заплатить сто пятьдесят тысяч долларов!

Шесть пар глаз с надеждой смотрят на полковника, который задумчиво барабанит по столу пальцами:

– И ваши жизни подвергать опасности нельзя, и наказать гада надо… Штаты воевали с упертыми афганцами восемнадцать лет. За это время маковые поля разрослись многократно. Производство опиатов увеличилось в десятки раз, до десяти тысяч тонн в год. Пока за рекой будут делать героин, его распространение невозможно остановить. Это как метастазы.

– Мы попытаемся остановить хотя бы одного наркобарона, – обещает Булат.

– Ладно, так и быть, курьера и конфискат берите.

– Может, и с боекомплектом поможете? – с надеждой спрашивает Саид.

– Кое-в-чем помогу, – уклончиво обещает полковник и поспешно добавляет: – Но никто не должен знать, что я в курсе вашей затеи.

– Нужны еще три «калаша», – просит Денисов.

– Табельное оружие выдать не могу. Сафаров – фантазер и ботаник! А его папа – авторитетный профессор университета. Если он узнает о ваших помыслах, немедля донесет министру.

– Может, я пока еще ботаник, – оправдывается Руслан, – но в деле сделаю что должно – и будь что будет!

– У вас есть броненосец, на который и вся надежда. При любых раскладах постарайтесь избежать перестрелок. Вы должны понимать: если хоть что-нибудь будет предано огласке, вас отсюда попрут навсегда, а меня разжалуют в рядовые!

– А если все получится, станете генералом, – улыбается Антон, похлопывая себя по плечу.

– Разговор окончен, все свободны!

Полковник, которому не до смеха, указывает на дверь, и сообщники молча выходят из кабинета, а бывалый вояка, поставив локти на стол, обхватывает голову руками и еще долго сидит в плену воспоминаний…