3. О самооценке переводчика

Едва захлопываются за спиной двери alma mater, как молодой специалист с красным или синим дипломом наперевес бросается покорять переводческий рынок. Он думает, что знает все, потому что проучился четыре года, а то и шесть лет и имел пятерки по всем предметам. На самом деле он не знает ничего и переводческое ремесло ему придется осваивать заново. В лучшем случае он неплохо выучил иностранный язык, только проблема в том, что знать иностранный язык и уметь его преподавать – две большие разницы. Аналогично знать иностранный язык и уметь с него переводить – далеко не одно и то же.

Завышенная

Представим довольно типичную ситуацию. Выпускник института решает, как говорится, не обогащать какого-то дядю, а работать на себя, то есть стать фрилансером. Фрилансер получил заказ, перевел, ему заплатили, потом прислали еще один и еще, и вот он уже считает себя востребованным и опытным специалистом, потому что при отсутствии обратной связи наша самооценка взлетает до небес. Откуда ему знать, что у штатного редактора часто нет ни времени, ни желания тыкать переводчика в его огрехи. Фрилансер, может, никогда и не услышит, как матерится штатный редактор, корпя над его переводами, не поймет, что получил очередной заказ не из-за своего профессионализма, а потому что заказ срочный, все штатные переводчики заняты и субподряд – возможность просто выиграть день-другой. Редкий штатный редактор готов тратить время на обучение стороннего подрядчика, поэтому, как правило, рукописи не возвращаются и не рецензируются – проще поправить «кривой» перевод и забыть. Отсюда вывод: всегда полезно поработать в отделе переводов большой или не очень большой компании, где вы будете получать регулярную и подробную обратную связь. Поначалу такая коммуникация вряд ли доставит удовольствие, но в результате вы сможете адекватно оценивать свои силы и возможности, а это дорогого стоит.

Заниженная

Когда устраиваешься в штат, начинаешь с ужасом видеть, что происходит с твоим текстом после перевода и до отправки заказчику. Все это было и раньше, но за закрытыми дверями, а теперь прямо на глазах текст краснеет от правок. Ты пытаешься брыкаться, потому что несколько лет был лучшим студентом, получал пятерки и не знавал ни горечи поражений, ни отповеди разгневанного заказчика, ни обвинений в машинном переводе, а тут такое. Большую часть правок, да что там: если редактор толковый, то почти все правки приходится принять, ибо всё по делу и о вкусовщине речи не идет. И вот тогда начинается крушение идеалов, приходит осознание, что ты идиот и руки не из того места, и переводить ты не умеешь, и, о боги, зачем ты появился на свет. В зависимости от темперамента несчастного формулировки могут разниться, но смысл один, и депрессия маячит на горизонте. Хуже того, с каждым новым переводом правок меньше не становится. Редактор продолжает планомерно закатывать тебя в асфальт, и истинно говорю вам: жизнь – боль в такие моменты. У всех по-разному, но боль эта мучит изо дня в день в течение пары лет, а то и дольше. Это и есть обряд инициации, или посвящения в профессию. Не всем провидение посылает доброго и терпеливого редактора, многим достается редактор злой, который хоть и правит по делу, но еще и унизить тебя норовит. Здесь вообще хоть на стенку лезь. Но все суета и томление духа, и это пройдет. Вопрос, хватит ли у переводчика сил, благородства души, чтобы, будучи оплеванным таким злым редактором на заре карьеры, потом самому не озлобиться, не превратиться в деда, который издевается над новобранцами первого года службы, а, наоборот, помогать им и не слишком корить за промахи. Ведь все мы люди и потому не безупречны.

Адекватная

Одним солнечным летним или, наоборот, зимним морозным утром вы читаете правки редактора и с удивлением замечаете две вещи. Первая – правок стало меньше, и вторая – они вам нравятся. Добро пожаловать в клуб адекватных переводчиков. В зависимости от сложности текста, срочности задачи и состояния переводчика (поругался он утром с женой или, напротив, выбрался на пробежку) правок может быть больше или меньше. Редко бывает, что их нет вообще. Переводчик и редактор – не враги-приятели, пытающиеся подловить друг друга на ошибке, а, скорее, два истребителя, ведущий и ведомый, которые прикрывают друг друга и постоянно меняются местами. Если ваш редактор сделал сложный, запутанный абзац простым и понятным, сохранив смысл оригинала и добавив повествованию легкости, и вам хорошо на душе от того, что текст стал чуть лучше, значит, вы наконец повзрослели. Редакторы тоже люди, они ошибаются, иногда делают перевод хуже, чем он был. Именно поэтому адекватный переводчик, хотя и соглашается с хорошими правками, внимательно следит за тем, чтобы редактор не дал маху. Так эти двое помогают друг другу и делают общее дело.

4. О мастерстве письменного переводчика

В моих воспоминаниях начала нулевых иной раз всплывает одна картина: ушлые студенты факультета лингвистики и межкультурной коммуникации – мои одногруппники и я с ними – мучают неуверенную в себе преподавательницу французского. Оставим в стороне ее уровень языковой компетенции, ораторское мастерство или, скорее, как сейчас это принято называть, presentation skills, хотя, конечно, знания и опыт напрямую конвертируются в уверенность, не позволяющую наглому молодняку даже пикнуть. Ведь студенты – те же вчерашние школьники: чувствуют у преподавателя слабину и бьют в самое незащищенное место.

Среди самых частых шпилек, которые мы ей подпускали, была просьба: «Ой, а скажите, пожалуйста, как это выражение будет по-французски?» Мадемуазель стушевывалась, как-то вся сжималась и тихо лепетала: «Я посмотрю в словаре и на следующей паре вам скажу». Собственно, этого и добивался мучитель, хотя гораздо чаще – мучительница, которая наслаждалась смущением жертвы и краской стыда на ее лице.

Так вот, опытного переводчика вы этим приемом за жабры не возьмете. И дело не в том, что он семи пядей во лбу и мгновенно выдаст вам перевод любого заковыристого оборота (хотя подобное мастерство порой и встречается). Скорее наоборот, он понимает, что не может знать все, и, более того, в целях гигиены регулярно чистит свой переводческий «кеш», то есть совершенно осознанно забывает напрочь, что переводил неделю назад. Мастерство письменного переводчика (в отличие от синхронистов и устных последовательных переводчиков) заключается не в том, чтобы мгновенно извлечь из памяти перевод конкретного слова или выражения, а в том, чтобы из двух десятков предлагаемых словарем вариантов выбрать самый правильный и точный или, наоборот, понять, что ни один не подходит и надо придумывать что-то совершенно новое. Поэтому, если речь не об устном сопровождении на переговорах топ-менеджмента, я спокойно говорю коллегам «я не знаю» и лезу в словарь или на просторы интернета в поисках подходящего варианта. Есть, конечно, термины и распространенные кейсы, характерные для конкретной отрасли или области знания, которые соответствующий переводчик знает на зубок, но моя работа (за что, собственно, я ее и люблю) изобилует нетривиальными случаями, где без полбутылки не разберешься и за правильным ответом порой приходится идти за тридевять земель.

Именно поэтому, принимая письменного переводчика на работу, дайте ему хороший заковыристый тест и право пользоваться всем чем угодно: любыми общими и узкоспециальными словарями, машинными переводчиками, сборниками синонимов и антонимов – всем, до чего он может дотянуться. Ведь в конечном счете именно выбор, который он сделает, взяв значение из словаря или придумав что-то свое, определит уровень его мастерства. Плохой выбор дилетанта вызывает у опытного переводчика несварение желудка и эдакое гадостное чувство, которое испытываешь всякий раз, когда другой человек, сам того не понимая, насилует то, что тебе очень дорого, насилует язык, будь то великий и могучий язык Пушкина и Чехова или не менее великий и могучий – как сказал мне один менеджер по продажам – «язык Шекспира и Абрамовича». А хороший выбор мастера или начинающего переводчика вызывает неимоверную радость и желание обнять этого человека. Ведь, судя по выданному результату, он разделяет твои ветхозаветные ценности и представления о языке, который живой как жизнь и тем прекрасен.

5. На какой из двух языков переводить легче?

Часто друзья и коллеги спрашивают: «На какой язык легче переводить, на родной русский или заморский английский?» Вроде бы простой вопрос, но, как показала практика, ответ со временем меняется.

Сейчас, судя по расценкам многих бюро переводов, перевод на иностранный язык, в том числе английский, стоит дороже перевода в обратную сторону. Можно сделать вывод, что переводить на английский язык должно быть сложнее. Тем не менее у меня другая точка зрения, и, как я уже сказал, она менялась со временем.

Когда человек только начинает изучать иностранный язык – все равно какой, – вполне естественно, что переводить он может только с него на родной, поскольку худо-бедно понимает, что написано в иноязычном тексте, и пытается это выразить на великом и могучем, которым владеет на уровне носителя. Вплоть до уровня upper-intermediate такой подход работает. Например, в случае с моим вторым языком (французским), которым я владею далеко не так уверенно, как английским, я, если и буду когда-либо переводить, то только с французского на русский, а не наоборот. Строить фразы на родном языке проще, чем на иностранном, где ты постоянно спотыкаешься об артикли, нелогичные предлоги, неясный синтаксис и навязшее на зубах ощущение, что из-под твоего пера выходит псевдоанглийский текст с сызранским акцентом. К слову, Сызрань – моя малая родина, поэтому я здесь пишу исключительно про себя (no offense, guys).

Со временем ситуация меняется. Переводчик расширяет словарный запас, постепенно пополняет свою копилку исконно британских или американских выражений, привыкает к особенностям и разным вариантам построения предложений. Постоянное общение с редакторами – носителями языка помогает взглянуть на ситуацию под другим углом и свободнее обращаться с целевым текстом. В результате написание текста на английском уже не terra incognita: наработанный инструментарий и расширенный словарный запас позволяют легко перевести практически любое высказывание с родного языка на неродной. Вместе с этим сами тексты становятся сложнее, и постепенно меняется отношение к переводу с английского на русский. Иностранный текст, в отличие от русского, не всегда удается понять до конца, а значит, уже на уровне понимания есть риск упустить или даже исказить ту или иную мысль. Кроме того, растут требования переводчика к самому себе. Будучи носителем языка, он не может позволить себе написать «кривой» текст на русском, а это вкупе с задачей передать мысль и суть оригинала значительно усложняет процесс перевода и редактуры, особенно в случае с креативными маркетинговыми текстами, где буквальный и пословный перевод редко возможен. Сейчас переводить на английский мне гораздо проще, чем на русский. Возможно, это субъективное ощущение, но именно так обстоят дела.

6. Переводчик с техническим бэкграундом

^[1]

Возможно, я сейчас открою страшную военную тайну, но переводчик в IT-отрасли – это далеко не всегда бывший инженер, или разработчик, или специалист по информационной безопасности. У меня, например, гуманитарное образование, и всё, что я знаю об IT, я узнал «в поле», пока переводил разные тексты. Когда лет семь работаешь с материалами по информационной безопасности, невольно накапливается опыт, и физика определенных процессов в конце концов правильными кирпичиками укладывается в голову.