Они долго шли по длинному коридору. Долго, по длинному. Анна улыбнулась одними мыслями, про себя: на Границе не имели значения ни время, ни расстояния. Все эти атрибуты ванильных миров использовались на Границе по случаю и со значением. Сегодня был именно тот случай, которому все на Границе придавали особое значение.
Улыбнулась только мыслями, но Хозяин заметил. Почувствовал. Он всегда чувствовал ее, она всегда чувствовала его. Идеальная пара: верхний и нижняя, Хозяин и его сабка. Иначе такие отношения были бы попросту невозможны. Невозможны, потому что не нужны.
Ведь сначала всегда возникает желание. Желание мотивирует возможности. Возможности определяют долг. Но все это летит в бездну, если никому не нужно. Такова формула творения, об этом знает каждый пограничник. И даже каждый бог, но о богах еще будет много разговоров. Сегодня их день на Границе.
Чуть дернув за поводок, Хозяин приказал развернуться. Обнаженные ягодицы девушки благодарно приняли хлесткий удар флоггера. На коже памятно зардела полоса. Еще одно движение поводка, и мужчина повел свою женщину далее: беззвучные шаги его босых ног и звонкий цокот ее матовых копытец.
Ванильные миры. Анна попала на Границу из одного такого ванильного мира. Из мира, где все еще идут споры о ролях, обязанностях, отношениях и других недостойных вещах. Где мужчины до сих пор еще объясняют женщинам их роль и значение, а женщины ежатся и противятся. Ванильные миры, где взаимопонимание – удел избранных. Именно из такого мира некогда сбежала Анна. На Границу.
«До сих пор», – Анна снова улыбнулась, тихо, но заметно. Эти отголоски прошлой жизни все еще не покидали ее сознание. Впереди еще много дней с Хозяином, еще много наказаний и поощрений…
Ну, вот опять: впереди, много дней. Можно вывезти девушку из ванильного мира, но трудно вывести ванильный мир из девушки.
Хозяин остановился и выпустил поводок. Конец с кожаной петлей беспомощно обмяк, лег Анне на живот. Обернулся к Анне медленно, но грозно.
– Подними глаза, – приказал.
Анна подняла глаза послушно, но не сразу: такие приказы не сулили ничего хорошего. Смотреть в глаза Хозяину не принято.
– Еще одна такая улыбка, – негромко сказал Хозяин, – и вернешься в спальню. А в зал войдешь в наручниках.
Анна умоляюще застонала: здесь, на Границе, сабке тяжело было бы найти дорогу назад. Передвигаться с Мастером – это одно, а вот блуждать по меняющим очертания коридорам – тут и опоздать можно, и заблудиться. А это уже – верное изгнание. Анна вновь опустила глаза в пол и чуть ли не рухнула на колени.
Хозяин выждал несколько минут (так восприняло сознание Анны, не отвыкшее еще привязывать все и вся ко времени и пространству), а потом удивительно мягко взял девушку за подбородок.
– Встань, и двинемся дальше, – и Анна поняла, что ее простили. В этот раз простили.
Не было на Границе никаких мест – все свершалось там, где было нужно, когда было нужно, как было нужно. По воле Хозяев. Так что все церемониальные действа, все ритуалы были придуманы не для Хозяев, а для их сабок. И для гостей.
Прибывающие из ванильных миров должны были видеть, слышать, ощущать всю мощь Границы. И им предоставляли такую возможность.
Когда Хозяин пересек порог и ввел за собой Анну на поводке, Тронный зал был уже полон. Если, конечно, могло быть «полным» бесконечное пространство без стен и потолка. Вернее, пространство имело границы, но они так неуловимо изгибались, изламывались, округлялись, растягивались, сужались, чуть не смыкаясь порой, что у Анны закружилась голова. И не только у нее одной. Многие гости и сабки чувствовали себя не очень-то комфортно. Создавалось впечатление, что жители целого города неожиданно заблудились в темном лесу и не у кого попросить помощи, никто не услышит твоего «Ау!», хоть хором кричи. Разве что Хозяева, но…
Но Хозяева были здесь… Хозяевами. Анна чуть снова не улыбнулась, но вовремя опомнилась. На этот раз шалость осталась незамеченной. Слишком уж занят был ее верхний. Здесь не принято было здороваться, но при встрече верхние молча улыбались друг другу. Иногда просили своих сабочек «повилять хвостиками». Иногда даже перу романиста и бумаге под этим пером нет права и надобности знать, что такое «повилять хвостиками». Даже бумага иногда краснеет.
Наряды других сабок были выдержаны в стиле: если веревки, то эластичные, если кожаные ремни, то черные, если каблук – то высокий. Еще были плюмажи на головах, хвосты на ягодицах, почти не видимые ажурные корсеты.
Масок не было ни на одной нижней. Прием сегодня устраивали для гостей из ванильных миров. В некоторых мирах маска стала бы признаком скрытой агрессии. Так точно же ни на одной из сабок не было белья в его – белья – обычном, ванильном, понимании. В некоторых патриархальных мирах такая форма одежды была бы сочтена дерзкой, а потому наказуемой наглостью.
Конечно же, Хозяева Границы сумели бы утихомирить буянов в одно мгновение (вернее, предваряя такое мгновение). Ни одна сабка не чувствовала никакой опасности рядом со своим Хозяином. Но прием был устроен для гостей, а раз Хозяева Границы сами установили некие правила на некий период, то зачем же будут сами эти правила нарушать. Пусть гости почувствуют не только мощь Границы, но и уважение (или милость) ее Хозяев.
Начиналась какая-то игра, о которой Аня не знала ничего, да и не должна была знать – это игра Мастеров, среди которых Анна ловила каждое слово, каждый взгляд (не в глаза) своего Мастера.
Хозяевам было скучно. Всем. Так, наверное, можно было интерпретировать их отношение к сегодняшним посетителям Тронного зала. Хотя Анна понимала, что Хозяева просто знают вопросы, знают ответы, все уже решили и сейчас отыгрывают роли. Для гостей.
При бесконечном количестве ванильных миров, миры эти, по большей части, следовали неким общим законам, а потому были предсказуемы. Предсказуемые миры, населенные предсказуемыми жителями. Стоило определить закономерность, и достаточно было одного Мастера-куратора, чтобы поддерживать связь, снабжать ресурсами, перенаправлять ресурсы, а значит, ведать судьбами целых сонмов однотипных миров.
Мастера были «чтецами людей», видели скрытое, знали подноготное.
Их было совсем немного, Хозяев Границы, хотя здесь даже количество не имело никакого значения. И всем им, Хозяевам, было скучно. Словно гроссмейстеры международного уровня согласились на сеанс одновременной игры с детьми, которые едва-едва научились говорить, а не то что играть в шахматы. Хотя даже еще более чем…
Хозяева гостеприимно передвигались по Тронному залу (в котором не было никаких тронов), уверенно улыбались равным, дружелюбно кивали визитерам. За каждым из Мастеров следовала его сабка, верная и покорная. Верными и покорными сабки были потому, что (во-первых) сами выбрали эту судьбу и еще потому, что (во-вторых) были уверены, что каждый Мастер с неизмеримо большим удовольствием играл бы сейчас в своих покоях со своей женщиной, чем здесь, в Тронном зале, играл с этой массой заинтересованных людей.
Заинтересованных – ключевое слово. Что нужно нижней от своего верхнего? Внимания и присутствия. В то время, когда каждому из здесь собравшихся гостей нужны власть, связи, влияние, ресурсы. И Хозяева Границы все это могли им дать.
Для того и проходили такие встречи в Тронном зале. Пусть каждый выкажет свое желание. И выскажет его. Пусть и не нужны такие выказывания и высказывания – все известно, все решено. И всегда найдется другой ванильный мир, который это желание может исполнить. В обмен на исполненное свое. Роль посредника всегда приносила наибольшие дивиденды…
Ну вот, опять: «всегда». Не успев улыбнуться, Анна уже была у ног своего Хозяина. Тот одобрительно похлопал ее стеком по обнаженному плечу и попросил «повилять хвостиком», пока сам он вел беседу с одним из ванильных визитеров. Гость несколько мгновений наблюдал за сим действом, не в силах вымолвить ни слова.
Вот теперь Анна могла улыбаться открыто. Гость выбит из строя, сабка свое дело сделала, значит, Хозяин доволен и Анна может рассчитывать на награду. Мастер нежно улыбнулся в ответ и погладил свою нижнюю по смоляным волосам. Цвет волос тоже не имел значения: Мастер мог изменить его одним движением ресниц. Как, скажем, уничтожить чей-то мир. Или создать сотню новых.
Иногда Анна задумывалась: как это – жить с таким всезнанием, иметь абсолютную власть над временем, над пространством, над любой физикой с химией в придачу и, конечно, над ней, сабкой. Но мысли такие гнала. И правильно делала. Мастеру – Мастерово, сабке – сабково.
Строго говоря, ни один из гостей не пребывал сейчас в Тронном зале, в обычном понимании. Вход на Границу, а тем более, за Границу был закрыт всем без исключения. Кроме Хозяев и их сабок. Чужих Граница не пускала.
В каждом мире были свои временные и пространственные законы, некоторые взаимоисключали друг друга. Если бы роль посредника сводилась лишь к тому, чтобы соединить стороны и получить выгоду от сделки, то Мастера тут были бы не нужны. Да и Мастерам, собственно, не нужна была никакая выгода. Они были выше всяких сделок. Они играли. Играли и служили. Хозяева – тоже пограничники.
Так что каждый гость был в некоем абстрактном фрагменте пространства, где работала его физика и геометрия, но каждый гость пребывал в уверенности, что он – здесь и сейчас. Высокий представитель своего народа на светском саммите миров.
Вот и тучный добродушный дядечка, уже начавший седеть на висках и лысеть на макушке, но все еще державшийся бодрячком, развалился на диване рядом с Мастером Анны и чуть ли не вальяжно похлопывал его по колену. Костюм на госте был «полный комплект»: брюки, пиджак, жилет, под жилетом – белоснежная рубашка, под воротом рубашки – пестрый шейный платок.
Анна уже привыкла к тому, что ее Хозяин не любит эклектику, и даже не понимала, как Хозяин терпит своего собеседника. Но и понимала при этом, что, по меркам того ванильного мира, откуда прибыл сосед Мастера по воображаемому дивану, этот костюм – наверняка образец стиля и стоит баснословных… чего у них там?
– Мень, – коротко представился человек и протянул пухлую руку для приветствия.
Стандарт
О проекте
О подписке