Как хорошо. И вот только в каких-нибудь северных монастырях осталась теперь эта Русь. Да еще в церковных песнопениях.
Вечер был мирный, солнечный, с инеем на деревьях; на кирпично-кровавых стенах монастыря болтали в тишине галки, похожие на монашенок, куранты то и дело тонко и грустно играли на колокольне.
прохожих не было ни души, да и кому из них мог быть нужен Грибоедов? Уже давно стемнело, розовели за деревьями в инее освещенные окна…
Откуда вы это знаете? Рипиды, трикирии! – Это вы меня не знаете.– Не знал, что вы так религиозны. – Это не религиозность.
прошел январь, февраль, пришла и прошла Масленица. В Прощеное воскресенье она приказала мне приехать к ней в пятом часу вечера.
– Да, все-таки это не любовь, не любовь… Она ровно отозвалась из темноты: – Может быть. Кто же знает, что такое любовь?