Цитаты из книги «Окаянные дни»

Скабичевский признался однажды: – Я никогда в жизни не видел, как растет рожь. То есть, может, и видел, да не обратил внимания. А мужика, как отдельного человека, он видел? Он знал только «народ», «человечество». Даже знаменитая «помощь голодающим» происходила у нас как-то литературно, только из жажды лишний раз лягнуть правительство, подвести под него лишний подкоп. Страшно сказать, но правда: не будь народных бедствий, тысячи интеллигентов были бы прямо несчастнейшие люди. Как же тогда заседать, протестовать, о чем кричать и писать? А без этого и жизнь не в жизнь была.

Толстой говорил, что девять десятых дурных человеческих поступков объясняется исключительно глупостью

праздный народ, посматривая и поплевывая семечками. Походил и я

праздный народ, посматривая и поплевывая семечками

Пасха, весна, и удивительная весна: даже в Петербурге стояли такие прекрасные дни, каких не запомнишь. А надо всеми моими тогдашними чувствами преобладала безмерная печаль. Перед

некоторое время казались всем только площадными шутами. Но недаром Маяковский назвался футуристом, то есть человеком будущего: по

протест против него, стал что есть силы и буквально со слезами кричать одно из немногих русских слов, ему известных: – Много! Многоо! Многоо! Многоо!

души этим излишеством свинства и желая

лобы, кровожадности и самого дикого самоуправства дохнул на Россию именно в те дни, когда были провозглашены братство, равенство и свобода. Тогда сразу наступило исступление, острое умопомешательство. Все орали друг на друга за малейшее противоречие: «Я тебя арестую, сукин сын!» Меня в конце марта

телеграфов…». Тогда же появился впервые и «министр труда» – и тогда же вся Россия бросила работать. Да и сатана Каиновой