Цитаты из книги «Чистый понедельник»

– Счастье, счастье… «Счастье наше, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету». – Это что? – Это так Платон Каратаев говорил Пьеру. Я махнул рукой: – Ах, бог с ней, с этой восточной мудростью!

снежно-сизой Москвы; в другое, левее, была видна часть Кремля, напротив, как-то не в меру близко, белела слишком новая громада Христа Спасителя, в золотом куполе которого синеватыми пятнами отражались галки, вечно вившиеся вокруг него

напоминая ей этим наше знакомство: как-то в декабре, попав в Художественный кружок

в меру разудал был. И потом желтоволосую Русь я вообще не люблю.

бархатное платье и такие же туфли с золотыми застежками (а на курсы ходила скромной курсисткой, завтракала за тридцать копеек в вегетарианской столовой на Арбате); и насколько я был склонен к болтливости, к простосердечной веселости, настолько она была чаще всего молчалива: все что-то думала, все как будто во что-то мысленно вникала; лежа на диване с книгой в руках, часто опускала ее и вопросительно глядела перед собой: я это видел, заезжая иногда к ней и днем, потому что каждый месяц она дня три-четыре совсем не выходила и не выезжала из дому, лежала и читала, заставляя и меня сесть в кресло возле дивана и молча читать.

нее красота была какая-то индийская, персидская: смугло-янтарное лицо, великолепные

были богаты, здоровы, молоды и настолько хороши собой, что в ресторанах, на концертах нас

ничего не может быть лучше запаха зимнего воздуха, с которым входишь со двора в комнату

книги – Гофмансталя, Шницлера, Тетмайера, Пшибышевского, – и получал все то же «спасибо» и про

д которым зачем-то висел портрет босого Толстого, не спеша протягивала мне для поцелуя руку и рассеянно говорила: «Спасибо за цветы…» Я привозил ей к