Отзывы на книги автора «Иван Ильин»

Будучи математиком, не только по склонности мышления, но и по образованию, я эту книгу ну никак принять не могу. Не то, чтобы я не согласна с выводами, к которым Ильин приходит. С немногими оговорками я скорее придерживаюсь его точки зрения, чем точки зрения Толстого. Но рассуждения, ведущие к этим выводам, с точки зрения логики (и математики) никуда не годятся. Прежде, чем применять правила логики к чему либо, надо определиться с определениями (прошу прощения за тавтологию). Для разных людей слова "религиозность", "мораль" и много других таких, которые Ильин постоянно использует, могут означать совершенно разные вещи. Вполне возможно, для Толстого быть "религиозным" значило в том числе "прощать и жалеть" обидчиков. В то время, как для Ильина слово "религиозность" значит что? Из книги не понятно.
Другой случай скомканности и неясности мыслей: понятия "дух" и "душа" используются в книге постоянно и с самого начала, периодически противопоставляясь друг другу. Что такое "дух" Ильин соизволяет (наконец-то) объяснить в середине книги. Что такое "душа" по Ильину - нигде, опять же, не разъясняется. Для меня так и осталось загадкой, что же такое "душа" по Ильину. И самое главное, что такое "зло" о котором и предполагается вести полемику? Ильин приводит несколько примеров неоспоримого (с его точки зрения) зла. Но при этом принимает за данное, что любой "духовно чистый" человек согласится с ним в оценке этих примеров. А это абсолютно не так - даже христианство (приверженцем которого Ильин является) веками проповедовало принцип "не осуждения", объясняя такую позицию недостаточной осведомлённостью отдельного человека об общем (высшем) порядке вещей.
Эта неопределённость и вытекающая из неё спорность предпосылок Ильина зачастую приводит его к логическим прыжкам и ошибкам. У меня сложилось такое впечатление, что он и сам чувствовал эти ошибки, только не мог понять, что же там не так. И, пытаясь сгладить это чувство, пускался в пространные объяснения там, где ошибок не было. Эти пространные объяснения-повторения уже сказанного только отвлекали.
В заключение повторю, что, хотя я в основном разделяю точку зрения Ильина на противление-непротивление злу насилием, его неуклюжая (возможно неосознанная) попытка подвести зло под общий знаменатель, так сказать, ну никак не ложится мне на душу. Понятие "абсолютного" (зла ли, добра ли) мой жизненный опыт не подтверждает.
С чем я согласна, так это с тем, что "не осуждение" доведённое до крайности оборачивается потаканием. А осуждая и борясь со злом активно, человек, независимо от его мотивов, вполне может сам приобщится к нему. Тут-то и выплывает опять столь спорный принцип "меньшего зла", без которого, видимо, в повседневной жизни никак не обойтись, как бы не осуждали его такие "пуристы" как Толстой.

Будучи математиком, не только по склонности мышления, но и по образованию, я эту книгу ну никак принять не могу. Не то, чтобы я не согласна с выводами, к которым Ильин приходит. С немногими оговорками я скорее придерживаюсь его точки зрения, чем точки зрения Толстого. Но рассуждения, ведущие к этим выводам, с точки зрения логики (и математики) никуда не годятся. Прежде, чем применять правила логики к чему либо, надо определиться с определениями (прошу прощения за тавтологию). Для разных людей слова "религиозность", "мораль" и много других таких, которые Ильин постоянно использует, могут означать совершенно разные вещи. Вполне возможно, для Толстого быть "религиозным" значило в том числе "прощать и жалеть" обидчиков. В то время, как для Ильина слово "религиозность" значит что? Из книги не понятно.
Другой случай скомканности и неясности мыслей: понятия "дух" и "душа" используются в книге постоянно и с самого начала, периодически противопоставляясь друг другу. Что такое "дух" Ильин соизволяет (наконец-то) объяснить в середине книги. Что такое "душа" по Ильину - нигде, опять же, не разъясняется. Для меня так и осталось загадкой, что же такое "душа" по Ильину. И самое главное, что такое "зло" о котором и предполагается вести полемику? Ильин приводит несколько примеров неоспоримого (с его точки зрения) зла. Но при этом принимает за данное, что любой "духовно чистый" человек согласится с ним в оценке этих примеров. А это абсолютно не так - даже христианство (приверженцем которого Ильин является) веками проповедовало принцип "не осуждения", объясняя такую позицию недостаточной осведомлённостью отдельного человека об общем (высшем) порядке вещей.
Эта неопределённость и вытекающая из неё спорность предпосылок Ильина зачастую приводит его к логическим прыжкам и ошибкам. У меня сложилось такое впечатление, что он и сам чувствовал эти ошибки, только не мог понять, что же там не так. И, пытаясь сгладить это чувство, пускался в пространные объяснения там, где ошибок не было. Эти пространные объяснения-повторения уже сказанного только отвлекали.
В заключение повторю, что, хотя я в основном разделяю точку зрения Ильина на противление-непротивление злу насилием, его неуклюжая (возможно неосознанная) попытка подвести зло под общий знаменатель, так сказать, ну никак не ложится мне на душу. Понятие "абсолютного" (зла ли, добра ли) мой жизненный опыт не подтверждает.
С чем я согласна, так это с тем, что "не осуждение" доведённое до крайности оборачивается потаканием. А осуждая и борясь со злом активно, человек, независимо от его мотивов, вполне может сам приобщится к нему. Тут-то и выплывает опять столь спорный принцип "меньшего зла", без которого, видимо, в повседневной жизни никак не обойтись, как бы не осуждали его такие "пуристы" как Толстой.

Так как этого товарища цитирует Президент РФ, захотелось ознакомиться поближе. Попробую собрать воедино основные вызвавшие вопросы моменты. Для начала хочу охарактеризовать его мировоззрение и "учителей". По мировоззрению он объективный идеалист. Чувствуется влияние учения Гегеля о Государстве и праве, также выводит Бога и абсолют по аналогии с Фомой Аквинским.

В начале труда отграничил науку от религии, не стал есть в дебри, приравнивающие аксиомы в математике  к догмам. Но, смутил момент, что атеисты веруют в "удовольствия", "классовую борьбу". Удовольствия вполне ощущаемы и могут быть получаемы от общения с Богом и по сути вторичны. Ожидал, что суждение о вере безбожников будет выведено из недостаточности любви и духовного опыта - непереходе в абсолют-Бога и, как следствие замыкании на собственном "Я".  Вера в своё эго. Вера в классовую борьбу. При этом по тексту она упоминается. Её проявленность в объективной реальности даже в тезисам Ильина не подлежит сомнению. Он дискутирует о целесообразности данной борьбы, но не отрицает её как факт. А вот про Бога он говорит в контексте опыта, выведения из любви. Хотя бы выдвинул в качестве веры - веру в коммунизм или в капитализм.

Религии равны, но некоторые равнее.  Будда по его мнению был этаким предтечей Христа.

Но истинное и совершенное откровение пришло после них из чистого и божественного источника; оно было дано для того, чтобы очистить все до глубины, чтобы потрясти и оживить человеческое сердце, растопить застывшую в нем тысячелетнюю льдину, умилить человеческую жестокость и открыть людям доступ к духовному акту совести во всей его чистоте и совершенстве.

Соответственно в тексте  присутствует этакий религиозный национализм.

Также выдвигается первичный характер государства по отношению к народу. Ведь представители народа рождаются не по своей воле на территории какого-либо государства (Получается, по воле Бога). Поэтому государство их воспитывает, подталкивает. В результате "духовных регуляторов" предлагается преодолеть классовые противоречия. Народ по идее не может перечить Богу, а поэтому и государству.  Государство в этом регуляторном поле решает надклассовые вопросы и задачи. Этакая духовно-солидаристская утопия. Сложно представить государство, которое не решает вопросы какой-либо элиты или класса.

При этом "духовно-недозревшим" народностям предлагается присоединиться к основной "созревшей". И только созревшие могут проявлять силу, как я понимаю, если развивать мысли дальше. 

Также здесь присутствует глава об частной собственности - важнейшей традиционной ценности. Её автор вывел не из абсолюта, а по-материалистически. В целом доводы неплохие, но в них есть и спорные моменты. Автор указал на существование недостатков частной собственности, но не раскрыл. Допустил неравенство, но и видимо, не пожелал влезания государство в регулирование неравенства, ведь это вопросы классовые, государство же должно лезть в надклассовые интересы, как я понял из более ранних доводов.

При этом духовное обновление должно происходить откуда? То есть народ никак не повлияет? "Мудрые правители и вожди", видимо, в результате своего духовно-нравственного опыта дозреют до духовного обновления. Я так понимаю сидеть на месте и ждать спасителя.

Так как этого товарища цитирует Президент РФ, захотелось ознакомиться поближе. Попробую собрать воедино основные вызвавшие вопросы моменты. Для начала хочу охарактеризовать его мировоззрение и "учителей". По мировоззрению он объективный идеалист. Чувствуется влияние учения Гегеля о Государстве и праве, также выводит Бога и абсолют по аналогии с Фомой Аквинским.

В начале труда отграничил науку от религии, не стал есть в дебри, приравнивающие аксиомы в математике  к догмам. Но, смутил момент, что атеисты веруют в "удовольствия", "классовую борьбу". Удовольствия вполне ощущаемы и могут быть получаемы от общения с Богом и по сути вторичны. Ожидал, что суждение о вере безбожников будет выведено из недостаточности любви и духовного опыта - непереходе в абсолют-Бога и, как следствие замыкании на собственном "Я".  Вера в своё эго. Вера в классовую борьбу. При этом по тексту она упоминается. Её проявленность в объективной реальности даже в тезисам Ильина не подлежит сомнению. Он дискутирует о целесообразности данной борьбы, но не отрицает её как факт. А вот про Бога он говорит в контексте опыта, выведения из любви. Хотя бы выдвинул в качестве веры - веру в коммунизм или в капитализм.

Религии равны, но некоторые равнее.  Будда по его мнению был этаким предтечей Христа.

Но истинное и совершенное откровение пришло после них из чистого и божественного источника; оно было дано для того, чтобы очистить все до глубины, чтобы потрясти и оживить человеческое сердце, растопить застывшую в нем тысячелетнюю льдину, умилить человеческую жестокость и открыть людям доступ к духовному акту совести во всей его чистоте и совершенстве.

Соответственно в тексте  присутствует этакий религиозный национализм.

Также выдвигается первичный характер государства по отношению к народу. Ведь представители народа рождаются не по своей воле на территории какого-либо государства (Получается, по воле Бога). Поэтому государство их воспитывает, подталкивает. В результате "духовных регуляторов" предлагается преодолеть классовые противоречия. Народ по идее не может перечить Богу, а поэтому и государству.  Государство в этом регуляторном поле решает надклассовые вопросы и задачи. Этакая духовно-солидаристская утопия. Сложно представить государство, которое не решает вопросы какой-либо элиты или класса.

При этом "духовно-недозревшим" народностям предлагается присоединиться к основной "созревшей". И только созревшие могут проявлять силу, как я понимаю, если развивать мысли дальше. 

Также здесь присутствует глава об частной собственности - важнейшей традиционной ценности. Её автор вывел не из абсолюта, а по-материалистически. В целом доводы неплохие, но в них есть и спорные моменты. Автор указал на существование недостатков частной собственности, но не раскрыл. Допустил неравенство, но и видимо, не пожелал влезания государство в регулирование неравенства, ведь это вопросы классовые, государство же должно лезть в надклассовые интересы, как я понял из более ранних доводов.

При этом духовное обновление должно происходить откуда? То есть народ никак не повлияет? "Мудрые правители и вожди", видимо, в результате своего духовно-нравственного опыта дозреют до духовного обновления. Я так понимаю сидеть на месте и ждать спасителя.

Русская философия как тот цветущий папоротник, вроде она и есть, и фамилии, вполне академические, и труды многотомные, но, увы, предмет философических сочинений уж больно трансцендентный. Вот и «Аксиомы религиозного опыта», оборачиваются совсем не очевидным, а вполне себе субъективным, личностным общением с Божественными лучами. Причем автор с первых строк в качестве единственной аксиомы полагает именно субъективность и всю дорогу подтверждает это, ссылаясь по многочисленным вопросам, от красоты до права и совести, на самого себя.

Каждый раз, читая произведения И. Ильина, я поражаюсь, насколько они неподвластны времени, как актуально звучат его слова. Да и он сам говорил:

Искать надо верного, а не нового; истина для нас желанна и обязательна даже тогда, когда она кажется банальною.

Так и есть, и было, и будет: истина всегда останется истиной.

Наверное, каждый человек, хоть раз в жизни вставал перед проблемой применения силы против зла. И сразу же встает вопрос: оправдано ли насилие ради благой цели? Станешь ли сам злодеем, подняв меч на врага? Многие мыслители и философы задавались этим вопросом. В своей книге Ильин подробно разбирает идеи Льва Толстого о непротивлении злу, анализирует и критикует их, показывая односторонность его взглядов.
Ведь абсолютное непротивление злу- это пособничество ему, а призывая любить врагов, Христос имел в виду личных врагов самого человека , его собственных ненавистников и гонителей, которым обиженный, естественно, может простить и не простить.

Христос никогда не призывал любить врагов Божиих, благословлять тех, кто ненавидит и попирает все Божественное, содействовать кощунственным совратителям, любезно сочувствовать одержимым растлителям душ, умиляться на них и всячески заботиться о том, чтобы кто-нибудь, воспротивившись, не помешал их злодейству.

Но это не означает, что Ильин призывает к силовым методам решения проблемы. Он так же разбирает другую крайность, когда оправдывают все средства достижения цели, пусть даже и благой.
Противление злу может быть различным: от выговора и поучения до убийства. Ведь каждая ситуация различна, однозначного ответа на вопрос: "когда от слов нужно перейти к делу?"- нет. Например, мудрый человек может продолжать душевно-духовную борьбу там, где другой посчитал бы, что духовные средства исчерпаны, или наоборот, мудрый обратится к мечу там, где менее опытный будет продолжать убеждать и что-то доказывать.
Ильин указывает на необходимость нахождения компромисса, когда борющийся со злом с помощью меча ради высшей цели не должен утратить в себе голоса совести, понимая неправедность своего пути и необходимость духовно-нравственного очищения.

Религиозно-нравственное очищение – покаянный, из глубины совершаемый пересмотр своих состояний и содержаний, и новое приобщение божественной плероме необходимо правителю и воину уже в силу одного того, что они люди и что «несть человек, иже жив будет и не согрешит»; и поскольку в нем нуждается каждый человек вообще – и тот, кто просто не принял бремени власти и меча, и тот, кто в пределах своего личного жизненного достояния идет по пути щедрой уступчивости, предуказанной в Евангелии. Бороться за чистоту своей доброй воли и за чистоту ее сознательных и бессознательных мотивов – призван каждый человек, и призвание это кончается для него на земле лишь в момент его земной смерти.

Эту книгу Ильин вынашивал более двадцати лет, понимая сложность темы и ответственность поставленных вопросов. Он противопоставляет свою книгу сентиментально-непротивленческой интеллигенции. Их мечтаниями о нравственно-совершенной жизни, оторванной от существующих трагедий мира он противопоставляет живое действие, традиции великих русских святых и заветы апостолов.

Уже давно я хотел познакомиться с творчеством этого русского философа, ибо гуляли в сети о нём чисто положительные отзывы. И что же? Они были правы.

Книгу можно условно разделить на две части. В первой Ильин говорит, что толстовцы сильно не правы, слишком субъективны и вообще, а выводы свои подкрепляет подробным разбором написанного Львом Толстым. И неплохо так разбирает. Было доступно показано, почему предпосылки, на которых строил свою теорию граф, неверны, выли раскритикованы выводы (шаг за шагом!) и показана общая неправильность позиции непротивления злу насилием.

Лев Толстой утверждал, что сопротивляться злу можно только любовью, только добром и не поднимая меча на врага, иначе сам становишься злодеем. Всякое принуждение и всякая кара считалась насилием, а насилие — злым делом, и именно через сопротивление христианской любовью можно было делать дела добрые. Но Иван Александрович, в противовес, очень хорошо разделил активное сопротивление на разные подвиды: психические и физические, понуждение и принуждение и так далее.

Иначе говоря, Ильин рассмотрел вопрос во всей его полноте, он показал, как много Толстой упустил в своих рассуждениях, свалив почти всё сопротивление в одну кучу, да ещё и не заметив оставшуюся часть (ведь как можно укор назвать насилием? Как я понял, Лев Николаевич и не называл, но это и есть часть сопротивления злу, в данном случае силой психической). Даже была предоставлена схема, где разбирались виды силового сопротивления и объяснялась позиция толстовцев: иногда она выглядела ну совсем уж странно.

В общем, доказав несостоятельность позиции Толстого, он переходит к гораздо более тяжёлой работе (ломать не строить, ага): к построению своей философии сопротивления. Вернее, как своей: этот вопрос тесно переплетён с правом и с религией, так что он не стал огульно бросаться строить своё новое прекрасное государство с идеальными законами. Напротив, главный плюс его позиции относительно толстовцев — в отсутствии утопичности. Если человек, по его мнению, должен что-то сделать и стать немного лучше для хорошего функционирования так системы сопротивления, то сделать это абсолютно реально.

Ильин прекрасен своей реалистичностью. Он не строит воздушных замков всеобщей любви и не говорит, что мир вокруг ужасен. Эта книга действительно отвечает на вопрос, поставленный в заголовке и действительно рассказывает о философии сопротивления злу силою. Он действительно показывает, что и как должно быть устроено в этой области. Мужик сказал — мужик сделал, все дела. Никаких плясок вокруг того, что «мир несовершенен, потому эти вопросы смысла не имеют» или «мир создан Богом, нельзя делать ничего насильно». И это хорошо характеризует и самого философа.

Так что книгу советую по многим причинам: и как интересное философское раскрытие наказаний, и как трактат о добре и зле в душах, и как философию, которая выходит напрямую из русской культуры: именно такие люди могли бы писать в середине двадцатого века в России. В общем, плюсов много — минусов нет.

Когда я впервые читал ильинскую книгу «О сопротивлении злу силою» (1925), то никак не мог понять, что это автор ломится в открытую дверь. Но «толстовство» – это вещь весьма специфическая, но после «красного террора», после ЧК и пр. проповедовать «смирение» – это каким же подлецом и/или идиотом надо быть! Однако многие даже после российской трагедии думали так. С бели-бердяевским «кошмаром злого добра», нападками на И.Ильина, кстати, солидаризировался коммунистический журналист «Кольцов», которого кара все-таки настигла. Зло начало уничтожать само себя, но, сколько же нормальных людей напрасно погибло, пока желтый и синий бесы выясняли между собой, кто из них лучше служит Сатане!