Отзывы на книги автора «Иван Гончаров»

А за ними стояла и сильнее их влекла его к себе — еще другая, исполинская фигура, другая великая «бабушка» — Россия.

Роман-открытие.  Даже слов нет. Сейчас постараюсь собрать мысли в кучу, а вы, дорогие читатели моего отзыва, мне в этом поможете, ведь правда? Однозначно могу сказать лишь то, что "Обрыв" - это безоговорочные пять звезд! Ну или с новой системой 10 баллов. Итак, приступим к разбору.

Главный герой... А кто здесь главный? Мы ощущаем центральным персонажем Райского именно потому что видим происходящее его глазами, его восприятием былого. Но Иван Александрович Гончаров замечательно смог раскрыть ВСЕХ персонажей. Любая линия, каждый характер, портрет выписан изумительно четко, начиная от Татьяны Марковны Бережковой и заканчивая слугой Егоркой. Каждый персонаж, будь он хоть десятистепенный, закончен и при этом не одна из этих зарисовок не сделала сюжет перегруженнее, тяжелее. Это не просто талант, это гений!!!

Райский - человек чувства и страстей. Конечно, как выяснилось, страсти эти кипели на каждом шагу и в душах доброй половины героев, но, как это и есть в реальной жизни, на первый взгляд все прикрыто, все чинно. Лишь только Райский обнажает перед читателем свои метания с первых страниц. Кто он? Художник, писатель, скульптор, артист... Всего помаленьку. Таких как Борис, на свете много, увлекающийся, живой, искренний, так и не понявший почему нужно годами рисовать в Академии бюсты вместо того, чтобы сразу создать шедевр века. Райскому невозможно не симпатизировать, как невозможно отвернуться от человека, в чью душу ты смог заглянуть.

Гончаров вообще смог заставить меня сочувствовать и сопереживать каждому герою. И даже вовсе не потому что в ком-то я нашла самое себя. Вовсе нет. Хотя часто именно это подстрекает нас к единению с книжным персонажем. В случае "Обрыва" секрет сопереживания в том, что Гончаров сумел поймать душу каждого героя и показать ее читателю. А ведь если ты понимаешь, то уже наполовину влюблен.

Марк Волохов, вот уж кто из центральных персонажей мог бы вызвать мое негодование, потому что самая яркая черта его бытовых взаимоотношений это как раз то, что я больше всего в людях и не люблю. А именно демонстративная показная нахальность. Ее мы видим сразу, раньше чем самого Марка, еще по письму Леонтия. И не негодовать нельзя: ведь он просто так, без малейшей на то причины рвет книги из шикарной библиотеки Райского! Да поймут меня и мой гнев обитатели livelib. Марк предпочитает везти в окно, нежели войти в дверь, украсть нежели взять предложенное... Эдакий бунтарь, вольнодумец, революционер, открыто презирающий угодничество, взяточничество, эксплуатацию. Впрочем, в этом Борис Райский ему друг и товарищ (стоит вспомнить его разговоры с Беловодовой, к примеру).

Женские образы в романе бесконечно приятны и удивляют. Бабушка - Татьяна Марковна Бережкова, столбовая  дворянка, немножко деспотичная, но такая справедливая, податливая, мудрая... Ну разве можно ее не любить? И ведь при всем ее благородном поведении тоже оказалась дамой не без страстей на сердце.

Марфенька и Вера. Две сестры, но какие же разные, а? Марфенька чиста, открыта, простодушна, а Вера "с идеями", себе на уме, эдакая женщина современной эпохи, не просто захотевшая жить собственным умом, но еще и сумевшая применить это на практике. Марфенька, светлый ангел, созданный для семейного уюта и тепла, способна приносить людям исключительно радость, но не ей быть путеводной звездой творческого человека. Кто ближе лично мне? Сложно сказать. Я не могу сказать, что вижу себя в той или другой. Нет. Но знаете, на фоне усталости от общих проблем в своей собственной жизни, я б сейчас предпочла быть Марфенькой и никаких Вериных драм. 

Тушин Иван Иванович. А что тут скажешь? Я влюбилась! Ну а разве могут быть недостатки у того, в кого влюблен?)) Усмехаетесь? Шутка не удалась? Ну а может и зря, в конце концов, он настоящий мужчина, и единственный из первостепенных героев "мужеского пола", кто не повел себя неразумно или неправильно, пойдя на поводу у слабости. (Да, я припоминаю то, чем кончился урок нравственности, который Борис преподал Уленьке. Ситуация аховая была, на мой взгляд.)

К центральной истории всепоглощающей страсти (имен не называю во имя интриги) можно относиться по-разному. Стоило ли героине вступать в эти отношения?  Что они дают, только ли это губительная сила, сжигающая изнутри? А может это благодатная почва для чего-то нового? И без этой страсти и борьбы с собой и миром не могло быть и дальнейшего развития? Обо всем этом можно гадать, ведь для каждого из читателей ответы будут свои, все мы чувствуем и проживаем каждую сцену романа по-своему.

Самое ужасное, что моя рецензия выходит за границы разумного по объему, а так хочется поговорить еще и о Козлове с супругой, Полине Карповне, о Тите Никоныче, о Марине с Савелием, о Викентьеве, о Тычкове... Вот в этом и проявляется то, о чем я писала в начале: даже далекие от центральной линии герои, просятся в рецензию, ибо ярки. 

Не могу не вспомнить все же об одном милом событии. Все время хихикала, когда Райский с его метаниями уехать или остаться, чуть ли не каждые тридцать-сорок страниц приказывал Егорке приготовить  чемодан с чердака к отъезду.  Бедный Егорка!  

Итого, мы имеем в наличии интересный лихо закрученный сюжет с тайнами, изменами, интригами, написанный живым, красивейшим языком с весьма тонким юмором. Гениально! Давно я не чувствовала ТАКОГО восторга от книги. 

И как же приятно, что это НАШ, русский классик!

Суицид на диване

Читал лёжа и долго – своего рода 3D-чтение с эффектом погружения. Всё время в памяти всплывали обмылки из школьной программы: «душа заплыла жиром», «коренной, народный наш тип». Когда проходили «Обломова», я его не читал, а итоговое сочинение честно скомпилировал из предложенных в замечательных сборниках «250 золотых сочинений» и «333 лучших школьных сочинения». Тема – «Обломов и Штольц». Обломова, как полагается, я пожурил, обозвал лентяем, барином и вообще он russische Schwein. Из-за таких вот у нас разруха и клозетах и в головах. Штольца похвалил; написал, что хочу прожить жизнь, полную разумной, энергичной деятельности, есть пророщенную пшеницу и спать стоя. Получил «пятьпять».

Что ни говори, а Обломов вызывает куда большую симпатию, чем его вездесущий друг. Обломов – округлое, упругое, норовящее укатиться в небытие, пусть это небытие и под диваном, а «штольц» звучит как удар шпицрутеном. А эта страна грёз! Золотой век в Обломовке - сиеста среди застывшего от летней жары мира. Делаешь губы кольцом и гоняешь себе в кружке мух по поверхности кваса из одной гавани в другую – красота! А зимой у печи медведь окаянный из няниной сказки скрипит липовой ногой. Весна, лето, осень, зима…снова весна. Азиатская цикличность времени, «О» всё перекатывается, оставаясь в вечности. А когда слышишь: «Антипка! Закладывай пегую: барчонка к немцу везти!», - понимаешь, что это как минимум изгнание из рая.

Немец, которого так тепло приняли революционно-демократически настроенные ребята, а потом с пионерским задором взяла на ручки советская школа, фигура лабораторная, искусственная. Честное слово, ну как iPad: прекрасен, спору нет, но сердце-то не бьется, один опорно-двигательный аппарат. Спустя 150 лет его позитивная программа выгладит скомпрометировавшей себя. В XX веке человечество, не подумавши и распустивши шаловливые ручонки, непозволительно много совершило ошибок. Ко всему прочему стоит помнить, что рассказывал историю нам литератор «с апатичным лицом» со слов Штольца, то есть не Илья Ильич заказывал монтаж. Как Штольц сколотил свои капиталы, мы толком не знаем, чем он занимался в бесчисленных путешествиях – тоже. Дома жить — чинов не нажить, а вот чтоб нажить, иногда приходится пренебрегать нравственностью в угоду гоголевским харям. Лучше умереть на диване, чем жить на коленях. Доставай, Агафья, халатик!

«Обломов» для меня не пресловутая социальщина, которую намеренно выпячивали долгое время, а, возможно, лучший образец психологического реализма, история гибели не машины, не характера, не типажа – человека. Человека, который не хочет играть по общим правилам и худо-бедно пытается жить по своим. А на это много сил надо.

P. S. Илья Ильич для меня во многом созвучен Жюстин из «Меланхолии», но это другой разговор

Суицид на диване

Читал лёжа и долго – своего рода 3D-чтение с эффектом погружения. Всё время в памяти всплывали обмылки из школьной программы: «душа заплыла жиром», «коренной, народный наш тип». Когда проходили «Обломова», я его не читал, а итоговое сочинение честно скомпилировал из предложенных в замечательных сборниках «250 золотых сочинений» и «333 лучших школьных сочинения». Тема – «Обломов и Штольц». Обломова, как полагается, я пожурил, обозвал лентяем, барином и вообще он russische Schwein. Из-за таких вот у нас разруха и клозетах и в головах. Штольца похвалил; написал, что хочу прожить жизнь, полную разумной, энергичной деятельности, есть пророщенную пшеницу и спать стоя. Получил «пятьпять».

Что ни говори, а Обломов вызывает куда большую симпатию, чем его вездесущий друг. Обломов – округлое, упругое, норовящее укатиться в небытие, пусть это небытие и под диваном, а «штольц» звучит как удар шпицрутеном. А эта страна грёз! Золотой век в Обломовке - сиеста среди застывшего от летней жары мира. Делаешь губы кольцом и гоняешь себе в кружке мух по поверхности кваса из одной гавани в другую – красота! А зимой у печи медведь окаянный из няниной сказки скрипит липовой ногой. Весна, лето, осень, зима…снова весна. Азиатская цикличность времени, «О» всё перекатывается, оставаясь в вечности. А когда слышишь: «Антипка! Закладывай пегую: барчонка к немцу везти!», - понимаешь, что это как минимум изгнание из рая.

Немец, которого так тепло приняли революционно-демократически настроенные ребята, а потом с пионерским задором взяла на ручки советская школа, фигура лабораторная, искусственная. Честное слово, ну как iPad: прекрасен, спору нет, но сердце-то не бьется, один опорно-двигательный аппарат. Спустя 150 лет его позитивная программа выгладит скомпрометировавшей себя. В XX веке человечество, не подумавши и распустивши шаловливые ручонки, непозволительно много совершило ошибок. Ко всему прочему стоит помнить, что рассказывал историю нам литератор «с апатичным лицом» со слов Штольца, то есть не Илья Ильич заказывал монтаж. Как Штольц сколотил свои капиталы, мы толком не знаем, чем он занимался в бесчисленных путешествиях – тоже. Дома жить — чинов не нажить, а вот чтоб нажить, иногда приходится пренебрегать нравственностью в угоду гоголевским харям. Лучше умереть на диване, чем жить на коленях. Доставай, Агафья, халатик!

«Обломов» для меня не пресловутая социальщина, которую намеренно выпячивали долгое время, а, возможно, лучший образец психологического реализма, история гибели не машины, не характера, не типажа – человека. Человека, который не хочет играть по общим правилам и худо-бедно пытается жить по своим. А на это много сил надо.

P. S. Илья Ильич для меня во многом созвучен Жюстин из «Меланхолии», но это другой разговор

Суицид на диване

Читал лёжа и долго – своего рода 3D-чтение с эффектом погружения. Всё время в памяти всплывали обмылки из школьной программы: «душа заплыла жиром», «коренной, народный наш тип». Когда проходили «Обломова», я его не читал, а итоговое сочинение честно скомпилировал из предложенных в замечательных сборниках «250 золотых сочинений» и «333 лучших школьных сочинения». Тема – «Обломов и Штольц». Обломова, как полагается, я пожурил, обозвал лентяем, барином и вообще он russische Schwein. Из-за таких вот у нас разруха и клозетах и в головах. Штольца похвалил; написал, что хочу прожить жизнь, полную разумной, энергичной деятельности, есть пророщенную пшеницу и спать стоя. Получил «пятьпять».

Что ни говори, а Обломов вызывает куда большую симпатию, чем его вездесущий друг. Обломов – округлое, упругое, норовящее укатиться в небытие, пусть это небытие и под диваном, а «штольц» звучит как удар шпицрутеном. А эта страна грёз! Золотой век в Обломовке - сиеста среди застывшего от летней жары мира. Делаешь губы кольцом и гоняешь себе в кружке мух по поверхности кваса из одной гавани в другую – красота! А зимой у печи медведь окаянный из няниной сказки скрипит липовой ногой. Весна, лето, осень, зима…снова весна. Азиатская цикличность времени, «О» всё перекатывается, оставаясь в вечности. А когда слышишь: «Антипка! Закладывай пегую: барчонка к немцу везти!», - понимаешь, что это как минимум изгнание из рая.

Немец, которого так тепло приняли революционно-демократически настроенные ребята, а потом с пионерским задором взяла на ручки советская школа, фигура лабораторная, искусственная. Честное слово, ну как iPad: прекрасен, спору нет, но сердце-то не бьется, один опорно-двигательный аппарат. Спустя 150 лет его позитивная программа выгладит скомпрометировавшей себя. В XX веке человечество, не подумавши и распустивши шаловливые ручонки, непозволительно много совершило ошибок. Ко всему прочему стоит помнить, что рассказывал историю нам литератор «с апатичным лицом» со слов Штольца, то есть не Илья Ильич заказывал монтаж. Как Штольц сколотил свои капиталы, мы толком не знаем, чем он занимался в бесчисленных путешествиях – тоже. Дома жить — чинов не нажить, а вот чтоб нажить, иногда приходится пренебрегать нравственностью в угоду гоголевским харям. Лучше умереть на диване, чем жить на коленях. Доставай, Агафья, халатик!

«Обломов» для меня не пресловутая социальщина, которую намеренно выпячивали долгое время, а, возможно, лучший образец психологического реализма, история гибели не машины, не характера, не типажа – человека. Человека, который не хочет играть по общим правилам и худо-бедно пытается жить по своим. А на это много сил надо.

P. S. Илья Ильич для меня во многом созвучен Жюстин из «Меланхолии», но это другой разговор

Суицид на диване

Читал лёжа и долго – своего рода 3D-чтение с эффектом погружения. Всё время в памяти всплывали обмылки из школьной программы: «душа заплыла жиром», «коренной, народный наш тип». Когда проходили «Обломова», я его не читал, а итоговое сочинение честно скомпилировал из предложенных в замечательных сборниках «250 золотых сочинений» и «333 лучших школьных сочинения». Тема – «Обломов и Штольц». Обломова, как полагается, я пожурил, обозвал лентяем, барином и вообще он russische Schwein. Из-за таких вот у нас разруха и клозетах и в головах. Штольца похвалил; написал, что хочу прожить жизнь, полную разумной, энергичной деятельности, есть пророщенную пшеницу и спать стоя. Получил «пятьпять».

Что ни говори, а Обломов вызывает куда большую симпатию, чем его вездесущий друг. Обломов – округлое, упругое, норовящее укатиться в небытие, пусть это небытие и под диваном, а «штольц» звучит как удар шпицрутеном. А эта страна грёз! Золотой век в Обломовке - сиеста среди застывшего от летней жары мира. Делаешь губы кольцом и гоняешь себе в кружке мух по поверхности кваса из одной гавани в другую – красота! А зимой у печи медведь окаянный из няниной сказки скрипит липовой ногой. Весна, лето, осень, зима…снова весна. Азиатская цикличность времени, «О» всё перекатывается, оставаясь в вечности. А когда слышишь: «Антипка! Закладывай пегую: барчонка к немцу везти!», - понимаешь, что это как минимум изгнание из рая.

Немец, которого так тепло приняли революционно-демократически настроенные ребята, а потом с пионерским задором взяла на ручки советская школа, фигура лабораторная, искусственная. Честное слово, ну как iPad: прекрасен, спору нет, но сердце-то не бьется, один опорно-двигательный аппарат. Спустя 150 лет его позитивная программа выгладит скомпрометировавшей себя. В XX веке человечество, не подумавши и распустивши шаловливые ручонки, непозволительно много совершило ошибок. Ко всему прочему стоит помнить, что рассказывал историю нам литератор «с апатичным лицом» со слов Штольца, то есть не Илья Ильич заказывал монтаж. Как Штольц сколотил свои капиталы, мы толком не знаем, чем он занимался в бесчисленных путешествиях – тоже. Дома жить — чинов не нажить, а вот чтоб нажить, иногда приходится пренебрегать нравственностью в угоду гоголевским харям. Лучше умереть на диване, чем жить на коленях. Доставай, Агафья, халатик!

«Обломов» для меня не пресловутая социальщина, которую намеренно выпячивали долгое время, а, возможно, лучший образец психологического реализма, история гибели не машины, не характера, не типажа – человека. Человека, который не хочет играть по общим правилам и худо-бедно пытается жить по своим. А на это много сил надо.

P. S. Илья Ильич для меня во многом созвучен Жюстин из «Меланхолии», но это другой разговор

☝ Книга, которая держит в постоянном напряжений только тем, что хочется узнать, чем же всё закончится. А это всё благодаря автору, который создал настолько интересных и ярких персонажей, что каждый из них занял в моём сердце своё достойное место.
✓ И я бы даже не рискнул из них выделить отдельно кого-то одного или одну. Каждый из них по-своему прекрасен, со своим характером, судьбой и взглядом на жизнь.
Если вы ищите классику с прекрасным языком, отличными и очень жизненными диалогами, то вы нашли, то, что искали:

Едва ли кто-нибудь, кроме матери, заметил появление его на свет, очень немногие замечают его в течение жизни, но, верно, никто не заметит, как он исчезнет со света; никто не спросит, не пожалеет о нем, никто и не порадуется его смерти.

☞ Для меня это как бальзам для глаз и ушей. Это то, за что я обожаю классику и чего так не хватает в современной литературе. Отдаю себе отчёт, что современники пишут так, как и чем живут и невозможно написать, как писали 100 или 200 лет назад, но всё же.
По моей оценке и тому, что я написал выше, понятно, что книгу рекомендую к прочтению, даже если вы её читали однажды в школе.
Спросили бы меня до этого дня о чём "Обломов", то мой ответ был бы: "О диване, халате и ленивом мужике", а сейчас отвечу, что эта книга обо всём на свете.
Книга, которая обязательно должна стоять у каждого на полке или быть прочитана в осознанном возрасте, когда за плечами уже есть жизненный опыт. Если вы родитель маленького ребёнка, то даже не задумывайтесь, читайте, пока малыш не вырос.
✖ Наверное единственное к чему можно придраться - это большое количество диалогов и для тех, кто их не очень любит, будет тяжеловато. Но поверьте, здесь нет ни одного лишнего слова.
И мне, пожалуй, пора закругляться, чтобы вы, как можно скорее взяли в руки и начали читать прекрасную книгу Ивана Александровича Гончарова "Обломов"
У меня всё. Спасибо за внимание и уделённое время. Всем любви ♥ и добра.

☝ Книга, которая держит в постоянном напряжений только тем, что хочется узнать, чем же всё закончится. А это всё благодаря автору, который создал настолько интересных и ярких персонажей, что каждый из них занял в моём сердце своё достойное место.
✓ И я бы даже не рискнул из них выделить отдельно кого-то одного или одну. Каждый из них по-своему прекрасен, со своим характером, судьбой и взглядом на жизнь.
Если вы ищите классику с прекрасным языком, отличными и очень жизненными диалогами, то вы нашли, то, что искали:

Едва ли кто-нибудь, кроме матери, заметил появление его на свет, очень немногие замечают его в течение жизни, но, верно, никто не заметит, как он исчезнет со света; никто не спросит, не пожалеет о нем, никто и не порадуется его смерти.

☞ Для меня это как бальзам для глаз и ушей. Это то, за что я обожаю классику и чего так не хватает в современной литературе. Отдаю себе отчёт, что современники пишут так, как и чем живут и невозможно написать, как писали 100 или 200 лет назад, но всё же.
По моей оценке и тому, что я написал выше, понятно, что книгу рекомендую к прочтению, даже если вы её читали однажды в школе.
Спросили бы меня до этого дня о чём "Обломов", то мой ответ был бы: "О диване, халате и ленивом мужике", а сейчас отвечу, что эта книга обо всём на свете.
Книга, которая обязательно должна стоять у каждого на полке или быть прочитана в осознанном возрасте, когда за плечами уже есть жизненный опыт. Если вы родитель маленького ребёнка, то даже не задумывайтесь, читайте, пока малыш не вырос.
✖ Наверное единственное к чему можно придраться - это большое количество диалогов и для тех, кто их не очень любит, будет тяжеловато. Но поверьте, здесь нет ни одного лишнего слова.
И мне, пожалуй, пора закругляться, чтобы вы, как можно скорее взяли в руки и начали читать прекрасную книгу Ивана Александровича Гончарова "Обломов"
У меня всё. Спасибо за внимание и уделённое время. Всем любви ♥ и добра.

☝ Книга, которая держит в постоянном напряжений только тем, что хочется узнать, чем же всё закончится. А это всё благодаря автору, который создал настолько интересных и ярких персонажей, что каждый из них занял в моём сердце своё достойное место.
✓ И я бы даже не рискнул из них выделить отдельно кого-то одного или одну. Каждый из них по-своему прекрасен, со своим характером, судьбой и взглядом на жизнь.
Если вы ищите классику с прекрасным языком, отличными и очень жизненными диалогами, то вы нашли, то, что искали:

Едва ли кто-нибудь, кроме матери, заметил появление его на свет, очень немногие замечают его в течение жизни, но, верно, никто не заметит, как он исчезнет со света; никто не спросит, не пожалеет о нем, никто и не порадуется его смерти.

☞ Для меня это как бальзам для глаз и ушей. Это то, за что я обожаю классику и чего так не хватает в современной литературе. Отдаю себе отчёт, что современники пишут так, как и чем живут и невозможно написать, как писали 100 или 200 лет назад, но всё же.
По моей оценке и тому, что я написал выше, понятно, что книгу рекомендую к прочтению, даже если вы её читали однажды в школе.
Спросили бы меня до этого дня о чём "Обломов", то мой ответ был бы: "О диване, халате и ленивом мужике", а сейчас отвечу, что эта книга обо всём на свете.
Книга, которая обязательно должна стоять у каждого на полке или быть прочитана в осознанном возрасте, когда за плечами уже есть жизненный опыт. Если вы родитель маленького ребёнка, то даже не задумывайтесь, читайте, пока малыш не вырос.
✖ Наверное единственное к чему можно придраться - это большое количество диалогов и для тех, кто их не очень любит, будет тяжеловато. Но поверьте, здесь нет ни одного лишнего слова.
И мне, пожалуй, пора закругляться, чтобы вы, как можно скорее взяли в руки и начали читать прекрасную книгу Ивана Александровича Гончарова "Обломов"
У меня всё. Спасибо за внимание и уделённое время. Всем любви ♥ и добра.

☝ Книга, которая держит в постоянном напряжений только тем, что хочется узнать, чем же всё закончится. А это всё благодаря автору, который создал настолько интересных и ярких персонажей, что каждый из них занял в моём сердце своё достойное место.
✓ И я бы даже не рискнул из них выделить отдельно кого-то одного или одну. Каждый из них по-своему прекрасен, со своим характером, судьбой и взглядом на жизнь.
Если вы ищите классику с прекрасным языком, отличными и очень жизненными диалогами, то вы нашли, то, что искали:

Едва ли кто-нибудь, кроме матери, заметил появление его на свет, очень немногие замечают его в течение жизни, но, верно, никто не заметит, как он исчезнет со света; никто не спросит, не пожалеет о нем, никто и не порадуется его смерти.

☞ Для меня это как бальзам для глаз и ушей. Это то, за что я обожаю классику и чего так не хватает в современной литературе. Отдаю себе отчёт, что современники пишут так, как и чем живут и невозможно написать, как писали 100 или 200 лет назад, но всё же.
По моей оценке и тому, что я написал выше, понятно, что книгу рекомендую к прочтению, даже если вы её читали однажды в школе.
Спросили бы меня до этого дня о чём "Обломов", то мой ответ был бы: "О диване, халате и ленивом мужике", а сейчас отвечу, что эта книга обо всём на свете.
Книга, которая обязательно должна стоять у каждого на полке или быть прочитана в осознанном возрасте, когда за плечами уже есть жизненный опыт. Если вы родитель маленького ребёнка, то даже не задумывайтесь, читайте, пока малыш не вырос.
✖ Наверное единственное к чему можно придраться - это большое количество диалогов и для тех, кто их не очень любит, будет тяжеловато. Но поверьте, здесь нет ни одного лишнего слова.
И мне, пожалуй, пора закругляться, чтобы вы, как можно скорее взяли в руки и начали читать прекрасную книгу Ивана Александровича Гончарова "Обломов"
У меня всё. Спасибо за внимание и уделённое время. Всем любви ♥ и добра.

Думаю, роман вряд ли придётся по душе человеку, не приходящему в восторг от многостраничных, пространных размышлений и детальных описаний чего бы то ни было, будь то природа, одежда, состояние души. Зато ценители отдадут дань многолетней работе великого классика, посвятившему двадцать лет созданию этого шедевра. Гончаров – тонкий психолог человеческих душ. И если современному человеку, возможно, не всегда понятны их метания, то в любом случае не помешает знать, чем помышляли людские умы в не так далеко ушедшую эпоху.

Что особенно понравилось в романе, так это то, что автор очень тонко привлекает внимание к своим персонажам. Сначала читателю кажется, что главный герой – Борис Райский. Сам по себе сиротская душа, неприкаянный талант, видящий себя то в качестве художника, то писателя, то скульптора. Но добрый, отзывчивый человек. Отчаявшись привлечь внимание своей непоколебимой музы, он отправляется из Петербурга в Малиновку, своё имение на Волге, где вновь обретает давно не посещаемых бабушку, Татьяну Марковну, и двух троюродных сестёр, Марфеньку и Веру.

И тут Гончаров перестраивает все читательское внимание уже на других персонажей. Борис присутствует неизменно, но он как бы подыгрывает на вторых ролях. И вот уже главная героиня – Вера, загадочная, томная, красивая, энигмическая фигура которой не могла пройти мимо цепкого, пусть и не профессионального, но всё же художественного взгляда Райского. Пылкая страсть, горячая влюблённость, – но ответит ли холодная, отстранённая Вера на такое умоляющее чувство?

А тут вдруг и другая экспоненциальная величина переключает на себя всё внимание – бабушка Татьяна Марковна, душа и опора Малиновки, ответственно следящая за хозяйством блудного троюродного внука Бориса и воспитывающая двух сирот. Властной и твёрдой рукой она управляет поместьем, чтит справедливость и повиновение. Поэтому хоть её и боятся, но уважают. А уж в своих внуках она и души не чает.

Есть ещё и нежная Марфенька, наивная, душевная, с открытым сердцем. И её старательный ухажёр Викентьев, такой же юный и открытый. Есть несчастный Леонтий Козлов, чьи страдания, пожалуй, самые искренние; и Марк Волхов – тёмная лошадка, смутный демон. Жеманная и пустозвонная Полина Крицкая тоже внесёт свою лепту во всеобщий хаос; тогда как верный друг Татьяны Марковны Тит Никоныч и преданный Вере Тушин позволят поверить в чистоту человеческой души.

Прекрасный роман для любителяй размеренного чтения, углубления в характеры персонажей, рассмотром диалогов и потоков мыслей, посвящённых различным сферам и жизни, и просто тем, кто любит русскую классику.