Я и правда дрожу, только не знаю от холода или от возбуждения. Я не чувствую холода, адреналин в моей крови заставляет забыть обо всем. Мужчина встает на ноги и протягивает мне руку. Я не сразу реагирую, но потом вкладываю свою ладонь в его. Он поднимает меня на ноги и тащит куда-то в сторону от реки. Я замечаю пикап неподалеку, и мы идем к нему. Он открывает дверцу машины и помогает мне забраться внутрь. Теперь я понимаю, что меня трясёт от холода, руки и ноги ходуном ходят. Мужчина садится за руль, заводит машину, включает печку и достает с заднего сидения одеяло, швыряя его в меня. Я расправляю одеяло и кутаюсь с него, как в кокон. Мы никуда не едем, просто стоим. Он смотрит на меня внимательно и молчит.

– Тебе не говорили, что пялится не прилично? – стуча зубами, говорю я.

Я не поворачиваю голову в его сторону, не могу себя заставить. На меня накатывает стыд за свой поступок. Он бросился за мной в воду. Зачем?

– Прыгать с моста тоже не очень прилично. – со злостью говорит он.

Я молчу, мне нечего сказать. Мужчина вздыхает и нажимает на газ. Машина трогается, и мы едем по проселочной дороге. Я не спрашиваю куда. Даже если, он маньяк…Какая разница? Я все равно собиралась умереть. Мы едем уже минут 20, молчание начинает на меня давить.

– Я – Эмма. – прерываю я тишину. – Эмма Хокк… – сразу осекаюсь. – Фуллер.

– Ник Сильвер. – протягивает он мне руку и я её пожимаю.

– Куда ты меня везёшь? – я вглядываюсь в темноту вокруг.

– Ко мне домой. Ты промокла, тебе нужна сухая одежда и горячий душ, а то заболеешь. – будничным тоном говорит мужчина, как будто для него это обычное дело.

В тепле пикапа и под действием алкоголя я чувствую, как меня накрывает сон. Я прислоняюсь к стеклу головой, кутаясь в одеяло и засыпаю. Это был чертовски хреновый день….

***

Что-то гремит у меня под ухом. Голова болит, как будто по ней ударяют молотком. Сквозь сон чувствую запах кофе и потягиваюсь, зарываясь удобнее под одеяло. Какой жуткий сон мне приснился. Как будто я застукала Калеба и Бэки в постели, а потом спрыгнула с моста, и деревенский не реальный красавчик спас меня. Сама улыбаюсь, вспоминая того самого красавчика и произношу вслух его имя.

– Ник. – говорю я и сразу получаю чем-то по лбу.

От неожиданности я распахиваю глаза и промаргиваюсь.

– Какого… – вовремя затыкаюсь я, видя перед собой двух мальчишек.

Одному лет 8, а другой постарше, ему лет 11. Мелкий улыбается, а старший смотрит задумчиво.

– Ты очередная папина подружка? – задает вопрос старший мальчишка.

«Очередная»…Класс…Стоп! Это был не сон?

На мгновение я вспоминаю происшествия прошедшего дня и хватаюсь за голову, садясь на диван.

– Ох, черт!!!Вот же гадство!!! – сокрушаюсь я, зажмурившись.

– Тётенька, папа не любит, когда в его доме ругаются. – говорит мелкий пацан.

Я открываю глаза и осматриваюсь. Обстановка подстать хижине в лесу. Видимо, он уложил меня в гостиной. Я лежу на диване под двумя одеялами, справа огромный камин, а над ним огромная голова лося. Оборачиваюсь и вижу стол и кухню, а рядом лестницу на второй этаж. В целом все выглядит очень не плохо и уютно. Мелкий мальчишка накалывает на вилку бекон и с удовольствием его откусывает. До меня доходит запах еды и накатывают рвотные позывы, которые я все-таки сдерживаю. Похмелье жуткое. Вот тебе и дорогое вино. Хотя скорее всего будет похмелье после любого, если выпить две бутылки вина одной. Мальчишки смотрят на меня, изучают. Я пытаюсь вспомнить как я вообще тут оказалась? Я помню, что мы ехали в машине по проселочной дороге, а потом провал. Быстро заглядываю под одеяло и понимаю, что я одета в теплую рубашку и она явно не моя, хватаюсь за грудь – я без лифчика. Заглядывать ниже боюсь, но все же запускаю руку под одеяло и понимаю, что на мне надеты мужские боксеры. Двойное гадство!!! От моих сокрушений и внутренних переживаний меня отвлекает скрип входной двери за спиной и сквозняк. Я подскакиваю на колени на диване, все еще кутаясь в одеяла и оборачиваюсь. Вижу мужчину в пуховике с дровами в руках.

– Проснулась, ледышка? – мужчина улыбается мне своей белоснежной улыбкой.

Теперь я могу рассмотреть его. Его глаза темно карие, волосы вылезают из-под шапки. От его улыбки мне становится тепло. Опускаю глаза на его губы и мои щеки краснеют, когда вспоминаю наш поцелуй. Мужчина скидывает пуховик, снимает шапку, подходит ко мне и садится напротив дивана. Он больше ничего не говорит. Просто ждёт реакции. А какая у меня должна быть реакция? На минуту мне показалось, что я умерла и оказалась в раю. Точно…Он же рванул за мной в ледяную воду и вытащил меня.

– Я…Это…Хотела сказать спасибо… – я говорю тихо, и с каждым словом мой голос становится тише.

– Тебе повезло, что я оказался рядом. Я случайно проезжал мимо. – он облокачивается локтями на свои колени и наклоняется чуть вперед.

Дети понимают, что впереди будет взрослый разговор и старший уводит младшего куда-то наверх по лестнице. Как только дети скрываются из виду, я прочищаю горло и продолжаю.

– На мне одежда другая. – мнусь я, всё еще скрываясь под одеялом.

– А… Ты вырубилась. Ну твоя одежда была мокрая, не мог же я тебя в ней положить спать. Мне пришлось тебя переодеть. – говорит он слегка улыбаясь. – Мне казалось, что там, на берегу мы стали уже ближе некуда.

Он что? Смеётся надо мной? Издевается? Я не девственница, конечно, но лапать меня в бессознательном состоянии – это уже слишком. Я набираю побольше воздуха в лёгкие, чтобы возмутиться…

– Я честно ничего не видел! Переодевал тебя в темноте. – смеется Ник, подняв руки в сдающемся жесте. – Хотя, признаюсь, соблазн был велик.

Я кидаю в него подушку, а он ловит её перед своим лицом. В один момент он перестает смеяться и его лицо становится задумчивым слегка суровым.

– А если честно…Почему ты хотела это сделать? – говорит он тихо, переминая край подушки и старается не смотреть в мою сторону.

Ник.

Какой же сегодня был мерзкий день…Еще и эти риэлторы с адвокатами все соки выпили. Сколько себя помню – бесконечно на землю моих родителей, а после их смерти это стало и моей проблемой, после переезда сюда, приходили представители разных строительных компаний и риэлторы. Моя ферма – лакомый кусочек. Здесь хотели построить и загородный гольф-клуб и элитный закрытый отель и еще много чего с припиской «Люкс». Моя ферма расположена на берегу озера, участок ровный, а за озером небольшой лес и поля. Это мой дом. Моя семья владеет этими землями не одно поколение. Я не продам этим стервятникам свою ферму. Костьми лягу, но ни за что не брошу дело своей жизни.

Я еду от Мэддисон. Она опять мне вынесла мозг, что хочет со мной отношений. Отношения с женщиной, которую трахает почти весь наш городок. Я хмыкаю…На кой ляд я вообще с ней связался? Я просто одинок…Каждый раз, когда смотрю на своих мальчишек, думаю, что их жизнь была бы лучше, если бы в моей жизни появилась женщина. Как много «бы». Я скучаю по их матери. Софи…

Еду через лес, чтобы срезать путь. Уже темнеет и снег пошёл. Можно ехать, пока дороги не заметены. Выезжаю на основную дорогу, передо мной подъем на мост. Пока подъезжаю раздумываю проехать под мостом или подняться на него и проехать через старую водонапорную башню. Это самое не любимое место в этом городе. Чёртов мост. Стараюсь на него не смотреть, но всё равно поднимаю взгляд. Замечаю машину и девушку, которая держит в руках бутылку. На ней надето темное пальто и красный шарф развевается на ветру. Она кружится и смеётся. Я зависаю на несколько мгновений. Что она здесь делает посреди ночи?

– Сегодня у меня был чертовски хреновый день! – кричит девушка, запрокинув голову к небу и идёт в сторону ограждений моста. – Нужно отпустить, нужно всё отпустить!

Сейчас я понимаю, что слышал не смех, а плачь. Девушка рыдает.

Я резку даю по тормозам. Машина тормозит, а я, буквально, вылетаю из машины, чтобы забраться на мост и остановить её. Нет, нет! Только не это!!! Она не сделает этого!

– Грёбаный мудак!!!! – снова кричит девушка в водную гладь внизу моста.

У меня уже уши закладывает от шума воды, а легкие горят. Я уже подбегаю к подножию моста и вижу, что она уже перелезла через ограждения. Я не успею подняться на мост! Она сделает это!!!! Хочу что-то крикнуть, но задыхаюсь. Девушка делает шаг, доли секунды и она скрывается в бурном потоке воды. Я бегу к берегу, на ходу скидываю пуховик и шапку и ныряю следом. Что мной сейчас движет? Рисковать жизнью ради незнакомки. Я полный кретин. Под водой разглядываю конец красного шарфа, который идет на дно, плыву за ним, хватаясь за него. Хватаю девушку за ворот пальто и тяну на себя. Слишком тяжело, не вытяну. Пальто потяжелело от воды. Наощупь вытряхиваю её из её верхней одежды и хватаю под грудью. Держу крепко, как учили в академии спасателей. Это не первый мой опыт спасения. Я проработал пожарным четыре года. Все мои действия отточены до мелочей. Вытаскиваю её на берег, проверяю пульс. Ничего. Без промедлений складываю ладони посередине её груди и давлю.

– Давай же! Ну! – кричу.

Открываю её рот и заполняю её лёгкие воздухом. Я спасу её…По крайней мере постараюсь. Через несколько попыток она закашливается, выплевывая воду. Я смотрю на неё с облегчением.

– Ты в порядке? – говорю ей, потому что больше не знаю что сказать.

Она смотрит на меня несколько секунд, а потом хватает за ворот рубашки и целует. Я аж опешил на мгновение. Её губы такие мягкие, но холодные и я хочу поделиться с ней теплом. Я не успел рассмотреть её, но то, что эта девушка не из местных это точно. Она целует меня медленно. Я отвечаю ей также, растягивая это удовольствие. Чувствую, как дрожит её рука на вороте моей рубашке и прихожу в себя. Мы все мокрые, падает снег и становится чертовски холодно. С неохотой отрываюсь от её губ.

– Ты дрожишь. – говорю я тихо, пытаясь справиться с возбуждением.

Встаю и подаю ей руку. Что мне с ней теперь делать? Кто она? Куда её везти? Она берёт мою руку и я веду её к машине. По ходу дела разберусь что да как, а сейчас её нужно согреть. И мне согреться заодно. Помогаю ей забраться в машину, включаю печку и даю ей одеяло. Она в него кутается так, что остается видна только макушка. Она пьяна, теперь я это вижу и запах алкоголя разносится по салону авто. Я рассматриваю её. Она красивая, даже несмотря на размазанную тушь и красные глаза. Почему она это сделала? Не долго думая, завожу мотор и мы едем.

– Я – Эмма. –раздается очень приятный голос – Эмма Хокк… – небольшая заминка – Фуллер.

Я тоже ей представляюсь. Могу сказать, что она запнулась на фамилии, потому что её муж жестко накосячил и поэтому она была на мосту. Я погружаюсь в свои мысли и не замечаю как моя пассажирка засыпает. Я подъезжаю к дому, оглядываю девушку и решаю не будить её, а аккуратно донести до дивана в гостиной. Сгребаю её прям в одеяле и заношу в дом. Укладываю её на диван, раскрываю одеяло и понимаю, что её одежда вся мокрая. Так не пойдет. Поднимаюсь к себе в спальню, хватаю рубашку и боксеры. Прости, принцесса, но других вариантов нет…Нужно снять всю мокрую одежду. Спускаюсь вниз. Девушка всё также спит. Начинаю снимать с неё блузку, расстёгиваю пуговицу за пуговицей. Мои руки дрожат, свет от ночника хоть и не слишком яркий, но позволяет рассмотреть всё в подробностях. Снимаю с неё блузку и глубоко вздыхаю, видя белый кружевной лифчик. Её грудь идеальна и к ней хочется прикоснуться. Да что я за извращенец то? У меня секс был меньше двух часов назад, но глядя на неё и вспоминая наш поцелуй на берегу, чувствую как в штанах становится тесно. Я, как гребаный подросток…Подросток извращенец походу. Запрокидываю голову и тянусь к пуговице её штанов. Стягиваю с неё штаны и она остается в одном белье. Снимаю лифчик и трусики и стараюсь не смотреть, но она чертовски соблазнительна. Всё равно не отказываю себе в таком удовольствии и рассматриваю. Замечаю родинку на лобке справа в виде сердечка. Очень мило. Трясу головой, потому что «какого черта, Ник?». Натягиваю на неё свои боксеры, которые на ней смотрятся больше как шорты и надеваю свою самую теплую рубашку. Укладываю её на диван и закутываю в одеяла. Потом я еще часа два сижу в кресле напротив рассматривая идеальные черты лица девушки. Она ворочается иногда и сопит. Самое главное, что ей тепло. Она так гармонично смотрится в моём доме, что я думаю, что было бы неплохо, если бы она захотела остаться. Сразу гоню от себя такие мысли. Я её не знаю, она меня не знает. Мы просто незнакомцы, которых свёл случай. Я встаю с кресла и собираюсь подняться к себе. Моя нога поднимается на первую ступеньку и я в последний раз оглядываюсь, убеждаюсь, что она не дрожит.

– Спокойной ночи, Эмма. – говорю я и поднимаюсь вверх по лестнице в свою спальню.

Эмма.

– А если честно…Почему ты хотела это сделать? – говорит он тихо, переминая край подушки и старается не смотреть в мою сторону.

Я не просто этого хотела в тот момент. Я это сделала, понимая, что назад дороги не будет. Без Калеба что мне делать? Я лишилась в один день всего, что так долго выстраивала. Да и плевать на работу – я другую найду, но Калеб…Его предательство полностью меня сломало и теперь я это понимаю.

– Это всё сложно. Я пока не готова говорить об этом.– отвечаю я.

Мне не ловко, мне стыдно…Я слабая…На самом деле всегда такой была. За всеми моими экстремальными поступками скрывался страх и не уверенность в себе, а еще слабость. Я боялась привязываться к людям, потому что боялась, что они меня оставят, также как это сделали родители. Я подпустила к себе Калеба, слишком близко. Он стал для меня всем, а теперь…Теперь я чёрт знает где…В каком-то глухом поселке, в чужом нижнем белье…В чужом мужском нижнем белье.

– Мне надо топливо где-то достать и машину заправить. У меня бензин перед мостом закончился. – стараюсь я сменить тему. – Мне нужно ехать домой.

Домой? Черта с два! Нет у меня теперь дома! Но сказать об этом этому красавчику я не могу. И так ему доставила кучу проблем.

– На улице снежная буря и трасса все равно перекрыта, так что придется тебе терпеть мое общество несколько дней. – улыбается красавчик.

Кажется его зовут Ник. Да! Точно! Он как будто прочитал мои мысли или понял по взгляду, что мне некуда возвращаться.

– Завтракать будешь? – говорит Ник, продолжая улыбаться.

От его улыбки тепло. Глядя на него, я ненадолго забываю о том, какая хрень творится в моей жизни.

– У меня похмелье. Но я бы не отказалась от кофе. – придерживаю рвотные позывы, вспоминая бекон, который уминал мальчишка.

Ник встает и щелкает кнопкой на кофеварке. Я встаю, натягивая края рубашки как можно ниже и иду на кухню, выглядывая в окно. Там и правда буря. Всё вокруг белое из-за снега и видно как деревья гнуться от ветра. И я этому даже рада. Ник стоит справа от меня также смотрит в окно, я поворачиваю голову в его сторону и понимаю, что всё это время он смотрел на меня.

– Сейчас канун Рождества, Эмма. – он говорит тихо, запинаясь и подбирая слова. – Ты можешь остаться у нас до окончания праздников, если хочешь.

Я благодарно киваю. Он всё понял без слов и от этого на мои глаза начинают наворачиваться слёзы. Ну вот опять, как прорвало. Я прячу лицо от Ника. Мне кажется, он думает, что я сумасшедшая. Но он больше ничего не спрашивает, не выпытывает. Ник подает мне кружку с кофе, и я сажусь за стол. Он садится напротив меня и между нами как будто происходит какой-то диалог. Мы смотрим друг на друга и понимаем, что именно сейчас, именно в этом месте нам нужно быть. Верю ли я в судьбу? Неа…Но почему-то я смотрю на Ника, осматриваю обстановку вокруг и понимаю, что мне здесь спокойно, как будто я нашла своё место. Это очень глупо! По факту я в доме незнакомого человека, в глуши и он может оказаться маньяком, а мои крики о помощи никто не услышит. Потом я одёргиваю себя, отгоняю эти мысли подальше. Если бы он хотел что-то сделать, то уже сделал бы пока переодевал меня. Да он настоящий джентльмен, даже не подглядывал.

Наши «гляделки» нарушает шуршание со стороны лестницы. Мы одновременно смотрим в ту сторону и видим мальчишек, которые спускаются.

– Эмма, познакомься, это Лео и Тони. Дети – это Эмма. Она поживет пока у нас. – Ник говорит уверенно и это подкупает.

– Привет, Эмма. – хором отвечают мальчишки и усаживаются на диван, включая телевизор. Я отворачиваюсь от них и возвращаю свой взгляд к Нику. Он смотрит на меня и в его глазах видно волнение.

– Спасибо, Ник. – я слегка улыбаюсь. – Спасибо, что разрешил мне остаться. Мне правда пока некуда идти.

Ну вот…Я призналась…

– Ты можешь оставаться столько сколько захочешь. Но учти – кто не работает, тот не ест. – он улыбается, это всё похоже на шутку, но он не шутит.

Что ж…лучше так, чем возвращаться в мотель или куда-нибудь ещё, ждать окончания праздников, чтобы начинать всё с нуля. Забавно, еще вчера я и понятия не имела, что моё Рождество пройдет именно так.

***

После завтрака мы с Ником поднялись на второй этаж. Ник для меня выделил отдельную комнату, потеснив мальчишек. Старший – Лео, был не очень этому рад и сразу меня невзлюбил. Да и я его прекрасно понимаю. Посторонний человек в доме. Пока я устраивалась в комнате и боролась с остатками похмелья, Ник вышел из дома. Я слышала как хлопнула входная дверь. Тут же я услышала как мальчишки начали шептаться. Надо сказать – шумоизоляция здесь так себе.

– Лео, как думаешь она останется у нас насовсем? – спросил младший брат.

– Не знаю, Тони…Надеюсь она здесь не задержится. – злобно буркнул старший. – Эта ведьма Мэддисон сюда больше не приходит и это хорошо. А значит и эту мы тоже спровадим.

– Я как-то не уверен. Она вроде выглядит доброй. – грустно сказал Тони. – Я так скучаю по маме…

– Я тоже. И поэтому мы никому здесь не дадим задержаться. – все также злобно шипел старший. – Меня вообще комнаты из-за неё лишили. Скорей бы она уже свалила.