Резким движением меча вверх Дейчи, наполовину рассёк её тело, Мэлюзина слышала, как трещат и ломаются её кости. Кровь фонтаном ударила из её плеча, задыхаясь, девушка осела на землю, привалившись спиной к грязной каменной стене лабиринта. Боль была почти нестерпимой, в глазах у неё помутилось на мгновение, она совершенно не ощущала свою правую руку.

– Като не поможет Вам, госпожа, – спокойно сказал ей Дейчи.

– Он умер с честью, как и подобает воину.

– Ты лжёшь, ублюдок! Като никогда не оставит меня! – простонала девушка.

– Ваша мать была права, только мне под силу убить чудовище, – продолжал молодой человек, пристально глядя на неё. Мэл невольно рассмеялась, и странно выглядел этот смех на её бледном перекошенном страданием лице.

– Я так и знала!

Между тем шаги преследователей были уже совсем близко.

– Дейчи!

– Я здесь, Ваше Величество! – отвечал молодой человек, поворачиваясь к Рице и преклоняя колени.

– Где она?

– Здесь, моя Королева! – он обернулся, но за спиной его никого не было, лишь страшный широкий кровавый след тянулся вдоль стены прочь в темноту.

– Секунду назад она была здесь, Ваше Величество, – растерянно пробормотал Дейчи. Он увидел, как мгновенно побледнело лицо Рицы.

– Насколько серьёзно ты ранил мою дочь?

– Её рана очень серьёзна! Она истекает кровью! Я найду и добью её! – запальчиво воскликнул юноша.

Рица внимательно посмотрела на него.

– Нет, мы уходим. Вы! – обратилась она к большой группе воинов сопровождавших её.

– Найдите и убейте эту самозванку! – сделав Дэйчи знак рукой следовать за собой, она быстро пошла обратно по подземному коридору, юноша неохотно последовал за ней. То и дело он оглядывался, пока фигуры воинов не скрылись за поворотом тоннеля.

– Она жива, – едва слышно прошептала Королева.

* * * * * * * * * *

Чем дальше воины продвигались вперёд, тем всё больше замедлялись их движения, а уверенность покидала их смущённые страхом души. Казалось, темнота подземелья всё нарастала, сгущалась, становилась почти осязаемой. За очередным поворотом они остановились, задние наткнулись на передних. Примерно в пятидесяти шагах перед ними послышался сухой стрекочущий звук, и следом по стене пробежала огромная уродливая тень.

– Что это… – начал один из воинов, но в следующую секунду, огромное, в два человеческих роста, уродливое существо напоминавшее своим видом гигантского богомола почти бесшумно спрыгнуло на них с потолка, и начала кромсать их тела пронзая своими передними конечностями, похожими на огромные стальные лезвия. Всё это произошло в считанные мгновенья, так, что почти никто не успел даже закричать, и через секунду всё было кончено. Изрубленные, пронзённые тела, лежащие друг на друге и забрызганные кровью стены, вот и всё что осталось от отряда преследовавшего Мэлюзину. Уродливое насекомое присело на задние ноги, приподнявшись в воздух, половина тела Мэл, примерно по пояс выступало из груди гигантского богомола, руки её превратились в его передние изогнутые конечности, заканчивавшиеся чем-то напоминающим клинки. Правое плечо её срослось, на месте раны остался лишь тёмный рубец, рассекавший её покрытое серебряной чешуёй тело.

– Дэйчи – предатель! Рица, на этот раз я убью тебя! – едва справляясь с охватившей её ненавистью, почти прорычала Мэллюзина. Развернувшись, она исчезла во тьме, стрекотание её гигантских чешуйчатых ног затихло в глубине подземелья.

* * * * * * * * * *

В сознании Като картинки менялись с определённой последовательностью, вернее ему казалось, что в них есть какая-то последовательность, но все они были про одно, и тоже. Боль, его тело рассекали на части, он чувствовал себя как кочан капусты которую шинкует опытный повар. Наконец он устал от этого, ему было настолько больно, что, в конце концов, он перестал чувствовать эту боль, превратившуюся в тупое чувство одервенения, сковавшее его тело. Сознание начало угасать и в этот момент он совершенно ясно услышал, полный страдания голос своей госпожи:

– Като, спаси меня!

Этот голос электрическим разрядом прошёл сквозь его тело, и тогда он зарычал, словно дикий зверь, приподнялся на локти, подтянул колени к животу и сел. «Я должен успокоиться!». Усилием воли он смог успокоить дыхание. С трудом разлепив склеившиеся от крови и грязи веки, он открыл глаза. Вокруг него была темнота, чёрная и почти ощутимая, запах крови ударил ему в голову. Подволакивая слабые, непослушные ноги он дополз до лежавших недалеко трупов своих товарищей. Несколько секунд он сидел над одним из тел, тупо глядя на него, затем решительно оторвал руку, и начал есть, с хрустом разрывая зубами холодную плоть. Тошнота сразу же подкатила к его горлу, но он смог сдержаться и продолжил жевать куски вязкого, похожего на резину мяса. И пока он ел, он ощутил, как его спина начала зарастать плотной крупной чешуёй, напоминавшей броню.

– Я знаю, ты сделал бы то же самое, на моём месте, Джиро! – прошептал он, обращаясь к телу которое поедал. «В конце концов, всё это не имеет значения. Я должен восстановиться как можно быстрее!» Он продолжал, есть ещё какое-то время и вот в пальцы вернулась чувствительность. Он взглянул на свои руки и увидел чешуйчатые конечности рептилии.

– Это пройдёт! Я это всё ещё я! – пробормотал он себе под нос. Некоторое время он сидел на коленях и рычал как животное, из его спины, вдоль по позвоночнику, пробегали волны судорог, чешуя на спине приподнималась, точно гребень в такт его сбивчивому дыханию. Постепенно рычание смолкло, и когда он встал на ноги, это был уже почти прежний Като. Подобрав свой меч, он принюхался, внимательно всмотрелся в ночной мрак и быстро пошёл вперёд. Он был уверен, что точно знает, куда ему нужно идти.

* * * * * * * * * *

Что-то происходило с ней и впервые она не могла понять, того что происходит. Её тело менялось уже помимо её воли, и она ничего не могла с этим поделать. Последняя мысль, которую ещё ухватило её отключающееся сознание, была о том, что она больше не контролирует себя. Потом пришёл голод, и Мэлюзина не могла уже думать ни о чём кроме него. Голод пожирал её изнутри, он принёс ей нестерпимую боль и непреходящее желание немедленно заглушить его. Иногда сознание Мэл пробуждалось на какие-то мгновения, и тогда она слышала крики, чьи-то предсмертные хрипы, но не чётко и как бы со стороны. Потом тёплое, сладковатое мясо, солёная густая жижа, похожая на соус текла по её подбородку. Это было так вкусно! Она ела и не могла остановиться, наконец, голод отступил, Мэл взглянула на свои руки и с удивлением обнаружила вместо них какие-то звериные узловатые конечности с невероятно длинными пальцами, на конце которых были длинные чёрные когти. Эти когтистые лапы были в чьей-то крови, куски жил застряли между её зубами, вся дрожа, она оглядела себя и содрогнулась. То, что её тело покрыто чешуёй было не страшно, но напугало её то, что это тело было сейчас телом гигантского членистоногого, заканчивавшимся отвратительным хвостом с длинными шипами на конце. Это было странно и страшно, раньше Мэлюзина никогда не принимала такой формы и ещё этот сладко-солёный привкус во рту и чувство насыщения, раньше такого тоже не было. Изгибаясь всем своим безобразным телом, она пробралась вверх по покрытой мхом и узловатыми корнями пытавшихся расти здесь деревьев скале, вновь оглядела себя. «Это не может быть взаправду! Это просто сон!» – она попыталась успокоиться. Но в тоже время Мэлюзина всё время пыталось что-то вспомнить и вот, наконец, одно имя всплыло в её сознании. «Като! Като погиб!». Кажется, она заплакала или её казалось, что она плачет. Через несколько секунд, она уже не могла вспомнить причину, из-за которой она плакала.

– Спаси меня, Като! – в отчаянье прошептала она, перед тем как её сознание вновь отключилось.

* * * * * * * * * *

Трудно сказать, сколько прошло дней, может быть недель или даже месяцев. Время потеряло теперь для Мэлюзины своё значение. В моменты, когда она приходила в себя она молила Като о помощи, потом вспоминала, что он умер, и начинала плакать. Без сомнения она ела снова и снова, и ей не хотелось думать о том, что она ела. Когда Мэлюзину терзал голод, она не могла думать ни о чём другом, она искала еду, она находила её и ела. Когда голод, приносивший ей нестерпимую боль, отступал, сознание ненадолго возвращалось в её обезображенное тело и вместе с ним приходило чувство отчаянья и стыда за то, что она делала и что продолжала делать. В очередной раз сознание вернулось к ней, и Мэлюзина поняла, что вокруг неё ночь, и она подкрадывается к человеку или вампалу, сидевшему у еле тлевшего костра. Это был мужчина, он сидел, низко наклонив голову, и словно дремал. Сухая ветка треснула под одной из восьми её конечностей, мужчина поднял голову. Его лицо показалось ей смутно знакомым, вглядевшись, она вдруг задрожала и попятилась.

– Като! – прошептала она своим безобразным чешуйчатым ртом. Сознание её вновь отключилось.

* * * * * * * * * *

Когда Мэлюзина пришла в себя, она вдруг ощутила себя необыкновенно хорошо, ей было необыкновенно приятно, её тело вновь было маленьким и лёгким, и она поняла, что сидит на коленях у Като, а тот сжимает её в своих объятиях. По какой-то причине она была совершенно голая.

– Като, что со мной? Где я? – прошептала она, робко и доверчиво заглядывая ему в глаза. С каким-то странным удивлением она осознала, что кроме его имени не в состоянии ничего вспомнить.

– Кто я такая? – Мэлюзина прижала руку к его груди. Грудь Като была в чём-то липком. Вся, дрожа, она опустила глаза, её возлюбленный истекал кровью, в груди его зияла глубокая рана, лужа крови уже натекла под ним.

– Като, кто это сделал?

– Это ничего, любимая, всё хорошо, – хрипло отвечал он, силясь улыбнуться, нижнее веко его подёргивалось.

– Главное, ты вернулась, – Като нежно прикоснулась к её щеке, его рука была холодной и липкой от крови.

– Нет! Ты не можешь умереть! Я не позволю! – девушка вырвалась из его объятий и вскочила на ноги. Почему-то ей казалось, что она точно знает, что нужно делать.

– Ложись!

Со стоном Като сполз на землю. Мэлюзина встав на колени рядом с ним, разорвала рубашку на его груди, затем вытащила его нож. Прямо перед ней в глубокой, страшной ране на его груди, вместе с каждым его вздохом, пузырилась чёрная кровь.

– Мэл, что ты делаешь? – ласково прошептал он, преданно глядя на неё.

– Со мной всё в порядке…

Мэлюзина не дала ему закончить, одним движением, она перерезала вены на своей руке, её кровь тонкой струйкой полилась в рану, смешиваясь с его кровью. Последнее что видел Като, перед тем как потерять сознание, было сосредоточенное лицо Мэлюзины и её вздымающаяся прекрасная грудь.

– Ты очень красивая, – прошептал он.

Когда он пришёл в себя, девушка спала, пожив свою голову на его плечо, пышная крона дерева раскинулась над ними, окутав их своей тенью. Боли не было, Като дотронулся рукой до своей груди, рана затянулась, кожа вокруг неё сплелась в грубые, уродливые узлы.

– Моя Богиня! – улыбнувшись, прошептал он.

* * * * * * * * * *

Рано утром, в маленький городок, лежавший в окружении угрюмых, мрачных, почти лишенных растительности гор, вошла странная парочка. Высокий, атлетического сложения мужчина, нёсший на плече, обмотанный грубой тканью длинный свёрток и с ним подросток, не достававший ему даже до плеча в сером плаще с капюшоном, закрывавшим лицо. Ребёнок робко держался своей маленькой, какой-то женской рукой за пальцы своего провожатого. Провожаемые угрюмыми взглядами редких горожан, парочка приблизилась к высокому и, пожалуй, самому приличному зданию в городке. Пожилой, плотный мужчина только что запер тяжёлую, окованную железом дверь и, повернувшись, уставился на подошедших цепким взглядом, внимательных глубоко посаженных глаз. Не дойдя до него десяти шагов, высокий путник остановился и сразу же остановился и подросток, торопливо бросил взгляд на своего сопровождающего и сразу же опустил голову. С минуту пожилой мужчина и высокий странник смотрели друг на друга.

– Вы городской Голова? – спросил, наконец, высокий. Голос у него был приятный, чуть хрипловатый.

– И что если так? – прищурясь, отвечал пожилой.

– Я знаю, что у вас умер кузнец, – продолжал высокий путник.

– Ты кузнец?

– Я кузнец и я хотел бы остаться в вашем городе на какое-то время.

– Кто это с тобой? – снова спросил городской голова, тщетно пытаясь разглядеть скрытое капюшоном лицо маленького путника.

– Это моя младшая сестра. Её зовут Нани. Она нездорова, я забочусь о ней, – спокойно отвечал высокий.

– А тебя как зовут.

– Като.

– Като, значит, – городской голова задумчиво поскрёб небритый подбородок.

– Можешь остановиться в доме кузнеца, всё равно он ему больше не нужен, а родных у него не было. Поглядим, какой ты кузнец.