Один его шаг был равен моим трём, так что в побеге без обезвреживания не было никакого смысла. Он догонит, схватит и утащит меня в ближайшую комнату. Моей силы, скорее всего, было недостаточно даже для того, чтобы оставить на нём синяк.

Что же оставалось?

Откусить ему ухо, пока не поздно?

Но что, если я всё это придумала и он просто проводит меня?

– Сколько должен твой отец? – внезапно нарушив тишину, решил разузнать мужчина.

– Не знаю.

Сколько бы я ни дралась здесь, сумма долга только увеличивалась. Причина заключалась не только в том, что я проигрывала, но и в том, что папа не прекращал развлекаться за счёт клуба. Поэтому я правда не знала, сколько он был должен Родриго.

– Я дерусь сегодня.

Я посмотрела на него, приподняв голову, и вынужденно улыбнулась.

– Удачи.

– Могу занять тебе немного.

Откуси ему ухо, пока не стало поздно, Эбигейл.

– Нет, спасибо.

Я сглотнула, почувствовав волну паники, накатившую на меня, и неосознанно ускорила шаг, будто собралась бежать.

– Подожди. – Он резко схватил меня за локоть, разворачивая лицом к себе. – Не…

Но ублюдок не договорил, потому что кто-то неожиданно врезался в его спину и он споткнулся, полетев вперёд.

Кая незамедлительно оказалась между нами, толкнув меня за свою спину, и рявкнула, когда тот, едва удержав себя на ногах, остановился в нескольких метрах от нас:

– Не приближайся к ней!

Я не видела её лица, но знала, как она выглядела в ярости – веснушки на покрасневших щеках становились ярче, черная каёмка вокруг голубых глаз расширялась, а тёмные брови сводились к переносице, придавая ей угрожающий вид.

Злая Кая Форд – не то, с чем вы хотите столкнуться.

Хорошо, что она любила меня и мне не приходилось её бояться.

– Иначе я расскажу Родриго, зачем ты приходишь раньше всех остальных и доставляешь Джоди удовольствие.

Что?

Она подставляла её, чтобы защитить меня. Ой, ой, ой…

– Не стоит доверять женщине, у которой длинный язык, подсыпать в напитки своих соперников димедрол.

Димедрол? Он действует на гистаминовые рецепторы в головном мозге, что вызывает чувство расслабленности и усталости. Так вот почему он всегда так уверен в своей победе.

– Держись подальше, – предупредила его Кая, после чего взяла меня за руку и повела обратно. – Пойдем другой дорогой.

***

Тук!

Сковородка, которую мне приходилось держать обеими руками из-за её тяжести, встретилась с затылком ублюдка, и он повалился на пол. Я специально сделала это несильно, чтобы не убить его, однако то, как незнакомка, лицо которой открылось мне после того, как он перестал быть препятствием между нами, посмотрела на меня, заставило сердце в груди забиться ещё чаще.

– Что ты наделала, Figlio degli elementi? – выругалась девушка на двух языках.

Ей не нужна была моя помощь?

Всё это – ролевая игра?

Она присела, приложила два пальца к шее мужчины у наших ног, проверяя его пульс, а затем выдохнула так, будто совершенно не знала, что делать дальше.

А что делать мне?

Я подняла голову и посмотрела на камеры в углу. Они писали всё происходящее.

Меня посадят.

Сковородка вывалилась из моих рук и со звоном приземлилась на пол. В глазах защипало.

Однако я ещё не успела понять, что же на самом деле здесь происходит, как незнакомка уже выпрямилась, схватила меня за руку и потащила за собой.

Она сделала всё так быстро, что я не успела среагировать и противостоять ей. Высокие каблуки не мешали ей бежать, в то время как мои тапочки явно создавали проблемы – каждое движение вызывало ощущение, будто я вот-вот потеряю равновесие.

Но самое странное во всей этой ситуации то, что я добровольно следовала за ней. Ноги не слушались меня, неся подальше от того, что я натворила.

Я мельком посмотрела назад, но мы уже выскочили из кухни и бежали по коридору, поэтому я не увидела ни мужчины, ни крови, ни своего преступления.

Только когда осознание настигло меня, дёрнула рукой, пытаясь остановить незнакомку.

– Что ты делаешь?

Девушка проигнорировала мой вопрос, не оборачиваясь и не замедляя шаг.

– Отпусти!

Никакой реакции.

Её длинные острые ногти впивались в тыльную сторону моей ладони, оставляя отпечатки от силы, с которой она держала меня.

– Я не…

Прохладный воздух ударил прямо по лицу, когда она открыла дверь запасного выхода на улицу.

Но мы пробыли на ней лишь мгновение перед тем, как меня затолкали в машину, ожидающую её.

– Вперёд, Деметрио! – прокричала девушка водителю.

Моё тело кувыркалось по салону, пока я не ухватилась за ручку, с помощью которой смогла удержать себя на одном месте, когда мы на всей скорости выехали с заднего двора. На последующих поворотах меня уносило в стороны, я вжималась в сиденье позади себя и задерживала дыхание от страха.

Незнакомка рядом со мной делала то же самое, кроме последнего. Но мы обе подпрыгивали на кочках до тех пор, пока машина в конце концов не остановилась в тёмном безлюдном переулке.

Окна запотели. У меня не было возможности рассмотреть, где именно мы находимся, однако это и не было самым важным на данный момент. Больше меня волновало то, с кем я была.

– Что случилось? – быстро повернувшись в нашу сторону, спросил парень.

Его серые глаза устремились на меня прежде, чем переместиться на девушку рядом со мной. Только едва он успел отвести взгляд в сторону, тут же вернул его обратно.

По собственному желанию.

Не по моему.

Он замер на своём месте, больше ни о чём не спрашивая, когда его зрачки резко увеличились, словно внутри него произошёл всплеск дофамина.

– Не смотри на меня.

– Не могу.

Я сглотнула, дёрнув за ручку, за которую держалась всё это время. Дверь была заперта.

– Выпустите меня.

Никто из них не хотел меня слышать.

Парень словно оказался в трансе, а девушка решила не объяснять ему, что случилось, потому что сейчас ему было будто не до этого, однако она заговорила со мной:

– Ты нам должна.

Гнев зародился во мне.

– Я спасла тебя! – напомнила ей. – Ничего я вам не должна!

Молодой человек напротив подал признаки жизни и усмехнулся, словно его забавляло то, что происходило в салоне его же машины. А я, желая скорее выбраться из неё, снова стала дёргать ручкой в надежде, что он взбесится, не выдержит и откроет двери.

Мужчин раздражало такое отношение.

Только этому, казалось, было всё равно.

– Я не просила тебя.

Да, не просила, но… откуда я могла знать, что её устраивало всё, что тот ублюдок делал с ней? Или нет? Или…

– Он выживет, – пообещала ей. – И я могу удалить записи с камер наблюдения.

Придётся пробраться в кабинет охраны, однако прямо сейчас это казалось в разы легче, чем выбраться из этой машины.

– Это меня не волнует.

– Нет?

Её не пугали последствия? Как это? Кто не боится загреметь в тюрьму за умышленное причинение вреда?

– Нет.

– И зачем ты потащила меня за собой?

– Ты идеально подходишь.

Идеально подхожу для чего?

Трудовая эксплуатация? Сексуальное рабство? Использование в медицинских экспериментах?

– Ты похожа на русскую. Они пользуются спросом.

– У кого?

Девушка хмыкнула, глядя на меня.

– У всех.

Я замерла, перестав пытаться выбраться из машины, словно её слова были пощёчиной, остановившей меня от сопротивления. Чувство удушья охватило меня, и страх начал заполнять все мои мысли.

Сексуальное рабство хуже домогательств, с которыми я уже успела столкнуться в клубе и на улице.

Нет, на самом деле это хуже чего-либо.

Что бы ни пришло вам в голову, использование вашего тела без вашего на то согласия – самое болезненное и унизительное самоощущение.

Осознание, что ты не можешь контролировать своё тело, лишает тебя не только физической власти, но и внутреннего равновесия.

Как будто ты живешь не своей жизнью, а существуешь в теле, которое является лишь объектом для удовлетворения чужих потребностей.

Я не дам воспользоваться собой.

Не дам!

– Моя фамилия – Асторе! – выкрикнув прямо в лицо девушке, сидящей напротив, пригрозила я.

На мгновение мне показалось, что она собирается дать мне настоящую пощёчину, но – нет.

В салоне стало тихо, будто они испугались, как обычно это делали другие, пока незнакомка не усмехнулась, посмотрев на своего друга, который за всё это время так и не оторвал от меня глаз.

– Правда?

На протяжении последних полутора лет никто не переспрашивал меня. Думаю, этот Асторе был по-настоящему страшным ублюдком.

Они были ещё страшнее? Возможно, его враги?

Но отступать было уже поздно, поэтому…

– Правда, – уверенно подтвердила я, несмотря на то, что лгала.

В какой-то момент я сама стала верить в то, что Асторе защищал меня, потому что это успокаивало и помогало чувствовать себя в безопасности. Отчасти. Его личность – оберег.

Девушка прищурилась.

– Как давно?

– Что?

Как давно я ношу эту фамилию?

– С рождения.

Если быть точнее: со дня своего второго рождения. Однако им об этом знать необязательно.

Незнакомка напротив впала в смятение. Её темные густые брови опустились на карие глаза, которые в темноте казались и вовсе чёрными.

Она не верила мне. Тем не менее перестала задавать вопросы, ответы на которые я вообще не должна была ей давать.

– Если не хотите неприятностей, отпустите меня. Я удалю записи, и мы сделаем вид, что никогда не встречались.

А вот что делать с тем ублюдком, я ещё не решила. По-хорошему он должен очнуться с минуты на минуту.

– Не волнуйся, – промурлыкала девушка. – Никто не станет заявлять о нападении.

Почему?

– Если, конечно, ты сама этого не сделаешь.

– Я не стану.

– Договорились.

В салоне вновь повисло молчание, будто она стала раздумывать о том, как поступить со мной дальше.

Отпустить, убить или всё-таки испытать на себе гнев Асторе, сделав из меня куклу для утех?

Каждый мускул в моём теле был напряжен. Я собиралась вырвать её длинные ногти из матриц, если она решит снова схватить меня. А её напарнику…

– Сколько тебе лет? – внезапно спросил парень, перебив поток моих мыслей и заставив меня оторваться от девушки.

– Мне семнадцать, – выплюнула я.

Улыбка, с которой Деметрио сидел всё это время, тут же сползла с его лица. Он замер, а затем развернулся обратно так быстро, что я не успела ничего понять, как вдруг послышались щелчки и двери разблокировались.

Сработало?

Впервые мужчине хватило того факта, что я несовершеннолетняя, чтобы отпустить меня. Раньше я встречала только тех, кого привлекал мой возраст. Будто за желание трахнуть ребёнка не сажали в тюрьму, а давали медаль за отвагу.

Не теряя возможности, я снова дёрнула за ручку и чудом не вывалилась из машины, когда дверь распахнулась. Но всё-таки выпала из неё несколькими секундами позже, когда выпрыгнула из салона и побежала в сторону ресторана.

Страх скрутил мои внутренности, и дело было даже не в девушке, которая пристально следила за мной всё время, пока я не вильнула за угол, скрывшись от неё и её друга.

Улица.

Я так давно не выходила за периметр ресторана, что было чуждо видеть знакомые места.

Раньше я много времени проводила на улице. И одна, и с Каей. Она тоже не любила оставаться дома, поэтому мы гуляли вне зависимости от того, было жарко, холодно, дождливо или ветрено.

Мы были готовы вытерпеть любые погодные условия, лишь бы не видеться с нашими отцами.

По этой же причине приходили на бои друг друга, хотя чаще всего они оба были в зале. Но мы не обращали на них внимания, а служили поддержкой друг для друга.

Мой бок болел из-за неправильного дыхания, когда я перебегала переулки почти с закрытыми от страха глазами. Пришлось сжать ладони в кулаки, чтобы они перестали трястись.

Я чуть не убила человека и не попала в сексуальное рабство сегодня ночью.

Это была расплата за спокойно прожитые полтора года? Почему жизнь не могла быть стабильной?

Хотя почему же? Она любила быть постоянно плохой.

Но быть постоянно хорошей, как оказалось, не в её интересах.

Мне хотелось закричать на всю улицу, однако привлекать к себе внимание – не самая лучшая идея.

Особенно в Рино. Там, где обитают Родриго и его лысоголовые приспешники, жаждущие вернуть меня обратно.

Я не вернусь. Не позволю воспользоваться собой. И не стану расплачиваться за чужие долги.

Никогда больше.

Когда я добралась до заднего двора, лёгкие уже горели, а сердце было готово выпрыгнуть из груди.

Но прежде чем я вошла внутрь, забыв о беспокойстве по поводу того, что меня могли поджидать на кухне, раскат грома заставил меня подпрыгнуть на месте, запрокинуть голову и посмотреть на то, как гроза разбила небо на несколько неровных частей.

Figlio degli elementi.