Цитаты из книги «Вглядываясь в солнце. Жизнь без страха смерти»

Непросто признаваться в этом, но я действительно нашел эту книгу в шкафу брата, уже после похорон, и прочел ее. Мне трудно объяснить, что я думал, но что-то в этом духе: если бы я смог точно узнать, откуда пошло человечество – может быть, от инопланетян? – моя жизнь стала бы намного лучше. Я бы узнал, с какой целью мы очутились на этой земле.

случая Пьер, заблудшая душа, полностью меняется и до конца романа действует как человек, ощущающий полноту и смысл жизни. (Достоевский реально пережил похожую ситуацию в возрасте 28 лет, когда буквально в послед

Стоики (например, Хрисипп, Зенон, Цицерон, Марк Аврелий) говорят о том, что научиться правильно жить – значит научиться правильно умирать, и наоборот: умение правильно умирать – это умение правильно жить.

Может быть, именно это имел в виду Эрих Фромм, говоря о «жажде подчинения». Из этой жажды и возникает религия

Если правильно подойти к сожалению, оно поможет нам действовать так, чтобы избежать дальнейшего его накопления. Можно рассматривать сожаление, заглядывая и в прошлое, и в будущее. Если мы обратим взор в прошлое, то испытаем сожаление обо всем, чего не осуществили. Если же посмотрим

вперед, то увидим возможность выбора: копить ли новые поводы для сожаления или быть относительно свободными от него. Я нередко предлагаю и себе, и своим пациентам «прокрутить» жизнь на год или на пять лет вперед и подумать, появились ли за это время новые поводы для сожаления. Затем я ставлю вопрос, имеющий решающее психотерапевтическое значение: «Как вы можете избежать накопления новых поводов для сожаления? Что нужно сделать, чтобы изменить свою жизнь?»

Понятие сожаления получило отрицательную окраску. Хотя обычно этим словом обозначают печаль от непоправимости чего-либо, сожаление все же можно использовать конструктивно. На самом деле из всех способов разобраться в вопросе самореализации идея сожаления является наиболее ценной. Речь идет и о том, чтобы вызвать сожаление, и о том, чтобы его избежать

Гринлифа Уитти: «Нет слов написанных и сказанных грустней, / Чем «Эта жизнь могла бы быть моей!» (13).

Ведя занятия в первой в своей жизни группе больных раком, я часто замечал, что уныние участников очень заразительно. Так много людей пребывали в отчаянии, день за днем прислушиваясь к приближающимся шагам смерти, так много людей жаловались, что жизнь стала пустой и потеряла всякий смысл… Но в один прекрасный день участница группы начала занятие с такого заявления:

В близких отношениях человек, который готов открыть другому