Цитаты из книги «Когда Ницше плакал»

в: когда мы рассматриваем обыденные ситуации в контексте всей нашей жизни, жизни всего человечества, эволюции сознания, они, разумеется, теряют в значительности.

стью человеческой реальности. Все видимое относительно, равно как и все известное нам. Мы сами создаем все свои переживания. И все, что мы сами создали, мы сами можем и уничтожить»

. Он так и не понял, что его долг состоит в совершенствовании характера, преодолении себя, своей культуры, своей семьи, похоти, грубой животной природы, стать тем, кто он есть, и тем, что он есть.

Жизнь – это экзамен, где верных ответов быть не может. Если бы мне пришлось прожить жизнь с самого начала, я не сомневаюсь, что это было бы то же самое,

т. Истерия порождает надуманные нарушения

не анатомические. Получены обширные доказательства тому, что она не связана с анатомическими повреждениями нервов.

Закончится ли когда-нибудь этот список? Будет ли каждый новый день добавлять к нему все новые и новые проблемы? Как мне объяснить ему, что эти проблемы требуют к себе внимания с той только целью, чтобы отвлечь его от того, что он не желает видеть? Маловажные проблемы разрастаются в его мозгу до невероятных размеров. Они когда-нибудь сгноят его тело. Когда он собрался ухо

«Когда ты любишь женщину, ты хочешь, чтобы она думала о тебе только и исключительно хорошее. Естественно, тебе придется скрывать некоторые детали своей биографии – то, что может выставить тебя в невыгодном свете. Например, похотливые мечты».

«В нашей жизни наступали моменты, когда мы были так близки, что казалось, ничто не в силах разрушить нашу дружбу, наше братство, и один лишь маленький мостик разделял нас. Едва ты собрался ступить на него, как я спросил тебя: «Хочешь ли ты перейти этот мостик и прийти ко мне?» – И в тот же момент у тебя пропало всякое желание делать это, а когда я снова задал тебе этот вопрос, ответом мне было молчание. С тех самых пор горы, бурные реки – всевозможные преграды разделяют нас, между нами воцарилось отчуждение, и даже если бы мы захотели сблизиться, мы бы не смогли. Но когда теперь ты думаешь об этом мостике, ты не можешь произнести ни слова и ты давишься рыданиями в изумлении». Брейер отложил книгу: «Ну, Зиг, что ты об этом думаешь?» «Не могу сказать наверняка, – Фрейд встал и направился к книжному шкафу. – Любопытная история. Давай разбираться. Один человек собирается перейти мостик, то есть сблизиться с другим человеком, как вдруг этот другой предлагает ему сделать как раз то, что он собирается делать. И вот теперь первый не может сделать шаг, потому что это будет выглядеть, словно он подчиняется другому – власть оказывается преградой на пути к сближению». «Да, да, Зиг, ты прав. Прекрасно. Теперь я понял. Это значит, что герр Мюллер любое проявление позитивных чувств будет воспринимать как требование подчиниться власти. Интересное мнение: это фактически делает сближение с ним невозможным. Где-то еще в этой книге он говорит о том, что мы ненавидим тех, кто знает наши секреты и заманивает нас в ловушку нежных чувств. В такой ситуации нам необходимо не сочувствие, но возможность вновь овладеть контролем над эмоциями».

«Вот именно. Но когда я пытался развернуть каждую из этих тем, я оставался с пустыми руками. Да, он понимает, что постоянно болеет, но утверждает, что болен не он, не его сущность, а его тело. Что касается мрачных периодов, он заявляет, что горд тем, что у него хватает смелости переживать такие времена. Только подумай – «Горжусь смелостью позволять себе иметь мрачные периоды!» Слова безумца! Предательство? Да, я подозреваю, что он говорит о том, что произошло между ним и фройлен Саломе, но он утверждает, что уже справился с этим и теперь не испытывает ни малейшего желания возвращаться к этой теме. Что касается суицида, он отрицает такого рода желания, но защищает право пациента на выбор собственной смерти. Хотя он мог бы быть только рад смерти, – он заявил, что последняя награда мертвеца есть отсутствие необходимости снова умирать! – ему еще столько всего нужно сделать, столько книг написать. Он сказал мне буквально следующее: он вынашивает свои книги в голове, словно беременная женщина дитя, и он думает, что его головные боли – это схватки мозга».