Цитаты из книги «Как я стал собой. Воспоминания»

Под конец своей жизни ни один человек, если он искренен и не утратил остатков разума, не пожелает пройти через нее снова. Вместо этого он с гораздо большей охотой предпочел бы избрать полное несуществование.

Моя мать вкусно готовила, и я часто вспоминаю ее блюда. И по сей день я часто пытаюсь воспроизвести их, пользуясь ее тяжелыми алюминиевыми кастрюлями. Я очень привязан к этой посуде. Когда я в ней готовлю, еда получается вкуснее. Мои дети так и норовят прибрать ее к рукам, но я не отдаю.

«Ибо таков я изначально, влекущий, привлекающий, поднимающий, возвышающий, увлекатель, воспитатель и надсмотрщик, не напрасно говоривший себе: «Стань тем, кто ты есть!»»

Посмотрите на Ганешу внимательно, – говорит она. – Каждая его черта несет важную мысль. Большая голова велит нам мыслить масштабно, большие уши – хорошо вслушиваться, маленькие глаза – усердно сосредоточиваться. Ах, и еще одно: маленький рот велит нам меньше болтать, и это вдруг заставило меня задуматься, не слишком ли много я говорю! – О нет, совсем напротив! Она настолько красива, что мне временами трудно сосредоточиться на ее словах, но я, конечно, ничего об этом не говорю. – Пожалуйста, продолжайте. Расскажите мне, почему у него только один бивень. – Чтобы напоминать нам, что надо держаться за хорошее и отбрасывать плохое. – А что это он держит в руках? Похоже, топорик? – Да, и он означает, что нам следовало бы обрубать привязанности. – Похоже на буддизм, – замечаю я. – Мы не должны забывать, что Будда возник из великого океана Шивы. – И еще один, последний вопрос. Почему у него под стопой мышь? Я видел ее на всех статуях Ганеши. – О, это самая интересная деталь, – говорит моя соседка. Ее глаза зачаровывают меня; я будто таю под ее взглядом. – Мышь символизирует желание, и Ганеша учит нас, что мы должны держать желания под контролем.

Вера в то, что у Бога есть для нас некое предназначение, утешает. Людям неверующим причиняет дискомфорт сознание, что они должны сами бросать себе палку. Как утешительно было бы знать, что где-то там существует некая подлинная, осязаемая цель жизни, а не только ощущение цели жизни!

Если я нагибаюсь и подбираю палку, он мгновенно оказывается около меня. Ах, какая замечательная случилась вещь! У него теперь есть задача… Ему и в голову не приходит оценивать эту задачу. Он всецело отдается ее выполнению. Он пробегает или проплывает любое расстояние, преодолевает поверху или насквозь любое препятствие, чтобы добыть эту палку. Добыв ее, пес приносит ее обратно, ибо его задача не только в том, чтобы добыть, но и вернуть. Однако, приближаясь ко мне, он начинает двигаться медленнее. Он хочет отдать ее мне и завершить свою миссию, но терпеть не может момент, когда с задачей покончено и он снова оказывается в положении ожидающего… Ему повезло: у него есть я, чтобы бросать ему палку. Я же жду, пока мне бросит какую-нибудь палку Бог. Давненько уже жду. Кто знает, когда (если это вообще когда-нибудь случится) он снова обратит внимание на меня и даст мне ощутить свою миссию?

Ибо таков я изначально, влекущий, привлекающий, поднимающий, возвышающий, увлекатель, воспитатель и надсмотрщик, не напрасно говоривший себе: «Стань тем, кто ты есть!»»

Вера в то, что у Бога есть для нас некое предназначение, утешает. Людям неверующим причиняет дискомфорт сознание, что они должны сами бросать себе палку. Как утешительно было бы знать, что где-то там существует некая подлинная, осязаемая цель жизни, а не только ощущение цели жизни

Единственное утешение, которое может сопровождать нас в умирании, это знание, что мы жили хорошо

часто излагаю это так: хотя реальность смерти может нас уничтожить, мысль о смерти может нас спасти. Она помогает прийти к осознанию: поскольку жизнь у нас всего одна, нам следует жить в полную силу и завершить жизнь с как можно меньшим количеством сожалений.