Цитаты из книги «Дар психотерапии»

нагрузкой страданий и опустошенности – например, работа с умирающими, острыми хроническими больными или психотиками, – подвергает терапевта особенному риску; я полагаю, что равновесие и разнообразие в практике очень помогают ощущению обновления. Ранее, когда я говорил о таком н

И – что имело наибольшее отношение к нашей работе – ей казалось, что она нежеланна и для меня тоже; пациентка считала свою эмоциональную зависимость столь глубинной, что ее приходилось скрывать, чтобы не надоесть мне до такой степени, чтобы я отказался лечить ее.

В ЭОТ-исследованиях делается множество ложных допущений: что запущенные проблемы могут поддаться краткой психотерапии; что у пациентов есть лишь один определяемый симптом, о котором они могут с точностью сообщить в самом начале психотерапии; что элементы психотерапии неотделимы один от другого; и что письменный систематический процедурный учебник может позволить человеку, получившему минимальную подготовку, эффективно проводить психотерапию.

Они нутром чуют, что это неправильно, они подозревают наличие шарлатанских «магических шаров», но не имеют основанного на доказательствах ответа и, как правило, втягивают рожки и пытаются тихо делать свою работу в надежде, что этот кошмар когда-нибудь кончится.

Однако стоит психотерапевтам набраться опыта – и они уже редко следуют систематическому списку вопросов в громадном объеме своей психотерапевтической работы. Сбор данных становится интуитивным и автоматическим. Он больше не предшествует терапии, но является частью ее самой. Как говаривал Эрик Эриксон, «составление истории – это творение истории».

Близость психотерапевтических отношений служит многим целям. Она обеспечивает пациентам безопасное пространство, в котором они могут раскрыться как можно полнее. Более того, она обеспечивает им опыт принятия и понимания после того, как они глубоко раскрылись. Она преподает социальные навыки: пациент узнает, что́ требуется для близких взаимоотношений. Кроме того, пациент узнает, что близость для него возможна, даже достижима.

Карен Хорни порой говорила в порыве раздражения: «А вам вообще когда-нибудь приходило в голову спросить себя, что вы хотите?» Некоторым пациентам кажется, что они не имеют права чего-то хотеть; другие стараются избежать боли утраты,

. Иногда я просто напоминаю пациентам, что рано или поздно им придется отказаться от цели обзавестись прошлым получше.

Принятие решения отрезает нас от всех иных возможностей. Выбор одной женщины, одной карьеры, одной школы означает отказ от остальных возможностей. Чем больше мы всматриваемся в свои ограничения, тем больше нам приходится отказываться от мифа о личной исключительности, о беспредельном потенциале, неуязвимости и иммунитете по отношению к законам биологической судьб

Напротив, мы играем центральную роль в создании этого мира и создаем его так, что он кажется нам имеющим независимое существование.