Кому: kimsangyung@gmail.com; lucypattybrennan@hardass.com
От: lenadiannesorenson@thebluegallery.com
Тема: Ну не прелесть?
Ким, Люси,
вот вам, чтобы немного развеяться!
Вы когда-нибудь видели что-нибудь более умильное?
Лина Х
Оголтелая дура жалостливая – прислала ссылку на сайт Cute Overload[16], а там одни щенята, котята, медвежата, хомячки да зайки. Судя по постам, на сайте сидят умственно отсталые курицы-несушки или, как вариант, умственно отсталые, но еще на сносях.
Я просыпаюсь и жмурюсь от яркого света, заливающего комнату. Цифровой дисплей на часах – 9:12 – приводит меня в чувство. Блядь, почему я никогда…
У меня же клиент в 10.30!
…не закрываю дверь…
Рядом со мной лежит что-то теплое и массивное, и в груди вдруг яростно заколотилось сердце от осознания: на кровати есть кто-то еще. Первая адская мысль: Соренсон! Нет, точно не она. Я медленно поворачиваюсь и смотрю на спящую телку рядом с собой; да, это та самая лесба, которой очень понравился вкус пиздятины и качественная ебля. Вечером вчера решила подснять бабу; терпеть не могу ситуации, когда нарушаю свои же правила и привожу кого-то домой. Она еще и ногу свою положила на меня. Я грубо выпутываюсь, она, щурясь, просыпается и смотрит на меня хмельным взглядом. Без макияжа выглядит очень молодо, как школьница или первокурсница.
Вообще любительницы экспериментов – не мой стиль, но, блин, кто я такая, чтобы распекать теперь телку, которая приняла в себя вчера мой яростный пластиковый хуй.
– Доброе утро, – зевает она, потягиваясь.
– Доброе. – Я принужденно улыбаюсь. Мне становится не по себе. Телячьи нежности – не моя тема.
Она встает с кровати, высокая, стройная, эффектная. Кайфовые русые волосы коротко острижены, но бутчем ей не быть или быть, но только если будет жрать по сто тысяч калорий в течение лет как минимум пяти. Она одевается.
– Надо валить на занятия. – Она улыбается. – Не могу поверить, что провела ночь с нашей знаменитой героиней!
– Ага, – говорю. А как еще ответить на этот бред?
– Пока.
Она вышла. Я жду, пока она не закроет за собой входную дверь, и вскакиваю с кровати. На кухне стоит бутылка апельсинового сока, которую она доставала, выпила из горлá, а обратно не убрала. Пизда неумытая: никакого воспитания у этих юных шлюх.
Я злюсь на себя, что заспалась, нет, правда, стремно так долго спать. Принимаю душ и быстро одеваюсь. Еще есть время проверить почту. Бу-э… Меня передергивает от вчерашнего письма Соренсон. Ну, хоть подруга у нее есть, хотя кто ее там знает, что за Ким такая.
Ладно, хуй с ней. Надо заняться письмами поважнее.
Кому: michelleparish@lifeparishioners.com
От: lucypattybrennan@hardass.com
Тема: Ау!
Мишель,
у меня нет слов, чтобы выразить, насколько я польщена вашим ответом. После того случая моя жизнь сильно и очень странным образом изменилась. У меня теперь есть менеджер! И еще есть женщина с канала Ви-Эйч-1, которая пригласила меня делать шоу про смену имиджа для толстых обывателей. Более или менее то же самое, что я делаю сейчас, только на камеру и на круизном лайнере! Круто, да? Еще они хотят дать мне в партнеры какого-то самодовольного гея, якобы специалиста по стайлингу, косметике и одежде, а у меня сразу сработал аварийный звоночек. Не хочется, чтобы за счет моего героизма они делали карьеру сынку высокопоставленного начальника с телеканала, потому что этого сынка больше никто никуда не берет, правильно же? ЛОЛ!
Но не все так прекрасно. Я попала на прицел к одному фашиствующему мудаку по фамилии Квист, который собирается избираться в конгресс. Моего стрелка, как оказалось, в детстве насиловали педофилы, и в тот день он пошел под мост, там бомжатник и живут всякие извращенцы, и он начал по ним стрелять. Удачи ему, конечно, но, слушайте, я что, должна была об этом заранее знать? Вся история приобретает какой-то нездоровый оттенок, как-то все неправильно.
Как быть?
Да, и насчет агента: вы слышали что-нибудь про Валери Меркандо? Что она за человек?
И кстати, вы не поверите, но одна из моих клиенток теперь – та самая якобы художница, свидетель инцидента на дамбе. Нашла меня. Офигеть, да?
Всех благ,
Люси Х
Жму «Отправить» и вдруг понимаю, как сильно отросли ногти – громко стучат по клавишам. Я пролистываю входящие, снова натыкаюсь на дебильный сайт со зверьками, который прислала Соренсон, и думаю, что надо уже валить, но тут, о чудо, сразу приходит ответ!
Кому: lucypattybrennan@hardass.com
От: michelleparish@lifeparishioners.com
Тема: Ау!
Люси,
рада снова получить от вас весточку и что у вас все так хорошо складывается. Ви-Эйч-1 – прекрасный канал, они сделают вам хорошую рекламу. Разумеется, важно работать с правильными людьми, но это возможность, которую никак нельзя упускать! Держитесь за них! НО пусть переговоры за вас ведет агент.
Теперь насчет агента. Да, Валери Меркандо очень хорошая. Она сможет вести все переговоры с Ви-Эйч-1.
Клиенты есть клиенты, по-моему, совершенно не важно, откуда они, пока есть взаимное уважение и какие-то рамки. Да, я слышала, что политики уже пытаются использовать ваш кейс, чтобы заработать себе политический капитал. Не волнуйтесь, эта волна скоро схлынет, и я уверена, что то же самое скажет вам ваш PR-агент.
Молодец! Я очень рада за вас!
Всех благ,
Мишель
PS Пробовали писать Утренние страницы?
Я так взбудоражена, что сразу начинаю писать Валери.
Кому: valeriemercando@alerimercandoprinc.com
Копия: themlajtempleton@vh1.com
От: lucypattybrennan@hardass.com
Тема: Я готова!
Здравствуйте, Валери,
посоветовавшись с моей близкой подругой Мишель Пэриш, которой я очень доверяю, пишу вам, чтобы официально подтвердить: я хотела бы, чтобы именно вы представляли меня как агент. В копию ставлю Тельму Темплтон с канала Ви-Эйч-1.
Давайте начинать проект и дадим всем дрозда!
Всех благ,
Люси Х
На своей микроскопической кухне я делаю протеиновый коктейль и выпиваю его. Выхожу на солнцепек: я готова порвать пасть любому, кто полезет ко мне, но папарацци опять что-то не видать. Иду широким шагом через Фламинго-парк в спортзал. Передо мной бегут двое парней лет двадцати, один останавливается и повисает на турнике рядом с баскетбольной площадкой. Он подтягивается семь раз, на восьмом ему уже тяжко, девятый не осилил. Я с ходу запрыгиваю на перекладину.
– Вот как надо, – говорю я и быстро делаю двенадцать подтягиваний, причем двенадцатое – с той же силой, что и первое, потом еще столько же обратным хватом, правда немного медленнее.
– Вау… – говорит чувак.
– Главное – правильно дышать, – говорю я. – Когда подтягиваешься, хват должен быть чуть шире плеч. При обратном хвате руки должны быть примерно на ширине плеч.
Стиль T2! Сара Коннор, нахуй! Джоан Джетт, блядь!
Я захожу в зал, Мардж уже здесь, делает растяжку. Наш пидор-администратор Тоби смотрит на нее с презрением. Он называет себя диджеем, потому что, когда в заведении никого нет, ему дают ставить CD с придурковатой фоновой антинародной антимузыкой для придурков. Когда в зал приходят наши дорогие домохозяйки, ему приходится уступать место сборникам Coldplay и Maroon 5. От них тоже хочется вены вскрыть, но, по сравнению с тепленьким говнецом Тоби, пусть уж лучше они. У меня жопа сжимается от одного его вида: претенциозный, озлобленный гей. Если я вдруг слышу его речь, мне инстинктивно хочется начать карикатурно растягивать гласные, как в Южном Бостоне. Накачанный и стриженный в типичном для Саут-Бич полупидорском стиле, Тоби трескает стероиды и тягает семидесятикилограммовую штангу, пребывая в блаженном неведении, что от любого случайного схваченного удара его пидорский нос треснет, как помидор, после чего придется годами ходить по психоаналитикам и лить ведра педерастических слез.
– Тебя опять в новостях показывали, – объявляет он и отворачивается к экрану на стене. – О, смотри, – указывает он на телик.
На экране Джоэл Квист. Все его предвыборные установки максимально завязаны на страх и ненависть, а любые возражения он просто забалтывает.
Терроризм: убивает невинных американцев.
Контроль за оборотом оружия: убивает невинных американцев, которые не могут себя защитить.
Повышение налогов для сверхбогатых вместо дотаций крупнейшим компаниям: убивает невинных американцев.
Если не убивать арабов, они будут убивать невинных американцев.
Аборты: убивают невинных американцев (еще до того, как они родились).
Однополые браки: развращают, а потом убивают невинных американцев.
Теперь я у него на прицеле, и это пиздец. Бля-а: показывают мой большой, овальный, широко разинутый прямо в камеру рот, как у Мардж, когда ей предстоит встать на беговую дорожку. Я подаю ей знак взять гири, а сама не могу оторвать взгляд от экрана.
Нужно было всего лишь сказать: «Конечно, мужчины-жертвы сексуального насилия имеют право на самооборону. Это уместно, когда на них нападают. На мистера Маккендлеса никто не напал, это он преследовал двух безоружных мужчин и стрелял в них. Если он стал когда-то жертвой преступления, для таких случаев у нас есть правоохранительные органы». Но корабль разума почему-то уплыл.
В кадре появляется Торп и говорит именно об этом, но в своей бессвязной, догматической, менторской, половинчатой манере. Сразу видно, что все его ненавидят. Скользкий декадент. Юрист гребаный, сука.
Будь мужиком, блядь!
– Так, Мардж, берите семикилограммовую гирю и сделайте мне четыре подхода махов с приседаниями, по двенадцать раз в каждом подходе!
Квист встревает, Торп протестует, ведущий от него отмахивается. Ведущий – на этот раз, кстати, мужик, но все равно выглядит так, будто хочет взять в свой тугой самодовольный рот подтекающий конец старого бугая Квиста.
– Я всеми руками за правовое государство, и все это хорошо знают по тому, как я голосовал по этим вопросам, особенно если сравнить с результатами голосования мистера Торпа, по которым видно, что он потакает криминальным элементам нашего общества…
Мардж делает упражнение.
– Поднимайте гирю выше, а зад держите ниже! Качать, присесть! И качать, и присесть!
Камера долго показывает Торпа, так что можно разглядеть его надутое лицо и расслышать приглушенный комментарий «не на камеру». Дальше в кадре снова ведущий, он отмахивается от Торпа тыльной стороной руки:
– Пожалуйста, дайте мистеру Квисту закончить.
– Но иногда наши политики и вашингтонские бюрократы бросают людей на произвол судьбы. – Квист подзадоривает сам себя. – Позвольте задать вопрос: как долго юный Шон Маккендлес был брошен на произвол судьбы? Люси Бреннан, сама того не желая, пришла на помощь этим извращенцам и, получается, поступила так же, как и все. Но кто придет на помощь бедному мальчику Шону Маккендлесу? Кто пришел ему на помощь?
Я машинально перевожу взгляд на Мардж: она, пыхтя, тягает гирю.
– Хорош-шо…
И снова на экран: Торп гневно и неуверенно заламывает руки и плаксиво взывает к ведущему, жалуется, что его не дослушали. Ведущий с суровой рожей отчитывает его, отчего тот выглядит еще бóльшим идиотом. Затем они, слава богу, переходят на сиамских близнецов.
– Могло быть хуже, – кивает на экран Тоби, источая злорадство.
Лицо Аннабель крупным планом, какой-то претенциозный мышиный писк про любовь к Стивену, потом крупный план переплетенных пальцев – это она держит его за руку. Камера долго отъезжает, и становится видно, что Эми смотрит в противоположную от Стивена и сестры сторону. Вместо того чтобы наехать камерой поближе на влюбленных голубков, операторы показывают только ее: шоу уродов. Из-под длинных волос торчит крючковатый нос: Эми выглядит как птица-падальщик на плече Аннабель. Я чувствую вдруг вибрацию от телефона: Валери.
– Приве-ет, – кричу я радостно, чтобы чмошник Тоби услышал, что мне похер.
Поворачиваюсь к Мардж:
– Беговая дорожка, двадцать минут, для начала в разминочном темпе, шесть километров в час, – и отхожу к входной двери подальше, чтоб никто не подслушивал.
– Привет, Люси. Только что смотрела новости…
– Да, но это все скоро затихнет… – говорю я, жестами показывая Мардж, чтобы она, сука, залезала уже на дорожку и начинала. Она пыхтит и мается. Я выхожу на солнечную улицу и смотрю на голубое небо.
– На «Ви-Эйч-один» занервничали. Не надо общаться ни с прессой, ни с телевидением.
– Хорошо…
– Извини, что таким тоном, мы тут на взводе слегка. Одну нашу клиентку – певицу – поймали с коксом в каком-то заведении на Оушен-драйв. Промоутер, который организует ей выступления в зале Глисон, – бывший нарк, после своего перерождения во всех контрактах прописывает какую-то антинаркотическую дурь и теперь грозится отменить завтрашний концерт. Надо идти… да, и еще: из «Тотал-джим» тебе прислали бесплатный домашний тренажер и приложили записку из серии «никаких обязательств, но если вам действительно понравится наш товар и вы сочтете уместным его поддержать, будем признательны», так что решай. Я его тебе перешлю.
– Вау! Класс!
– Да, все в строку. Только не общайся с прессой, они же за счет этого живут, пусть перегорят.
– Круто, – говорю я со скрытым торжеством и думаю, что ровно этого мне не хватало: фитнес-говнотренажер, который рекламирует Чак Норрис и который развалится, как только я потрачу полжизни, чтобы его собрать, да еще займет всю квартиру, где и так места нет.
Связь отключается, и я захожу обратно в зал. Переключаю скорость дорожки на 8 км/ч с постепенным увеличением. Мардж тяжело переставляет ноги и уже практически выдохлась.
– Финиш близок! Вот так, хорошо! Боец Мардж! И пять… и четыре… и три… и два… и раз… – И машина переходит в режим охлаждения. – Молодец, – хвалю я, а тетка смотрит на меня как ребенок, который упал на жопу и не знает, плакать ему или смеяться. Жарь, жарь целлюлит и жир. – Дышите, Мардж: вдох через нос, выдох через рот.
Пиздец, до сих пор приходится повторять! Да что ж это за хуйня, а? Мардж заканчивает занятие и с выражением облегчения на лице тащится в раздевалку и в душ. На телеэкранах Торпа и Квиста уже нет, вместо них – мать сиамских близнецов говорит о своих девочках, а вслед за ней – тошнотворный, напряженный закадровый голос: «Как и любая мать, Джойс боится за будущее своих девочек. Но в случае с Эми и Аннабель их будущее, а также прошлое и настоящее связаны неразрывно».
На фоне всего этого гротеска возникает Соренсон, в новом жутком тренировочном костюме розового цвета. В таком прикиде ходят только дебилы или десятилетние дети.
– Так-такушки! – загудела она. – Я вся горю и жду свершений!
– Хорошо. – Я улыбаюсь, сжав зубы, и иду к тренажерам, она за мной.
Ну что, начнем срезать с тебя жирок, толстуха? Я ставлю ее на тренажер, постепенно увеличивая скорость, потом заряжаю 8 км/ч: Соренсон горохочет своими ножищами по резиновой дорожке. Танцуй, хомячиха, танцуй!
– Давай, Лина Соренсон, давай! – кричу я, и в этот момент все в зале оборачиваются: своим криком я заглушила бестолковый Тобин эмбиент. Я довожу скорость до 12 км/ч: лицо Соренсон заливается красным. – Мы все горим и ждем свершений!
Каждый раз, когда толстуха переводит дыхание, чтобы сказать что-нибудь, а это она любит даже больше, чем жрать, я увеличиваю нагрузку или перевожу ее на другое упражнение. До нее должно дойти: здесь ей не клуб по интересам.
Но Соренсон поражает своей дерзостью. Она выдерживает все нагрузки и даже вот осталась после занятия: задыхаясь, пытается заговорить со мной, хотя видно, что все мои мысли где-то очень далеко.
– Это… так… кру-у-у-у-у-у-то… Давно не чувствовала себя так круто…
Мне в итоге это настолько надоедает, что я уже рада даже с мамой повидаться и пообедать, – все, что угодно, лишь бы отвязаться от этого персонального сиамского близнеца. Аннабель, как я тебя понимаю! Соренсон уже почти села мне на хвост и даже имела наглость посмотреть на меня, как обиженная падчерица, когда я сказала, что у меня с матерью
О проекте
О подписке