Читать книгу «Клей» онлайн полностью📖 — Ирвина Уэлша — MyBook.
image

– Копы заметили гребаный шарф, кончик вылез из-под свитера, меня отослали. И хорошо еще сделали, потому что я сам не заметил, а уж гунны могли бы. Спад пошел со мной, чисто по дружбе, – объяснил он.

Билли смеется, похоже, он не очень-то верит этому Рентону, но докапываться не в настроении. По мне так откровенный пиздеж, и по тому, как Карл смотрит на этого чувака, можно сказать, что он со мной согласится. Да пофиг все равно. Пусть Фрэнк Бегби скажет Рентону, ведь это он его привел.

– Увидимся, – сказал он, удаляясь.

– Ну да, – ответил я.

Карл показал его спине фак.

Мы треплемся с Карлом и Билли, и тут я вижу ее. Это она. Она такая сытная, смотреть больно. Каролин Уркхарт. Она проходит мимо нас в группе девчонок. Я и не думал, что увижу ее здесь, я думал, она ходит в места для взрослых, типа «Аннабель». Я отвернулся и стараюсь сохранить равновесие. Я в легком ахуе, но по-хорошему, меня прет табл. Карла забирает по-своему, он, как обычно, гонит ахинею.

– Послушайте, Билли, Голли, слушайте сюда. А можно от сиськи сифак подхватить? Чисто от прикосновения?

Я захохотал, Билли тоже.

– Ты мозгоеб, Юарт.

– Да нет, я просто…

– Да ты еще не фачился ни разу, видать? – выдал Билли.

Карл слегка побледнел, но сохранил спокойствие.

– Да фачился я, просто я где-то читал, что парень зацепил, только мацая сиську, – говорит.

Прикол, некоторые, когда смущаются, краснеют, другие, как Карл, бледнеют.

– Иди ты на хутор. Он ее так и не трахнул? – подначивал Билли.

– Нет, он подцепил сифу просто от того, что касался ее груди.

– Что за пурген! Послушай, Голли, послушай, что он порет, – покачал головой Билли.

Карл любит строить из себя большого знатока по части телочек, но серьезно сомневаюсь, что он успел кому-нибудь засадить. Он подтусовывал с несколькими телками и даже гулял какое-то время с этой Элисон Льюис, но сомневаюсь, что он от нее что-то получил. Не, никого он еще не фачил. Да и я тоже, сказать по правде, а пора бы уже, бля. Я уже мял сиськи, совал палец, мне дрочили и даже отсасывали, так что я уже помираю от желания пофачиться по полной программе. Девчонка, с которой я гулял, Карен Мур, не хотела идти до конца. Ну и хуй с ней, я ее послал; пиздой дразнить можно еще сто лет. Хотя она была хорошая девчонка, и маме нравилась, она даже рассердилась, когда я сказал ей, что отослал Карен. Я еще хотел сказать ей, ну и гуляй с ней сама. У тебя, может статься, больше шансов присунуть ей, чем у меня!

Короче, сегодня я готов. Диджей ставит «Одисси», вот эту тему «Use It Up and Wear It Out», а я все наблюдаю за Каролин Уркхарт, которая пляшет посреди танцпола со своей подружкой. На ней шикарное красное платье с черными полосками на бедрах. И подружка у нее ничего, сиськи такие нормальные. Ебать мой хуй, так это ж Эмми Коннор! Она в зеленом топе, с макияжем, волосы подняты, выглядит совсем по-другому. Старше. Билли их тоже заприметил.

– Телочки, – говорит, а потом посмотрел на меня: – Подкатить не желаешь?

Я осекся. Занервничал. Потер там, где затвердела шишка. Вибрация уже как будто дошла до головы! Вдуть Каролин Уркхарт в лучах стробоскопа! Но если я слажаю и меня отошьют, придется каждый день встречать ее в школе.

– Не хотелось бы заморачиваться с телками из школы, – выдохнул я немного торопливо. С Билли такое проканает, а вот с Терри едва ли. Да, кстати, он-то тусует со своими новыми дружками, крутыми, борзыми парнями. – Лажовая тема, – говорю.

– Отмаз, – отрезал Биррелл.

– Не, ну послушай, Билли, телочек здесь жопой ешь. – И я указал на двух пташек, танцевавших в одиночестве. У одной прямые светлые волосы. Крутая телка. У другой – длинные темные волосы и отличная обтянутая мини-задница. – Вот, пожалуйста, чем не вариант.

– Четкие, – соглашается Билли, и мы подкатываем к ним, начинаем танцевать рядом.

Я кивнул блондиночке, она кивнула мне в ответ. Я бы и улыбнулся ей, но друзья могут решить, что я пидорок. Сегодня мы сделали гребаных гуннов, поэтому лебезить перед телками и вообще выдрючиваться не стоит. Таким, как Терри, это сходит с рук, такой уж он человек. Диджей ставит «Блонди», тему «Atomic», и я использую это как предлог заговорить с ней.

– Так это ты, Блонди, волосы у тебя светлые, – начал я, слегка прикоснувшись к ее волосам.

Она только улыбается, но от такой улыбки чувствуешь себя мудаком. Вот если бы Терри прогнал нечто подобное, они б все загудели, вау… вау и все такое.

– Был сегодня на футболе. На Истер-роуд. Сделали мы этих гуннов гребаных, – прокричал ей прямо в ухо. Пахнет она охуительно.

– Футболом не интересуюсь, – ответила она.

– Но ты ж не «джем-тарт»?

– Мне футбол не нравится, отец болеет за «Мазервел».

– «Мазервел» – говно команда, – говорю.

Может, и не стоило так резко, но они и впрямь говно, она должна это знать.

Мы уходим с танцпола, и она идет к своим друзьям.

– Ладно, увидимся, – говорю.

– Ну да, – сказала она, пошла и села рядом со своими.

Подваливает Билли.

– Отшили?

– Считай, что я уже там, – говорю, – она аж повизгивает, как ей хочется.

Его вроде не отшили. Еще на что-то надеется. Тут завели «Start!» группы «Джем», это та песня, что выбила с первой строчки «Ashes to Ashes» Боуи. И все равно она мне нравится, мы все подпеваем, но слова как будто бы о гуннах… «если я никогда больше тебя не увижу… это будет начало!» Ду-ду-ду-ду… Охуенная тема.

Таблы что надо…

…не успел я сообразить, что сейчас будет последний медленный танец, как диджей стал советовать парам собраться и выйти на танцпол, хотя в его подбадривании никто не нуждается. Я снова несусь к блондиночке. Песня старая, Оливия Ньютон-Джон поет «Hopelessly Devoted to You»[22] из «Бриолина».[23] Мы немного пообжимались, но тут у меня встал, и я почувствовал, как она слегка отстранилась. Я прямо как мой пес Кропли.

Песня кончилась, мы разнялись, она улыбнулась. Сжала мою руку и смотрит на меня, а я будто застыл, не знаю, что сказать.

– Ну, я вернусь через минутку, – сказала она и направилась туда, где стоял Билли и разговаривал с Рентоном и Мэтти из Лейта. Карла не видно. Блондиночка ушла к друзьям.

Музыку вырубили, включили свет, нас стали подгонять к выходу. Мы шарим глазами в поисках Карла. Карл, похоже, свалил с какой-то рыжей толстухой, Билли говорит, что видел, как они улизнули. Видать, даже для него это дерьмовый вариант, коли он свалил так по-тихому. Я стараюсь сохранять спокойствие, но сам ищу ее, не Каролин Уркхарт, а эту блондинистую штучку.

Я увидел малышку, когда мы вышли в фойе. Ее подружка подошла ко мне, кивнула в ее сторону и сказала:

– Ты ей нравишься.

Я посмотрел и увидел ее лицо, такое напряженное, серьезное, с каким-то вызовом. Вот бы она улыбнулась, как раньше, а не смотрела так, будто собирается предложить мне выйти один на один, но я и сам не могу улыбнуться, слишком много вокруг чуваков, пиздежа не оберешься. Поэтому я кивнул в сторону выхода, мы зашли за угол и поплелись по аллее, идущей позади «Облаков», сразу за Толлкросс. И вот мы идем, и я прижимаю ее и пытаюсь ухватить за сиську, но она отводит мою руку, даже за сиську не дает мне подержаться, это совсем никуда не годится…

…мне нужно настоящее фачилово…

…я не хочу оставаться девственником…

– Че ты, как лесбиянка, бля, – говорю.

– Послушай, бля, мальчик, я не лесбиянка!

– Чего ты тогда охуеваешь?

Она отпрянула и пошла в сторону своей компашки. Я стал что-то говорить, она повернулась и такая:

– Отвали, понял?

Ее подружка, похоже, борзая такая девица. Темные волосы, упрямое лицо. Из тех, что носят лифчики безумных расцветок, это видно с первого взгляда. Она смотрит на меня и говорит:

– Давай, мальчик, пошустрей. Понял? Пошустрей давай!

Тут из клуба выходит Каролин Уркхарт со своей подружкой Эмми, с ними Терри и этот чувак из Лейта Саймон Уильямсон. Он вроде как дружок Рентона, и Томми, и Мэтти, а также братца Джо Бегби. Терри смеется, его рука лежит на ее талии, а Каролин глядит на меня, как будто я… хуй знает… ничто.

Тут я услышал крики, и все обернулись туда, где начался махач. Это дало мне предлог, чтобы съебать, и я пошел туда. Билли схватил меня за руку и говорит:

– Не суйся, Голли, это Дозо Дойл разбирается с чуваками из Клери. К нам это не имеет никакого отношения.

– Отъебись!

Я вырвался, вытащил перо, и вот он я. Тут я остановился и подумал: чего это я здесь делаю? Дозо мочит одного из Клери, а его дружки, заметив нож, поспешили удалиться. Перо сработало! Полмонт стоит себе, ничего не делает. Тот парень из Клери уже на земле, а Дозо пинает его ногами. Полмонт кивнул мне и потянулся за ножом, а я возьми и отдай. А он наклонился и разрезал этому чуваку щеку до скулы. Сердце у меня колотится, я вижу, как расходится кожа, и секунду ничего не происходит, потом рана заполняется, кровь течет.

– В Клери все гребаные мудаки! – кричит парню Дойл.

Парень сжимает свое лицо и говорит бред, без всякого смысла, а я стою и смотрю на него. А ведь это должна была быть драка один на один… Дозо и этот парень…

Я стою, как к месту прирос, а Полмонт сует мне в руку нож. Я беру его, не знаю зачем. Потому, наверно, что он мой. Полмонт посмотрел на меня и скорчил рожу, а Дозо покачал головой. Они заржали и пошли себе спокойненько.

Двое парней подошли ко мне, посмотрели на меня, на парня, на кровь. Ушли. Один из них что-то сказал, но я ничего не слышу. Парень, все еще сжимая свою щеку, посмотрел на меня и увидел в моей руке нож. Он посмотрел на меня с отвращением, как будто я зверь какой-то.

Я повернулся и дал деру через парковку, по аллее, на главную дорогу. Я бежал и бежал, останавливаясь, только чтоб перевести дыхание. Потом я выбросил нож в один из больших мусорных баков. Какое-то время я соображал, где нахожусь. Бежал я, оказывается, не туда. Я пошел обратно окружным путем, избегая больших дорог, пробираясь переулками и дворами домой.

Пошел дождь. Уличные огни отражались в иссиня-черном тротуаре, отчего у меня закружилась голова и стало подташнивать. Я застегнул свой «Харрингтон» и поднял воротник. Кишки с каждым шагом обжигает, как огнем. Каждый раз, услышав сирену или заметив полицейскую машину, мне кажется, что это за мной. Сердце выпрыгивает из горла, в жилах стынет кровь. Я вижу, как меняется город: за большими магазинами пошли особняки богатеев, потом многоквартирники, потом долго вообще ничего, потом двухполосное шоссе и за ним огни спальных районов.