Цитаты из книг автора «Ирвин Шоу»

Рассчитать свою дальнейшую жизнь…

Как всегда, мне не хочется делать так, как ты советуешь, но я знаю, что ты прав. Я скажу ему сам. А теперь пойдем выпьем еще шампанского. Видит Бог, я заплатил за него немало и вполне имею право тоже выпить.

Раз уж вы воткнули в меня булавку с ярлыком, Сид, можете теперь поместить меня под стекло. – Рудольф не любил, когда его относили к какому-либо разряду, не важно к какому.

Когда Гретхен подъехала к дому, шел дождь – бурный тропический калифорнийский ливень, – он приминал к земле цветы, серебряными пулями отскакивал от черепичных крыш, размывал оставленные бульдозерами кучи земли на склоне холма и нес эту землю вниз, в сады и бассейны соседей. Прошло два года с тех пор, как умер Колин, но Гретхен машинально заглянула в открытый гараж, чтобы посмотреть, не там ли его машина

Честно говоря, я до сих пор не уверен, что знаю, как я выгляжу со стороны. Забавно, не правда ли?

Они с Билли прошли на кухню. Из духовки пахло чем-то вкусным. Марта сидела за столом и читала газету. Она вовсе не была толстой, как злословила о ней мать. Угловатая, худая пятидесятилетняя старая дева, она знала, что в этой жизни добра ждать не от кого, и всегда была готова платить за свои обиды той же монетой.

На секунду Рудольфу пришла в голову мысль отвезти Билли в гостиницу, но он тотчас отказался от этой идеи: было бы слишком жестоко после такого дня оставить мальчика одного. К тому же это было бы еще и трусостью. Нет, придется наконец поставить старуху на место.

— Вы, похоже, все просчитали. — Да, — спокойно ответил Фабиан. — И хочу, чтобы вы тоже научились считать на несколько ходов вперед. Я противник того, что слово «расчетливость» приобрело в наши дни дурную репутацию. Пусть школьницы и призывники упиваются романтикой, Дуглас. Вы же должны стать расчетливым.

В иные эпохи доблесть героя обычно заключалась в храбрости, благородстве, физической ловкости, убежденности и честности, но уж никак не в апломбе. Однако в наше время, когда большинство из нас вряд ли знает, чего следует придерживаться, и не может с уверенностью сказать, поднимаемся мы или падаем, движемся вперед или назад, любим или ненавидим, презираем или поклоняемся, — в наше время, по крайней мере для таких людей, как я, апломб выглядит весьма важным рычагом в жизни.

Я как-то постигал или делал вид, что постигаю, наши запутанные деловые операции, но когда он спрашивал моего совета, я предоставлял решать ему самому. Я стыдился своей наивности и чувствовал себя в положении школьника, вызванного к доске отвечать урок, которого он не приготовил. Все казалось мне таким сложным и опасным, что я стал удивляться, как смог тридцать три года прожить в том же мире, где преуспевал Майлс Фабиан.