Цитаты из книг автора «Ирмата Арьяр»

– Я помню, как же можно забыть! Но я боюсь высоты и… И у меня обет, вот! А это жеребец. Неприлично! У некроманта дернулось правое веко, а весельчак Кенз, чтоб ему стрекоза в пасть влетела, сполз от хохота

Нет! – резко возразил лорд Дэйтар. – Ты возражаешь королю? – вскинулась золотистая бровь Артана. – Ты определись, кто ты в этих стенах, король или брат, – криво усмехнулся Ворон. – Очень сложно, знаешь ли, ежесекундно просчитывать, слетит голова с плеч за дерзость королю или ты ограничишься братским похлопыванием по плечу, в крайнем случае разборкой на мечах.

любая тайна – это информация, а информация – это власть.

папе-бизнесмену, который заставлял меня присутствовать на деловых переговорах под видом секретаря, а потом еще и учил меня анализировать чуть ли не каждую фразу акул-партнеров. – Я не леди, ваше сиятельство, а дочь нетитулованного безземельного рыцаря, – занудно поправила я, проявив должную скромность и отсутствие тщеславия. – И добиралась я и пешком, и на телегах вместе с беженцами, и с обозами торговцев торфом, по-всякому выходило. И не месяц, а почти два с половиной. Мор начался в конце весны, когда снег сошел. У нас на севере он поздно тает. А умею я читать, писать, знаю счет… И продолжала мысленно: а также английский, староанглийский, древнегреческий, латынь. Надо? Светлые Небеса, да я даже кое-что из курса школьной алгебры вспомню, если поднапрячься. И геометрию с физикой. Немного.

– Слышал я об этой вспышке черного мора. Примите мои соболезнования. И что вы умеете, леди, кроме как ходить пешком на такие расстояния за какой-то месяц? – спросил он и нетерпеливо побарабанил длинными тонкими пальцами музыканта-некроманта по моему любимому ореховому столику. Умен. Чертовски умен. В одном предложении расставить три ловушки! Спасибо

Удивительное дело! Как только жизнь трещит по швам, так судьба торопится открыть все двери с табличкой «Посторонним вход воспрещен».

А где Ирек и Шан? И принц? – Я их убила и развеяла. Надоели все. – О! Тогда идем обедать. Это дело надо отметить. Отметить мы решили в башне, но там выяснилось, что все запасы съестного пожрал Шурш.

А что есть жизнь, если не умирание? Оно начинается с момента рождения. Жизнь – это лишь иллюзия. Все, что есть настоящего в мире, – это смерть. И цель любой жизни – это смерть. Мы рождаемся, чтобы умереть, а не наоборот.

Ведь что есть любовь? Это смерть. Когда мы любим, то готовы отказаться от себя и умереть за другого. Мать – за дитя. Муж – за жену, и наоборот. Смерть – высшая мера любви. – Но не одно и то же! – возразила я. – Совсем наоборот. Любят ради жизни, и отдают жизнь ради любимых. Жизнь – высшая мера любви, а не смерть. – А что есть жизнь, если не умирание? Оно начинается с момента рождения. Жизнь – это лишь иллюзия. Все, что есть настоящего в мире, – это смерть. И цель любой жизни – это смерть. Мы рождаемся, чтобы умереть, а не наоборот.

почти выпутавшись из покрывала. Хотела шею свернуть – не получилось. Трудно это, когда всю жизнь учат не сворачивать себе шею при падениях. Встала, стараясь не опираться на порезанную ступню. Еще бы руки как-то развязать. Жгут – не веревка, им плотно не свяжешь, и узел уже ослаб. – Лэйрин, прекрати, – Роберт наполнил оба кубка. – Если я тебя до сих пор не убил, то тебе уже не надо бояться за свою жизнь. – А я и не боюсь… за жизнь… – прошипела я, пытаясь